Книга На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уровень срубания блокчейна: БЛИН, ПОЧЕМУ ВЫ ЕЩЕ ШЛЕТЕ?!?!?!?! Продажа закончилась за 24 секунды! 3 БЛОКА!!! #охренеть
В групповом чате бирж кто-то с ShapeShift предположил, что из-за очереди, вызванной ICO от BAT, понадобится еще семь-восемь часов, прежде чем что-то пройдет в блокчейн. Примерно в то же время к Тейлор хлынули запросы от полных нубов, не отличавших блокчейн от базы данных, но желавших быстро разбогатеть: «Привет в прошлом месяце я создал аккаунт на myetherwallet.com и пользуюсь parity…», «Какие альткойны поддерживает ваш кошелек?», «Я смог снять деньги с биржи в кошелек, но я бы хотел отправить…»
Она просыпалась и тут же начинала отвечать на вопросы, а если не могла, скидывала скриншот с вопросом Косале. Всегда была на связи с биржей Bity, с помощью которой пользователи MEW конвертировали BTC, скажем, в ETH. Заходила отвечать на вопросы в разные чаты Slack и в твиттер MEW. Во время ICO она не ложилась до 3–4 ночи; потом спала до полудня. Ей казалось, что май с миллионом пользователей был загруженным, но в июне MEW посетили 2,7 миллиона раз.
Бум ICO набирал обороты, а Мин все сильнее цеплялась к мелочам. Раньше программисты могли прислать чек с указанием отработанных часов и получить деньги, а теперь она как минимум у некоторых требовала отчеты о времени, потраченном на задачи, с точностью до четверти часа. В ответ на эти отчеты многие получали сообщение: «Недостаточно подробно!» Не будучи программисткой, она пыталась расставлять приоритеты некоторым тим-лидам. Кое-кто делал самый минимум, чтобы она отстала, и дальше работал как хотел.
В апреле Ник Джонсон – программист, написавший контракт вывода ETH и работавший над системой доменных имен на основе Ethereum (когда веб-адреса кончаются на. ens – Ethereum Name System, «система имен Ethereum»), – нашел себе в помощь волонтера для ее запуска. Мин переживала, что волонтер будет считать себя частью EF, – по ее словам, в прошлом многие представлялись волонтерами фонда ради каких-либо преимуществ. Волонтер называл себя «менеджером запуска», кем его и назначил Ник, и Мин написала:
Его выражения и действия представляют риск, и нам надо что-то делать.
Мой датчик потенциальных проблем сейчас особенно чувствителен: я разбираюсь со сложностями, с которыми мы столкнулись в 2014‑м и 2015‑м году, – они стоили нам очень дорого.
Когда в мае пришло время аукциона доменных имен, Мин хотела скупить имена, которые могут заинтересовать Enterprise Ethereum Alliance, поскольку торговая марка Enterprise Ethereum принадлежала фонду. Ник спросил: «Нам правда так обязательно устраивать разборки с EEA на публике?»
Bumper Chan: Это не разборки
Bumper Chan: Название принадлежит нам
Nick Johnson: Я понимаю
Nick Johnson: Но я думаю о том, как на это посмотрят все, кто не знает предысторию
Bumper Chan: У них ограниченное лицензионное соглашение
Bumper Chan: Нам уже принадлежит ТМ
Bumper Chan: В наших интересах защищать свою интеллектуальную собственность
Bumper Chan: Джо уже высказывался о соглашении пренебрежительно и делал очень откровенные заявления мне и нашим юристам
Bumper Chan: Он даже сказал, что добьется разрешения на Ethereum для ConsenSys
Nick Johnson: Но вне фонда об этом всем никто не знает
Bumper Chan: Он тыщу раз доказывал, что ему нельзя доверять и что он неблагонамеренный человек
Nick Johnson: Люди просто увидят, что мы захватываем имена, связанные с ЕЕА
Позже в ответ на его комментарий она написала, что никто вне фонда не понимает смысла ее действий: «Какая ирония. Мне больше всего на свете хочется просветить мир. Мы только играем на руку Джо/ConsenSys/EEA, не раскрывая предысторию, которую они хотят замять».
Еще она намекала на свои прошлые или будущие административные решения. О своем появлении в 2015 году она написала: «Я унаследовала много проблем, но в течение где-то 21 месяца примерно 17 из 20 самых серьезных были устранены или решены. Скоро будут решены еще две. Это великий день, хотя нас еще ждут месяцы работы». Позже, после разговора о связанных с ЕЕА доменных именах и ненадежности Джо, она написала: «Сейчас я решаю вопросы реструктуризации, куда более важные, чем злоумышленные действия третьих сторон». Через двадцать минут она прибавила:
Боже!
Сейчас не могу об этом рассказать, но у меня самые лучшие худшие новости о Джо/Consen
Из-за поразительной нечистоплотности два самых высокооплачиваемых и проблематичных человека в нашей экосистеме объединились! И сами предоставили неоспоримые доказательства.
Швейцарский директор и юротдел разберутся с этим вопросом, после чего последуют все остальные организационные улучшения, над которыми я работала с осени прошлого года. Наслаждаемся моментом, пока можем. Конечно, работа еще есть, но все мучения стоили того – общий результат будет положительным и для фонда, и для наших программистов.
** все изложенное выше – правда
Правда – лучшая защита
пожалуйста. не тролльте меня…
Не заблуждайтесь из-за моего «напряженного тона». Моя способность решать проблемы и рассуждать логически вопреки громкости (голоса) и объемам (текста) и есть причина, почему я всю жизнь добивалась успеха практически во всем, что делала. В этом плане у меня нет комплексов или страхов. Это плюс для всех, с кем и на кого я работала. Обычно, когда проблема исчезает, моя работа заканчивается и я передаю отлаженную машину кому-то другому – ведь большинство не хотят заниматься тяжелой и неприятной работой (да и с чего бы) либо не имеют для этого навыков. Для этого есть такие люди, как я, но еще они обычно нервные, загруженные и напряженные.
И дальше было еще больше – например, о «последнем слабом звене» фонда и о том, что «крипта задержала меня дольше обычного, потому что до сих пор тут не было интеллектуального стимула и достойного вызова. Но я не останусь здесь без поддержки команды. Это не логично». Потом она добавила: «Я все еще рада, что неприятная работа (по реструктуризации), которую я должна делать, будет закончена».
В то же время Мин начала готовиться к «ДевКон 3» и нашла новую помощницу –
