Книга Солдаты Армагеддона - Станислав Сергеев

Несколько часов назад, приложив все силы, отвлекая внимание и нанеся несколько чувствительных ударов по орбитальной группировке драконов, удалось отправить грузовоз с семьями военных, но почти сразу за ним увязались пара «малых охотников». Генерал, жена и две дочери которого были на этом корабле, молил богов только о быстрой смерти своим родным, прекрасно понимая, что шансов уйти далеко у беглеца нет. А как-то известить флот возможности не было: все каналы связи, все ретрансляторы были сразу уничтожены противником, и даже если корабли ВКС Республики были рядом, скоординировать действия не было никакой возможности.

От тягостных мыслей его отвлекла особенно сильная вспышка в небе, чуть выше горизонта, потом еще несколько более слабых, что говорило об орбитальном применении ядерного оружия, и через несколько секунд его срочно вызвали в машину передвижного оперативного штаба, который в данный момент прятался в горной расщелине.

Оперативный дежурный, молодой майор, жена и маленький сын которого тоже отправились на том же грузовозе, с красными от недосыпа глазами, спешно и лихорадочно докладывал:

— Система дальнего обнаружения зафиксировала выход из гипера корабля, идентифицирован как «малый охотник», по меткам и характерному следу — один из тех, кто ушел в погоню за грузовозом…

Сердце генерала несколько раз стукнуло, и где-то в груди появилась боль и тоска. Вернулся охотник, значит, свою роль выполнил… Но он был сильным человеком, и, взяв себя в руки, продолжил слушать доклад дежурного, который уж слишком как-то радостно и эмоционально для такой новости пытался донести до генерала информацию.

— И что?

— Так охотник подошел к двум линкорам на высокой орбите, выпустил в упор две противокорабельные торпеды, сбросив четыре десантных катера, пошел на таран третьего, поврежденного. В итоге три линкора драконов уничтожены, а к поверхности прорвались четыре десантных катера, оборудованные мощной системой постановки помех. Со стопроцентной гарантией можно сказать, что торпеды, которые были применены против драконовских линкоров, по всем параметрам наши, флотские, а катера — это новый тип, которые используют флотские разведывательно-штурмовые группы…

Последние слова майор не сказал, а почти выкрикнул, показывая свое нетерпение и энтузиазм. Теперь и до генерала дошло — охотник, который должен был захватить грузовоз с семьями офицеров, был захвачен флотскими штурмовиками, которые воспользовались общей неразберихой у драконов, уничтожили три линкора и прорвались на планету.

Генерал обвел глазами всех дежурящих за экранами офицеров и встречал только радостные взгляды, а в голове билась мысль: «Их не забыли, к планете пришел флот и скоро деблокирует систему».

Но проявлять эмоции было не в его правилах. Он только холодно посмотрел на дежурного, который тут же сник, и спросил:

— Где они вошли в атмосферу и установлена ли с ними связь?

Майор повернулся к пульту и стал лихорадочно что-то набирать на терминале и вызывать кого-то, отправляя задания на поиск прорвавшейся группы флотской разведки.

Прошло несколько томительных часов, и задремавшего генерала разбудил все тот-то дежурный майор.

Выйдя из КШМ на улицу, генерал-майор увидел пятерых бойцов, судя по форме и снаряжению, флотских штурмовиков. Старший из них, увидев генерала, скомандовал «Смирно!» и четко, как предписано уставом, подошел и отрапортовал:

— Господин генерал, старший лейтенант Мелан, разведка четырнадцатой бригады ВКС Республики…

* * *

Конечно, использовать вражеский корабль дело хлопотное и даже, можно сказать, тяжелое. Другие интерфейсы, другая символика, вот только строили эту технику, по-видимому, люди, поэтому общие принципы управления остались неизменными, что давало определенные надежды на выполнение задания. После шести часов мучений приданные нам для выполнения особого задания главный инженер крейсера и второй пилот сумели сдвинуть с места эту драконовскую лоханку и даже уйти в гипер в нужном для нас направлении. Пока было время в полете, корабль готовили для использования в качестве брандера, связав в одну систему все взрывающиеся железки на его борту, при этом реактор должен был сыграть ключевую роль в качестве ядерной боеголовки. Для увеличения наших ударных возможностей перед самым вылетом с нашего крейсера перегрузили две из шести оставшихся противокорабельных торпед и все четыре бронированных и оборудованных по последнему слову керторианской науки десантных катера.

Вот он торжественный и волнующий момент отлета — плавный набор скорости, выход на нужный курс, рывок и переход в гипер, отмеченный сильной тошнотой и головокружением. Прошло три томительных часа, наполненных суетой, нервотрепкой и неисчезающим чувством, что все равно что-то не успели и забыли, и снова выход в обычный космос. Тошнота, легкая невесомость, несколько мгновений — и второй пилот нашего разведывательного крейсера, молодой, еще не воевавший парнишка, но потомственный пилот, имеющий внушительный опыт управления космическими кораблями (отец его с малых лет брал с собой в полеты), замер, осматривая тот цветник для головок самонаведения наших торпед. Бойцы взвода уже давно разместились по катерам, чтоб в случае чего сразу рвануть прочь от корабля, а мы втроем: я, пилот и инженер, оценивали обстановку и направляли охотника в последний полет.

Не воевавшие инженер и пилот просто растерялись от такого количества кораблей противника, и я явственно видел, как у молодого парня от страха задрожали руки. Пришлось рявкнуть на него:

— Двигай к линкорам!

Вбитые во флоте рефлексы заставили его только коротко ответить:

— Есть!

И уже вполне спокойно начать действовать, а я стоял в стороне и с интересом смотрел на экран тактического компьютера, который выдавал информацию о положении в системе. Вышли мы вполне неплохо, чуть в стороне от внешнего кольца легких эсминцев охранения, и, включив маршевые двигатели, деловито двинулись к трем линкорам, которые достаточно компактной группой расположились на высокой орбите.

К нам посыпались запросы, но мы пока молчали, и, включив двигатели на всю мощность, рванули к планете, сделав небольшую дугу в сторону линкоров. Компьютер передавал в эфир какую-то ахинею, случайный набор слов и фраз, забивая каналы драконовской связи, и когда мы вышли на расстояние уверенного пуска торпед, пришлось стукнуть по руке пилота, чтоб не смел пускать торпеды. Он возмущенно повернулся и попытался что-то вякнуть. Пришлось пояснить:

— Не спеши, так велика вероятность, что их собьют. Подойдем ближе, рискнем.

Он растерянно проблеял:

— Так ведь нас может взрывом задеть.

— Ну и хрен с ним. Надеюсь, успеем свалить. Нам пока везет, а удача, она смелых любит… Вперед!

Громады драконовских линкоров приближались, и даже с такого расстояния на фоне планеты казались монстрами. Два из них были без явных повреждений и висели на более высокой орбите, а вот третий, явно недавно получивший хорошую оплеуху от защитников планеты, висел пониже, слабенько вращался вокруг оси и все время парил — выплескивая из пробоин в корпусе струи воздуха. Я злорадно усмехнулся: вот теперь время.