Книга Исполняющий обязанности - Фридрих Незнанский

Вот поэтому, когда появился ОМОН, Исламбек не сильно испугался. У него был в запасе серьезный козырь — Петя Огородников, который и прежде ловко отводил удары, и сейчас подвести не должен. Правда, в последнее время тот не звонил почему-то, да и сам Исламбек его не тревожил по пустякам, серьезные люди не могут заниматься мелочами, для этого есть исполнители, приспособленные к этому. Но сейчас звонок был бы уместен.

Однако мобильник полковника не отвечал. Молчал и домашний телефон. А по служебному трубку поднял незнакомый человек и сказал, что полковник находится в командировке, и ничего объяснять не стал. Так вот в чем причина! Жаль, конечно, что Пети нет на месте, но можно и подождать, можно, в конце концов, и на его авторитет сослаться, аккуратно так, не напрягая понапрасну прибывших омоновцев. А о том, что во главе группы к нему приехал первый помощник генерального прокурора, о такой высокой чести Исламбек узнал лишь тогда, когда Турецкий предъявил ему свое служебное удостоверение. Восхищенный Караев даже языком зацокал от восторга — такой человек! Он вообще старался вести себя этаким вежливым и гостеприимным хозяином.

Но Турецкий шутить и разводить турусы на колесах вовсе не собирался и быстро зачитал Караеву постановление об обыске в его офисе и дома, а также о временном задержании его в связи с подозрениями в соучастии в уголовных преступлениях. Кроме того, лично у него, у Турецкого, есть подозрение, что гражданин Азербайджана Караев находится в России вообще без вида на жительство.

Исламбек с показным юмором даже руками развел в стороны, настолько предположение показалось ему абсурдным. Но Турецкий не обратил внимания на эмоции, а добавил, что у него имеются данные, что право на жительство было выдано господину Караеву в обход закона. Недаром же Александр Борисович так настойчиво именно об этом допрашивал полковника Огородникова, а затем и проверял по документам. Сведения были так же точны, как и те, что говорили о безвизовом проживании здесь и подельника Исламбека — Вахтанга Гуцерию. И господин Караев, как бы походя заметил Турецкий, прекрасно, видимо, осведомлен, что проживание в государстве без права на то является серьезнейшим нарушением закона, а оно, это нарушение, карается по признакам соответствующей статьи Уголовного кодекса России. Так что как ни верти, а мимо такого нарушения пройти просто невозможно, надо отвечать по закону. А в законе сказано, что гражданин чужой страны, нарушивший и так далее, должен быть выслан из страны его тайного проживания. То есть ему ничего не остается, как вернуться на свою этническую родину.

— Но у меня огромное дело! — Исламбек взволнованно показал руками объем своего дела в Москве, но и это не произвело впечатления.

Конечно, при всей шаткости своего положения Караев должен был понимать, что держать рядом с собой, в офисе, в квартире и на другой, принадлежащей ему жилплощади, которую все равно предстоит тщательно обследовать, что-то противозаконное вроде оружия или наркотиков он не станет. Но кто его знает! Уж очень они тут все обнаглели за последнее время. Они себя хозяевами чувствуют! А почему? А потому, что, по их мнению, уже скупили на корню все правоохранительные органы. Недаром же именно на эту сторону дела так напирал полковник Огородников, оправдывая свои собственные незаконные действия тем, что у него просто не было иного выхода. Когда кругом все продано и ты это отчетливо видишь, убеждаясь на каждом шагу, — что остается тебе самому? С мельницами воевать? Вот так риторически вопрошал он в своих признательных показаниях. Турецкий, читая их, потребовал назвать примеры, но полковник только горько отмахнулся: мол, не надо ля-ля, всем и так все давно известно. Но тогда спорить с полковником было не время и не место, это все еще предстояло впереди, а сейчас здесь, в офисе, Александр Борисович убеждался в том, что этот Исламбек и в самом деле глубоко уверен, будто над ним нет и не может быть никакого иного закона, кроме того, который он сам для себя учредил. Удобная позиция!..

Однако ОМОН явился не для того, чтобы присутствовать при абстрактных дискуссиях, а работать. И работа началась.

У Караева было такое несчастное лицо, будто прямо на его глазах жестокие люди мучили и издевались над его любимым ребенком. Он поминутно хватался за телефонную трубку, словно пытаясь звонить кому-то очень важному и высокому. Но тут же в отчаянии швырял ее на стол. Снова хватал, и это продолжалось до тех пор, пока в карманах его охранников не нашлись дозы наркотика, а в стенке, в подвале помещения, где стояли большие бочки с вином, возможно приготовленные для розлива, не был обнаружен наконец с помощью металлоискателя секретный сейф. И вот тут уже несчастный Исламбек, который, естественно, не имел ни о самом сейфе, ни тем более о его содержимом ни малейшего понятия, схватился за голову — большую и лысую, как арбуз. Да и было отчего.

Из сейфа, вопреки предположению Турецкого, что Караев человек умный и осторожный, вынули несколько больших упаковок наркотического вещества. Эксперт, находившийся при этом, достал из одной упаковки на кончике ножа белую пудру, попробовал на язык, покачал головой и сказал, что, по его мнению, это героин, причем высшей пробы. Значит, скорее всего, афганского производства. Вот и на упаковках просматриваются соответствующие верблюды.

Найденный груз взвесили — получилось, что в общей сложности в одиннадцати свертках было упаковано почти восемьдесят килограммов. А это уже не просто крупные, а особо крупные размеры, по ним и счет другой. По признакам статьи 228-й части четвертой Уголовного кодекса, за хранение, перевозку либо сбыт такого количества наркотического вещества предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от семи до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Это по российским законам. А в Таиланде, например, головы рубят.

Услышав об этом, Исламбек завопил истошным голосом и немедленно начал клясться Аллахом, что все обнаруженное в этом офисе ему не принадлежит и вообще он не имеет к этому никакого отношения. Позже он стал утверждать, что это чьи-то злобные происки, скорее всего, дело рук его бывшего партнера Вахтанга Гуцерии, с которым он категорически порвал всякие отношения и уже больше месяца не виделся и не разговаривал — даже по телефону!

И надо же, чтобы именно в этот момент мобильный телефон Исламбека издал громкий сигнал. Хозяин судорожно вцепился в трубку, но Поремский, повинуясь взгляду Турецкого, спокойно, но жестко вынул ее из рук Исламбека и спросил, кто звонит. Но там, на другом конце провода, услышав незнакомый голос, не представились, буквально приказав передать трубку Исламбеку, на что Владимир вежливо поинтересовался, кто все-таки просит Исламбека. Не получив четкого ответа, там снова спросили, и уже не в приказном тоне, а помягче: дома ли Исламбек? Но на новый вопрос — кто звонит? — сердито ответили, что теперь это уже не имеет значения. Или что-то в этом роде, не все расслышал Владимир, после чего там резко отключились. А минут пять спустя телефон издал сигнал снова, и Поремский, взявший трубку, услышал голос Гали Романовой. Узнал ее, естественно. Спросил:

— Ты откуда звонишь?

И Галя ответила, что звонит из дома Гуцерии, где они с минуты на минуту начинают большой шмон. А этот номер, по которому она сейчас звонит, записан на карте Вахтанга последним. То есть он вызывал абонента буквально минут пять — десять назад, но кого?