Книга Разное счастье нам выпадает - Александра Черчень

Мари от Лиса натурально выла и грозилась «случайно» перепутать бутылочки и наклеить на них иные названия. Похоже, Тьма решил сотворить из Мариоль химика-биолога, и если знать, что за бесперспективный материал Лис браться бы не стал, то у подруги есть все шансы им стать.

Еще Мари жаловалась, что если на Хранителя Тьмы в его человеческом виде у нее была стойкая «непереносимость вещества в больших количествах», то от кота все так же уносило крышу. Во всяком случае, если с Аэрлисом она цапалась, только если тот совсем выходил за рамки, то с котом скандалила постоянно, но и тянуло ее к нему со страшной силой.

Один раз она все же не удержалась и схватила в объятия расслабленно разлегшегося рядом с ней чернулю, который не ожидал такой подлости судьбы. Маришка быстро перетащила его к себе на колени. Зеленые глазищи кота потрясенно округлились, он вздыбил шерсть, но выпустить когти или зашипеть просто не успел. Мари запустила руки в густую черную шерсть и начала осторожно почесывать своего «Чучу» за ухом. Кот на несколько мгновений замер, и все присутствующие в этот момент в гостиной, хоть и старательно имитировали оживленный разговор между собой, напряженно наблюдали за разворачивающейся ситуацией.

На лице Мариоль было какое-то совершенно непонятное выражение. Подруга смотрела на свои руки так, будто понятия не имела, как же они без ее присмотра ухитрились такое натворить. Но Аэрлиса не отпускала…

Кот же немного подумал и лег. Поудобнее устроился на коленях подруги и чуть прищурил зеленые глаза.

Все присутствующие старательно делали вид, что нет картины обыденней, чем возлежащий на коленях у Мариоль блаженно жмурящий кошачьи глаза Хранитель Тьмы.

Дни бежали. Я все больше осваивалась как во дворце с его зубастыми обитателями, так и в резиденции Хранителей. Хотя еще неизвестно, что далось мне тяжелее. В Золотом дворце царили логика и расчет. Там любой поступок был сто раз просчитанным и выверенным ходом, и мне с ними было… понятнее, что ли. Примерно представляла себе их цели и стремления, теоретически знала, чего от них ожидать. А вот Хранители все еще оставались закрытой книгой, которая иногда открывалась на таких страницах, что слов не было. Невероятные люди. И нелюди.

Вполне можно было выйти к завтраку и застать там строгого и серьезного Мидьяра и несдержанного в выражениях Лирвейна. Несдержанного просто-таки до нервной трясучки и желания чем-нибудь кинуть в мерзавца!

А через неделю Ярр мог опять с громким стуком распахнуть дверь и, сияя обаятельной улыбкой, танцующей походкой пройти к своему любимому насесту-подоконнику. А на физиономии водного Хранителя снова застывало ледяное безразличие, и уловить на невозмутимом лице хоть одну эмоцию, кроме сдержанного неодобрения или снисхождения, было невозможно.

Правда, однажды Лир сделал то, за что я была готова многое ему простить. Он показал мне море… Ведь я никогда его не видела раньше.

В свете того, что легла спать во втором часу ночи, ранней побудкой была недовольна. Но зато наконец начали получаться эти треклятые иллюзии! Правда, вспоминать, какой морок я навела на подопытную Мари, как-то не хотелось. Особенно неприятно то, что меня, как творца сего нестандартного шедевра, после лицезрения результата побили подушкой.

Поэтому, когда Лир поднял меня не в шесть, как обычно, а в полпятого, я была весьма недовольна. Но когда вышла из телепорта, волосы растрепал холодный соленый ветер, и я услышала шелест волн где-то внизу.

Поежилась от закравшихся под одежду холодных прикосновений норд-оста, но тут на плечи опустилась тяжелая ткань. Машинально запахнула плащ и оглянулась на Хранителя Воды, собираясь спросить, не будет ли ему холодно в камзоле, но Лир только прижал палец к губам, призывая к молчанию.

Пожала плечами и, когда Лирвейн взял меня за руку и потянул в сторону скал, послушно пошла за ним. Тут ветер дул не так сильно, да и вид открывался потрясающий.

Вы когда-нибудь видели, как занимается рассвет над холодным морем?

Северная природа восхитительна. С того места, где мы стояли, открывалась панорама на бухту, которую обнимали горы со спускающимися с них лесами. Деревья по берегам уже были одеты в багрянец и золото, но вечнозеленые хвойные разбавляли краски осени тонким намеком на то, что лето еще не окончательно попрощалось с этими краями.

Обманчивый призрак лета. Иллюзия тепла. Как будто не золотая госпожа шагает по земле, а все еще делит трон со своей зеленой сестрой.

Солнце… То, что мы видим каждый день, и уже даже не замечаем те чудесные метаморфозы, которые происходят с появлением светила. Мир оживает. Сверкает красками, радуется новому дню. Он любит солнце…

Оно вставало из-за гор, разгоняя предрассветный туман, заставляя вершины сверкать голубым серебром, заливало прозрачным янтарным светом леса, отчего краски становились все ярче, и их буйство заставляло замирать от восхищения. Скользило золотыми лучами по темной воде, рождая искристую дорожку, по которой, казалось, можно пересечь пролив. Солнце. Такое красивое… и холодное.

За созерцанием пролетело какое-то время, и теперь я стала мерзнуть даже в теплом плаще Лира. Почувствовав, что я начинаю дрожать, блондин тихо спросил:

– Возвращаемся?

– Нет, – покачала головой в ответ. – Не хочу. И я потерплю.

– Терпи, – невозмутимо согласился мужчина, быстро переместился мне за спину, стянул с меня плащ, и я даже опомниться не успела, как Лир надел его на себя.

Уже собиралась ловить упавшую от такого хамства челюсть, как Хранитель притянул меня к себе, закутал в меховую накидку и обхватил руками за талию. У меня потрясенно расширились глаза и сбилось дыхание.

Прошло несколько минут, но блондин все так же любовался видом, и, похоже, его маневр был обусловлен только тем, что мужчина хотел меня согреть.

Это было нам в новинку – такая близость. Но… Не знаю, как ему, а мне было хорошо. А если хорошо, то надо ловить момент. Поэтому откинула голову на плечо Лирвейна и подняла глаза к пока еще серому небу; впрочем, сквозь рассветную хмарь уже виднелась синева небесного свода. Восток пылал огнем, раскрашивая небо в невероятные краски.

Я не знала, зачем он меня сюда привел. Да и не хотела, наверное.

С Рыжем было по-другому. Не хуже и не лучше. Просто по-другому. Почему я их сравнила? Не знаю…

А сейчас мне было приятно просто быть с Лиром рядом, чувствовать тепло его тела, сильные руки на талии, ощущать еле заметный аромат хвои, морозной свежести. Его дыхание отдавало чем-то цитрусовым и чуть шевелило волосы на виске, невесомо ласкало щеку. Прикрыла глаза, вдыхая приятную смесь запахов, и с губ сорвался вопрос:

– Апельсины?

– Что? – удивленно спросил Лир.

– От тебя пахнет апельсинами, – подняла взгляд.

Лир чуть наклонил голову и с улыбкой смотрел на меня. Его серые глаза сверкали непривычным серебром.

– Да, – мужчина перевел взгляд на море, – все, что успел перехватить утром.