Книга Секлетея - Елена Гордеева

фабрике главным технологом. Виталий обрадовался и подумал: «Как хорошо, что здесь работает такой специалист. Будет, с кем решать вопросы».

А вопросов со сбытом да и с легализацией произведенного им товара в советское время было немало. Виталий официально нигде не работал с того времени, как уволился из Мурманского морского биологического института и не получал заработную плату. Всю зиму они прожили на его сбережения. Вилма тоже не работала, но в советское время для женщины это было возможно: она числилась домашней хозяйкой. Виталию нужно было найти какую-то заготовительную контору, которая могла перепродать фармацевтической фабрике его травы. И Моисей Яковлевич помог ему в этом щекотливом вопросе.

– Вам нужна какая-то заготконтора для легализации вашего товара, – сам начал этот разговор Моисей Яковлевич, – но их почти не осталось, Хрущ-кукурузник145 все конторы извел. Сейчас такая контора на вес золота.

– Но, как я понимаю, у вас такая есть, – продолжил разговор Виталий.

– У нас, по счастью, есть. И хорошо, что вы из Эстонии, мы проведем вас как эстонского фермера. Правда, фамилия у вас подкачала – совсем не эстонская.

– У меня жена с эстонской фамилией, и еще есть люди с соседних хуторов, которые не откажутся оказать мне услугу: мы друг другу помогаем.

– Это совсем другое дело. Я вас отправлю в контору «Заготживсырьё», они работают со шкурами, рогами, копытами, пером, пухом, а также, что важно для вас, с лекарственным техническим сырьем. Здесь схема такая: вы с ними подписываете договор на продажу ваших трав, а мы, то есть фабрика, у них этим травы покупаем.

– Я все понял, а сколько это будет стоить?

– У них свои расценки на сырье по трем категориям. Я договорюсь, что ваше мы берем по первой категории и, следовательно, по максимальной для вас цене. Обычно они отличное сырье берут максимально по второй категории.

– Хорошо, а с кем я должен делиться прибылью?

– Как приятно с вами иметь дело. А прибылью вы будете делиться со мной. И в контору ваши мешки возить не нужно: приезжайте сразу ко мне, мы составим и подпишем бумаги, я потом их сам подпишу в заготконторе, и уже они перечислят вам деньги на сберегательный счет.

– А когда я смогу получить свои бумаги назад?

– Как часто вы нам будете возить травы? Наверное, раз в неделю. Вот приедете в следующий раз и все бумаги получите.

Виталий был доволен и возобновленным с Моисеем Яковлевичем знакомством, и предложенной схемой работы. Ему очень импонировало то, что Моисей Яковлевич – еврей. «Такие, как он, не обманывают, – думал Виталий. – Отлично, что я его встретил. Но нужно подумать о Вилме, в таком деле пригодится ее бухгалтерский опыт».

Виталий рассказал Вилме о том, что продавать сырье будут от ее имени, и попросил переводить семьдесят процентов денег на его счет.

– Ты мне очень дорога, Вилма, и ты тоже должна что-то зарабатывать от нашего совместного предприятия. Тебе нужно становиться состоятельной и независимой женщиной.

Влюбленная в него Вилма отвечала, что она всю жизнь мечтала о таком мужчине, как Виталий, и что для нее высшее счастье – зависеть от него.

– Хорошо, моя дорогая. Но мы должны устроить в доме маленькую контору. Я куплю тебе печатную машинку, и ты будешь готовить эти договоры, чтобы я не перепроверял документы после конторских теток. Тебе я доверяю и знаю, что ты будешь аккуратна в делах.

– Я печатала раньше и вела бухгалтерию, то есть, бухгалтерские книги.

– Ну вот и будешь вести бухгалтерские книги: наши доходы и расходы. Надеюсь, что это тебя развлечет.

Уже в первый год они полностью окупили вложения Виталия в хутор и сельскохозяйственные орудия и даже заработали две тысячи рублей, что по тем временам было годовой заработной платой среднего инженера. Но Виталия радовали не деньги, а то, что он ведет свое дело, при том что в СССР это практически невозможно.

Через год Виталий купил себе новую Ниву, а свою отдал Вилме. А к весне они купили в совхозе списанный трактор «Беларусь, в котором предусмотрительно заменили все важные детали на новые».

Карьямаа (Эстония), Пушкинские горы 1986 – 1989 годы

Виталий ни разу не пожалел о том, что женился, приобрел хутор и занялся своим делом. Вилма стала ему отличным товарищем, или, как он ее называл, «боевой подругой». Но иногда по вечерам, когда Вилма уезжала по делам, Виталий ставил на проигрыватель пластинку с классической музыкой и доставал фотографию женщины с алебастровой кожей и ниткой жемчуга. «Наверное, такие женщины больше не рождаются, – думал Виталий. – И моя мать была последней прекрасной женщиной на земле». Он глубоко вздыхал, но комок из горла не уходил, и тогда он шел на улицу, и только на свежем воздухе ему становилось лучше.

Когда в ноябре 1986 года в СССР был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», Виталий уже твердо стоял на ногах. По договоренности с тремя соседними хуторами он работал у них участках: обрабатывал их, сажал и выращивал там лекарственные травы. На своем хуторе он все посевные земли засадил лекарственными кустарниками. У него росла малина, шиповник, барбарис, лимонник, боярышник, облепиха и калина. Виталий вывел для себя эмпирическим путем, что работать с кустарниками лучше, так как меньше затрат и больше прибыли. Но он остерегался сажать кустарники на участках земли, которые ему не принадлежали.

Когда в конце зимы 1987 года появился закон о кооперативах, Виталий стал одним из первых, кто в СССР зарегистрировал кооператив. Он некоторое время подбирал ему название и наконец остановился на звучном имени «Витафарма». Он придумал это имя для компании, потому что «вита» в переводе с греческого – это жизнь иего красавица-мать дала ему имя Виталий. К кооперативу прилагалась печать, чековая книжка, а также расчетный счет в банке для юридического лица. Виталий стал директором, а Вилма – бухгалтером. Он зарегистрировал кооператив по месту своего жительства в Ленинграде на Большой Морской улице.

Виталий начал с того, что взял в аренду несколько полей недалеко от поселка Пушкинские горы в Псковской области. Когда-то он там неплохо отдохнул на берегу реки Сороти и уже в то время присмотрел земли для возможного бизнеса. Он купил в заброшенной деревне крестьянский дом и пятьдесят соток земли, которые к нему прилагались. Он немного облагородил дом и стал использовать его, как он говорил, для «делового ночлега».

Заготконтора осталась в прошлом, и кооператив занял ее место. Так как они с Вилмой вели дела аккуратно, а главное – честно,