Книга Междуглушь - Нил Шустерман

— Прекрати! — приказал Ник. — У неё наверняка есть парень с такими огромными ушами, что услышит за сотню миль.

— Извиняюсь…

По Джонни-О было видно — он места себе не находит от тревоги, а ведь он не робкого десятка.

— Где она? — повторил Ник свой вопрос.

— Боюсь, тебе мой ответ не понравится.

— Говори.

Огромные лапищи Джонни-О бессильно повисли.

— Она уже в городе. Всего в двух милях отсюда.

Ник непонимающе воззрился на своего собеседника. Как это — в городе? Каким образом? Куда бы они ни направлялись, они всюду рассылали разведчиков в радиусе десяти миль — наблюдать за небом. Мэри Хайтауэр, если, конечно, она воспользовалась своим воздушным кораблём, никак не могла подкрасться к ним незаметно!

— Как получилось, что она так близко?! — воскликнул Ник.

— Я так думаю, мы слишком высоко задирали бошки, — ответил Джонни-О, опять нервно хрустнув костяшками.

* * *

В двух милях от них сотня послесветов тянула дирижабль за собой на канатах. Огромный корабль двигался потихонечку, дюйм за дюймом — практически, полз на брюхе.

Мэри не слишком верила в то, что ветер с запада так непреодолим, как утверждали все вокруг. Всё же она попросила Спидо сначала направить дирижабль на юг от Чикаго и повернуть на запад лишь тогда, когда они окажутся в воздушном пространстве Теннесси. Как только на горизонте возник Мемфис, они сбросили скорость. Теперь удерживаться на западном курсе стало несравненно труднее. Когда стало ясно, что по воздуху им до города не добраться, Мэри велела Спидо посадить корабль и изобрела альтернативный способ передвижения.

Из сотни послесветов организовали команду, которая потянула «Гинденбург» к Мемфису на верёвках наперекор всё усиливающемуся ветру. Удивительно, сколь тяжело тащить корабль, который, как считается, должен быть легче воздуха, — словно тянешь каменный монолит!

Одно радовало — на препятствия, существующие в живом мире, можно было не обращать внимания, поскольку корабль проходил напрямую сквозь живые леса и строения; и хотя команде на канатах приходилось несладко — они увязали в почве живого мира, словно в болоте — дети Мэри всегда выполняли то, что приказывала им повелительница. Остальные послесветы расположились внутри жёсткого алюминиевого корпуса «Гинденбурга» — на переходных мостиках и между исполинских водородных камер. Мэри всех персонально проинструктировала об их роли в наступающих событиях, и теперь в громадных пространствах корабля царила атмосфера нетерпеливого возбуждения, такая же напряжённая, как тот заряд статического электричества, который способствовал давнему переходу «Гинденбурга» в Междумир.

Позади, в Чикаго, остался десяток её самых толковых последователей — присматривать за спящими междусветами; тех ко времени ухода «основных сил» насчитывалось уже более двухсот. Мэри не знала о дне и часе своего возвращения в Чикаго, но к тому времени здесь образуется прекрасное сообщество послесветов, воспитанное на идеалах её, Мэри, учения.

Пока громоздкий воздушный корабль полз к Мемфису, Мэри попыталась подавить собственное беспокойство, заняв себя нужным и важным делом: она пригласила на променад правого борта группу наиболее боязливых ребятишек и принялась рассказывать им всякие интересные истории, которые помнила по своим живым годам. Если у волшебной сказки конец оказывался не очень приятным, она переделывала его в счастливый. Герои её рассказов жили-поживали и добра наживали, даже там, где всё изначально заканчивалось плохо. И всё равно, детишки боялись.

— А вдруг Огр нападёт на нас за городом? — спросил один из малышей.

— Не нападёт, — коротко ответила Мэри. Внушая всему миру мысль о том, что Ник — безжалостное чудовище, она отлично знала, что он не таков. Прежде чем начать сражение, он использует все возможности дипломатии. По существу, вся её стратегия основывалась на этом убеждении.

Около полудня Мэри выглянула из окна и увидела, что дирижабль больше не движется: как ни напрягались послесветы, чтобы протащить его дальше, — ничего не получалось, ветер не пускал. Вперёд дороги не было. Значит, пришло время для Мэри бросить открытый вызов Нику.

Письмо. Она писала и переписывала его до тех пор, пока не уверилась, что изложила всё, как надо. Она приложила все усилия к тому, чтобы Ник ничего не смог прочитать между строк. Мэри по-прежнему питала к нему нежные чувства, но в письме не было на них и намёка — в основном потому, что не была уверена в его чувствах к ней. К тому же после того, что произойдёт сегодня, никакие чувства вообще не будут иметь значения.

Как только письмо было готово, она запечатала его на старинный манер сургучной печатью с буквой «М» и позвала одного из своих самых быстрых бегунов.

— Мне нужен храбрый вестник, — сказала она. — Я могу рассчитывать на тебя?

Вестник — собственно говоря, это была вестница — с готовностью кивнула. Она была счастлива угодить своей госпоже.

— Беги к поезду Огра, так быстро, как только сможешь — Спидо расскажет тебе, где его искать — и вручи ему вот это письмо. Только самому Огру, лично в руки, и больше никому!

Энтузиазм вестницы немного поубавился, она, похоже, не на шутку испугалась; поэтому Мэри ласково положила руку ей на плечо.

— Огр, нет сомнений, — ужасное существо, но с этим письмом ты будешь под моей защитой. Пока ты отважна и верна и отвергаешь его соблазны — я обещаю, тебе ничто не грозит.

— Да, мисс Мэри.

Девочка убежала, а Мэри ещё какое-то время раздумывала, в одно и то же время радуясь своему плану и скорбя над ним, потому что сегодня всех ожидало множество утрат. Милос с его командой скинджекеров уже ушли в живой мир — проявить свои таланты во славу Мэри, доказывая тем самым, что навек связали с нею свои судьбы. Ловушка расставлена, оставалось только ждать, когда она захлопнется.

— Я отправляюсь пешком, — сказала Мэри Спидо. — Ты знаешь, что делать, как только я уйду.

Спидо, судя по его лицу, всё это не нравилось.

— Зачем вам уходить в одиночку?

— Чтобы не возбуждать лишних подозрений. Поверь, я знаю, что делаю.

— Знаете? Признаю, это хорошая идея — встретиться с ним на нейтральной территории, но зачем же встречаться в этом ужасном месте? Ведь междуворота очень опасны, разве не так?

— Междувороты, — поправила Мэри. — Они опасны, только если не знать об угрозе, а я отдаю себе в ней полный отчёт. У нас достоверная информация относительно мемфисского междуворота, и он — как раз то, что нам необходимо.

Проговорив это, она отвернулась от Спидо, не желая, чтобы тот прочитал по её лицу некие эмоции, которые она хотела бы скрыть ото всех. Мэри утешалась мыслью о том, что служит здесь, в Междумире, высшей цели. Все вожди во все времена должны идти на жертвы, чтобы доказать, что достойны своего высокого предназначения. И сегодня Мэри пожертвует своей любовью.