Книга Сказание об Оками 5 - Seva Soth

В шеи двух оставшихся прислужников даймё воткнулись отравленные парализующим ядом сенбоны. Вот это чистая работа, достойная настоящего шиноби и не портящая интерьер.

На последнего мужчину с грозным рычанием прыгнула Фувари, пользуясь заминкой. Крупная волчица без труда свалила самурая на пол до того, как он дотянулся до меча. Оскаленные клыки замерли в миллиметрах от горла, готовые сжаться в любой момент.

– Вы зря принимали вежливость за слабость, – ледяным тоном сказала Шизуне.

– Наш господин этого так не оставит! – истерично выкрикнул посланник даймё. Тот, которого контролировала Фувари.

Пришлось подойти и воткнуть парализующий сенбон еще и в него. Уже просто рукой, без помощи устройств.

– Дейдара-кун, ты в порядке, – осведомилась девушка.

– Ага… – лицо мальчишки забрызгано чужой кровью, но выглядит он счастливым, будто подарок на день рождения получил.

– Пожалуйста, помоги их связать. Решение, что делать дальше, будем принимать вместе с Оками и наставницей. Спасибо за помощь, но не стоило тебе тут ничего взрывать. Ты же почти уничтожил мой кабинет. Сколько бумаг кровью забрызгало…

– К вам хочу! – проныла через Кацую Чи-тян. – А то тут такая скукота…

Интерлюдия. Орочимару

Астральные проекции невероятно удобны. Орочимару бы руку отдал за то, чтобы овладеть этой техникой без ограничений, накладываемых кольцом и Пейном. Его помощник Наоми сейчас находится в совсем другой части света, в Стране Воды, но вот они беседуют лицом к лицу, обсуждая общие дела. Смущает только лишь то, что лидер Акацуки окажется в курсе всех их переговоров. Наверняка же пещера со статуей Гедо Мазо прослушивается. Но ничего опасного, такого, что нельзя сказать божеству в лицо, они обсуждать и не будут.

– Ни единого признака интересующего вас мальчишки, – повинился темнокожий парень. – А он точно был у Кагуя? Разведанные сведения верные?

– Абсолютно. Белая кожа, белые волосы, две отметины на лбу, характерные для клана Кагуя, причем красных, говорящих о полноценном геноме. Клан держал его в излишней строгости. Контролировал.

– Я могу попытаться расспросить Шини-тян. Она ко мне уже немного оттаяла, как я вам и обещал. Несколько месяцев обработки и вот увидите, будет совсем моя. Или убьет меня болевым дзюцу при попытке поцеловать.

Интуиция подсказывала, что без участия девчонки пропажа юного Кагуя не прошла. Но получить ее тело будет, пожалуй, важнее. Техники, не ограниченные печатями – это же мечта любого шиноби. Пусть только подрастет, пожалуй. И в конце концов, у него есть еще множество интересных вариантов. Тело представителя клана Учиха с пробудившимся шаринганом, например. Возможность скопировать любые техники, удовлетворяя страсть к познанию. Еще одна мечта! Совместить бы. Может быть, пересадить в тело Оками глаза ее подруги Учиха Чико? Операция будет непростой. И с хирургической точки зрения и со всех остальных. Но разве результат того не стоит?

– Нет. Не нужно. Продолжай действовать по плану, помогай ей во всем, о чем попросит, стань лучшим другом и даже больше, если выйдет. Я не просто так выбрал для этой миссии именно тебя. Ты наилучшим образом из имеющихся кандидатов соответствуешь ее извращенным вкусам на мужчин.

– Чего это извращенным? Спросите любую, я всем по душе, – притворно обиделся Наоми-кун. Он просто замечательно изображает недалекого бабника, настоящий природный талант. Жаль, что других образов в его арсенале нет, да и внешность чересчур приметная.

– Моя ученица Анко-тян говорила, что ее идеал – райкаге.

– То есть ходячая гора мышц? Простите, семпай, но на такое я пойти не готов. Девочка, конечно, очень миленькая, но так я лишу своего общества большую часть остальных женщин. Буду работать, как есть.

– Приемлемо, – кивнул Орочимару. – О мальчишке Кагуя специально не расспрашивай, но если случайно обмолвится, сообщишь.

– Будет сделано, семпай.

На этом их встреча и закончилась.

Интерлюдия. Узумаки Фуоки, джинчуурики семихвостого Чомея

Фуоки дулась. Сегодня её предали. Этот дурак Наоки сказал, что Карин красивее, потому что у нее кожа светлая. А чем кожа белее, тем больше красоты. Так братик Скай говорит и в пример сестренку Оками приводит. И как бы Фуоки ни хотелось стать похожей на сестренку, загореть наоборот у нее же не получится.

– Белая, белая, белая, – бормотала себе под нос девочка, стараясь придумать, как поменяться. Ведь если ничего не поменять, то мальчик женится не на ней, а на Карин. Глупый Наоки. Если бы он сказал, что красивее Каоки, то никто бы не обиделся. Сестру хвалить можно, сразу же понятно, что это потому, что он ей братик. А что, если она испачкает Карин углем, пока та спит? Нет. Нельзя. Карин, хоть и соперница, но они еще и друзья. А друзей обижать нельзя. И уголь пропадет, если лицо водой помыть. Что же делать?

Тут ее осенило. Можно же не углем, а рисовой мукой, и не Карин, а себя. Тогда она точно станет самой красивой. Ну, после сестренки Шизуне. И сестренки Чико. И мамы Цунаде… только та злится, когда ее так называют. И когда тетей – тоже.

Так-то Фуоки очень счастливая девочка. У нее есть мама Каноно, мама Марин и мама Цунаде. А у всех остальных мама только одна. Плохо только, что папа Коху уплыл и не возвращается. И Карин тоже грустит. И еще у Фуоки есть Чо! Только то, что они с Чо говорят – это секретный секрет, никому нельзя его говорить. Даже Карин, Наоки и Каоки. Чо очень умный, он научил её считать. До девяти! Это как сколько пальчиков на ручках, но если один спрятать.

Мука! Мука есть на кухне.

– А давайте иглать в плятки! – коварно предложила Фуоки. – Я вожу!

Обычно водить мало кто хотел. Только Карин, но с ней в прятки играть совсем неинтересно. Сразу всех находит. Это потому, что она сенсор, чует, где кто спрятался и игра выходит нечестной. Так что все с радостью согласились, когда хоть кто-то вызвался на роль той, что ищет.

– Лаз… два… тли…