Книга Призыв ведьмы. Часть четвертая - Эйлин Торен

и вот этого тоже безумно не хватало.

Рэтара скрутило так, что наверное встать сейчас он бы не смог, даже если бы было очень надо. И слава богам, что можно не шевелиться, можно оставаться так, чтобы не спугнуть этот момент, в который он чувствовал себя снова живым.

— Очередная твоя безумная песня? — проговорил он, пытаясь держать себя в руках.

— Да, она, — рассмеялась ведьма.

И от её смеха стало совсем не по себе.

— Ты ходишь в одной нижней рубахе, — перевёл он разговор, хотя это было тоже плохо, потому что не имел больше права ей указывать, да и что там — не имел его никогда.

— Ревнуешь? — хихикнула она, прищурясь.

Рэтар снова поборол в себе желание обнять её.

— Просто это опасно, — ответил он и сразу отругал себя за то, что вообще об этом заговорил.

— Не переживай — тут никого не бывает, — ответила Хэла спокойно. — Кроме Элинки, девочки, что ты выдел. Да и она просто так не приходит. Если она мне нужна — я отправляю ей птичек. Она сказала, что они называются маянки. Вон в клетке.

Рэтар обернулся и заметил клетку с маленькими птичками, которые в Налуте использовали, чтобы доставлять сообщения.

— Обычно они такие шумные, трещат без умолку, а тут тебя наверное испугались — притихли, — заметила ведьма и снова перевела взгляд на море.

Они замолчали и это было невыносимо, Рэтар словно ждал, что она его прогонит, или что он проснётся от этого сна и будет снова без своей Хэлы.

— Хочешь поплавать? — спросил, чтобы только не молчать.

— Бесполезно — лодка дырявая, но если ты и лодки можешь чинить, — ответила она. — Впрочем я не удивлюсь.

— Нет, точнее — надо посмотреть, может и могу, — улыбнулся он, а ведьма захихикала. — Но я не про лодку.

— Я не умею плавать, ты забыл?

— Я помню.

Рэтар встал, снял сапоги, рубаху, остался в нижних штанах. Хэла нахмурилась, когда он протянул ей руку. Внутри всё безумно молило её протянуть руку в ответ.

— Я, — нахмурилась она. — Ты уверен?

— Давай, Хэла, — хотел поддеть чем-то вроде “ты что не доверяешь мне”, но вовремя остановился, сглатывая слова. Конечно она ему не доверяет больше.

Рэтар почти отчаялся, но тут она всё же подала ему руку. Даже в этом тепле Налута пальцы были прохладными. Любимая его рука, любимые пальцы, дарившие столько нежности и наслаждения. И он всё это разрушил, потерял.

Без труда он поднял её, руки Хэлы обняли его шею. Внутри билось это жуткое воспоминание о теле сестры, которое он держал в руках, когда относил в комнату матери.

— Только, если буду душить — скажи, — прошептала ведьма.

— Хорошо, — кивнул Рэтар и пошёл в воду.

* * *

— Почему ты не можешь попробовать плыть? — спросил Рэтар, когда они уже были достаточно далеко от берега и он не чувствовал под ногами песчаное дно.

— Только не отпускай меня, не надо, — проговорила Хэла, которую он сейчас держал в руках перед собой, помогая себе ногами держаться на плаву.

Рэтар мотнул головой:

— Не отпущу. Но, родная, — она вздрогнула едва заметно, когда он не удержался и сказал слово, которое точно знал задевает её, отругал себя. — Хэла, ты же умеешь управлять водой. Я видел, как ты это делаешь. Почему бы просто не приказать воде держать тебя на поверхности? Или как-то так.

Она засмущалась, нахмурилась. Кажется эта мысль не приходила ей в голову, хотя ведь была такой простой.

— Я не знаю, — ответила ведьма, повела плечом и Рэтар захотел взвыть.

— Попробуй, — выдавил он из себя, стараясь говорить спокойно.

— А вдруг…

— Я здесь. Я держу тебя и я не дам тебе утонуть, Хэла. Веришь? — спросил и сам бы ответил, что нет.

— Верю, — отозвалась она, осматривая воду. — Только не отпускай меня. Я попробую.

Рэтар кивнул. А Хэла закрыла глаза и стала невыносимо, потому что так хотелось поцеловать её. Сердце щемило, но уже то, что она верит, что позволила держать её, что её руки обнимают его шею, что он чувствует её дыхание — всё это было чудом.

Хэла отпустила руки и кивнула ему, чтобы отпустил. Конечно он был готов, что всё пойдёт не так.

Было действительно удивительно, что она не умеет плавать, потому что в Сцирце умели плавать все без исключения. Но ему попадались серые, которые этим умением не обладали, поэтому в целом сильно удивительно, это было скорее, потому что Хэла любила воду, вода давала ей сил, ведьма могла подчинить воду себе, а вот плавать не получалось, точнее было страшно.

Но она удержалась. Открыла глаза и полным восторга взглядом уставилась на него.

— Я не тону? — спросила Хэла шёпотом.

— Нет, — ответил Рэтар, улыбаясь.

— Ух-ты, — восторженно воскликнула ведьма, но потом снова вцепилась в него.

— Я же тебе обещал, что научу, — ответил он, снова обнимая. И видя улыбку, сходил с ума.

Обратно он вернулся так же с Хэлой на спине, правда, когда получилось вступить на дно, ведьма пошла сама.

Ей было трудно и Рэтар видел те безумные усилия, которые она предпринимает, чтобы бороться с волнами. Хэла была ещё очень слаба. Он украдкой взглянул на нить на своей руке — она всё ещё была бледной.

Ведьма устало опустилась на песок у кромки воды, боком к морю. Мокрая нижняя рубаха облепила ее тело и стало видно насколько худоба была острой, болезненной. Все линии тела стали такими резкими, полностью утратили свои привычные мягкие очертания.

На этот раз Рэтар решился устроиться рядом с ней — сев лицом к воде, он обнял её за талию и Хэла, к его неизмеримой радости, позволила сделать это и даже устало положила ему голову на плечо.

Нить на её руке была яркой и резала ему глаза. Он был полон сил. Даже дурман не смог сломить его здоровья.

— Хэла, — позвал он.

— Ммм? — едва различимо отозвалась она.

— Расскажи мне, — вот это было страшно, но Рэтар должен был спросить. Он давно должен был сделать это, просто тут он тоже трусил, убеждая себя, что этого ему знать не надо, что у неё есть право это от него скрывать.

— Что рассказать?

— Про свою жизнь, Хэла.

Она дёрнулась, но он прижал сильнее.

— Пожалуйста, родная, — ему нужно было понять. — Я должен знать.

— Зачем? — глухо, словно опустела, спросила ведьма. — Жизнь, как у всех.

— Мне плевать на всех, — возразил Рэтар. — Мне нужна только твоя. Я хочу понять. Прошу тебя. Поделись со мной.

Хэла мотнула головой и он понял, что не скажет, снова закроется. Не