Книга История России. Эпоха Михаила Федоровича Романова. Конец XVI — первая половина XVII века - Дмитрий Иванович Иловайский

руках свечи погасили. Только теперь Смотрицкий был допущен к соборным совещаниям. Но, как и следовало ожидать, подобное отречение и анафематствование не обратили Мелетия на путь истинный. После собора Смотрицкий уехал в свой Дер-манский монастырь и тотчас сбросил с себя маску. Он написал «Протестацию против Киевского собора», в которой заявил о полном согласии со своей Апологией, прибавив, что отречение от нее было вынуждено у него насильственно, а потому и недействительно. Теперь Смотрицкий окончательно порвал связи с православными и писал горячие полемические брошюры в защиту латино-униатов до самой своей смерти (последовавшей в 1633 г.).

На Киевском соборе 1628 года, между прочим, был установлен ряд духовной цензуры, то есть запрет православным людям издавать сочинения о церковных вопросах без рассмотрения и одобрения духовных властей. Вообще этот собор обманул надежды латино-униатов: с помощью Смотрицкого привести православных к примирению и соглашению с унией. Ту же попытку Велямин Рутский и его партия, с разрешения и одобрения короля, возобновили в следующем, 1629 году на соборах, новом Киевском и Львовском, но опять безуспешно. Таким образом, православная и униатская иерархии окончательно разделились в Западнорусской церкви.

Последующая за сим эпоха в истории этой церкви отмечена просветительной деятельностью Петра Могилы.

Стремясь сделать Киево-Печерскую лавру главным опорным пунктом в борьбе православия с унией, новый архимандрит особое внимание обратил на защиту и сохранение ее земельных имуществ, подвергавшихся многим посягательствам и наездам и состоявших из деревень, полей, пасек, рыболовных вод и тому подобного. Не ограничиваясь усиленными тяжбами с хищниками в судебных учреждениях, энергичный архимандрит иногда сам вооружал монастырских слуг или пользовался помощью казаков и силой отнимал назад лаврские поместья, захваченные наездом при его предшественниках, или за новый набег немедленно отвечал таким же набегом на маетность противника. Подобный образ действий оправдывался как духом времени, так и бездействием властей, от которых невозможно было добиться правосудия и наказания сильным обидчикам. Благодаря связям Петра Могилы с польско-русскими магнатами и королевским двором жалобы и протесты, вызванные его действиями, оставались без последствий. Ему удалось не только отстоять имущество лавры, но и многое расхищенное воротить в ее владение и таким образом сосредоточить в своих руках значительные средства на исполнение своих обновительных, просветительных или благотворительных планов. Кроме собственных средств, он употреблял для того и многие вызванные им пожертвования. Он усердно занялся обновлением и украшением лаврских храмов и святынь, особенно благоустройством святых пещер, пришедших в большой беспорядок; соорудил новые гробницы для почивающих там мощей, исправил странноприимный дом, приобретал дорогие сосуды и прочую церковную утварь. В то же время Петр Могила старательно поддерживал в своем монастыре общежитие, возобновленное Плетенецким, и заботился о водворении иноческой дисциплины, сильно упавшей в предыдущую смутную эпоху; для чего не только действовал убеждением и назиданием, но также и мерами строгости, то есть смирял суровыми телесными наказаниями или заключением строптивых и не исполнявших монашеские обеты иноков. С этой стороны энергичный архимандрит старался возвести лавру на подобающую ей нравственную высоту. Он также неупустительно принимал меры, чтобы поддержать и усилить славу ее святости, которая, без сомнения, уже тогда вызывала значительный приток богомольцев. Для сего он лично и через своих сотрудников писал и издавал сказания об исцелениях и чудесах, исходивших от лаврских святынь; чем еще более укреплялась вера в православие и его превосходство над латинством и унией. Разумеется, он много заботился о Печерской друкарне или типографии и значительно расширил ее средства; а затем выпускал из нее более исправленные издания священных и богослужебных книг (например, «Триодь Цветная» и «Литургиарий, или Служебник», исправленные по греческим источникам). Ввиду богатой обстановки, торжественности служения и постоянной проповеди в величественных католических костелах, соблазнявших тем южнорусское население, Петр Могила много хлопотал о церковном благолепии, об устроении торжественных служений в большие праздники, о привлечении искусных проповедников; причем сам иногда говорил поучения с церковной кафедры.

Наиболее важная сторона его деятельности относится к заботам о поднятии и распространении школьного образования. Так, заведенное Плетенецким лаврское училище он старался преобразовать в высшую школу или коллегию и, чтобы приготовить достойных преподавателей, посылал учиться за границу молодых монахов. Кроме того, он привлекал опытных наставников из других городов; например, из Львова вызвал ученых монахов Исаию Трофимовича и Сильвестра Косова. В коллегии своей он дал преобладание латинскому языку, во-первых, как орудию европейской науки того времени, а во-вторых, необходимому для западнорусов и на сейме, и в трибуналах, и в судах земских и гродских (bez laciny placi winy — не знаешь латыни — плати штраф, составилась у них поговорка). Это преобладание латинского языка вначале произвело неудовольствие среди киевлян и казаков, опасавшихся проникновения вместе с ним латинских ересей. Вообще киевляне несочувственно относились к заботам о Лаврской или Могилянской коллегии еще и потому, что она вступала в соперничество с излюбленной школой их Богоявленского братства. Но обстоятельства вскоре помогли устранить это соперничество и объединить оба просветительных учреждения.

В марте 1631 года скончался киевский митрополит Иов Борецкий, много потрудившийся в борьбе с унией и в упорядочении западнорусской православной иерархии. Радея о русском народе и православии, он не раз обращался за вспоможением к единоверной и единоплеменной Москве. В 1624 году он решился даже на смелый, хотя и негласный, шаг: отправленный им ради вспоможения, номинальный полоцкий епископ Исаакий Борискович от его имени предложил царю Михаилу и патриарху Филарету принять Малую Россию и Запорожское войско под их покровительство. Но в Москве пока отклонили это предложение как еще несвоевременное. В том же 1624 году Иов прислал в Москву известного филолога Памву Берынду на помощь при исправлении церковных книг. Борецкий оставил духовное завещание, в котором, между прочим, убеждает своего друга Петра Могилу взять под свою опеку школу киевского Богоявленского братства. Могила поспешил исполнить его желание и вписался старшим братом, обещая быть опекуном и фундатором братских школ. Однако сие обещание не тотчас было исполнено; ибо киевляне не его выбрали преемником Борецкого, а Исаию Копинского, носившего тогда титул архиепископа Смоленского и Черниговского. Последний дотоле пребывал не в кафедральном городе епархии (занятом униатским архиереем), а, вероятно, в ее заднепровских монастырях (Густынском и др.). По его престарелому возрасту и болезненному состоянию, это избрание не соответствовало потребностям времени, которое нуждалось в смелых и энергичных деятелях.

Большое влияние на судьбы Западнорусской церкви оказала смерть Сигизмунда III, приключившаяся, как известно, в апреле 1632 года. Во-первых, эта церковь избавилась от своего главного врага и гонителя; а во-вторых, предстоявшие междуцарствие и