Книга Машина любви - Жаклин Сьюзан

— Робин, у меня все происходит здесь, — она показала на лоб. — Быть в твоих объятиях и любить тебя — больше мне ничего не надо.

Он нежно провел рукой по ее волосам.

— Бразилия, ты никогда не кончаешь?

— Я на это не способна.

— Но почему?

— Есть вещи, которые нельзя заменить, если их никогда не было.

Он холодно посмотрел ей в глаза. Вдруг ее охватил страх.

— Робин, значит, ты не знал? Твой друг не предупредил тебя? О Господи!

Она вскочила и кинулась в соседнюю комнату. Робин последовал за ней. Она прислонилась к стене и уставилась на него. Казалось, что она умирает от страха.

— Бразилия…

Она быстро отстранилась от него и сжалась, словно боясь, что он ее изобьет.

— Бразилия, что означает вся эта комедия?

— Робин, умоляю, оставь меня!

Она кинулась в комнату и протянула ему плащ. Он бросил его на кровать и взял ее двумя руками. Она дрожала от страха.

— Давай, расскажи мне, что происходит. У меня нет желания причинить тебе хоть малейшее зло. Но я хочу знать!

Она повернулась к нему и долго его рассматривала.

— Я думала, что ты знал… что твой друг предупредил тебя, какого сорта люди посещают «Голубой дом».

— Нет, я ничего не знаю…

Но у него уже зародилось ужаснейшее подозрение.

— Верной… тот, который выступает первым и который тебе понравился. Когда он поет, то надевает парик и называет себя Вероникой. Это друг, он живет со мной. Робин отпустил руки молодой женщины.

— А ты? Как тебя зовут на самом деле?

— Меня звали Энтони Браннарт… до моей операции.

— Ты — он?

Бразилия отстранилась от него.

— Я — женщина, я превратилась в настоящую женщину! — закричала она.

— Но ты не всегда ею была, — медленно произнес он. Она кивнула, лицо ее было в слезах.

— Я теперь женщина. Не делай мне больно, не сердись на меня. Ах! Если бы ты знал, что мне пришлось выстрадать, чтобы стать женщиной. Ты не можешь представить себе пытку быть женщиной и видеть себя пленницей мужского пола… Иметь чувства женщины, думать и любить как женщина… В душе я всегда была женщиной, Робин.

— Но твоя грудь?

— Силикон. И я пила гормоны! На, потрогай мои щеки — я больше никогда не бреюсь. Мои руки и ноги гладкие. Поверь мне, я стала настоящей женщиной.

Робин тяжело упал на диван. Травести! Он делал любовь со сволочной травести! Ничего удивительного, что эта сволочь не могла кончить. Он посмотрел на нее, и внезапно ему стало ее жаль.

— Иди ко мне. Бразилия. Ты права, ты — женщина. Я не хотел тебя обидеть, не плачь больше. Это правда, ты женщина, очень красивая женщина.

Она бросилась к нему и хотела спрятаться в его объятиях. Но Робин отстранил ее.

— Теперь, после того, как ты мне доверилась, попробуем серьезно поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.

Она с гордым видом отошла от него, тогда как он продолжал:

— И все эти лапочки, которые болтали ногами на сцене, это мужчины? Она кивнула.

— И они все подверглись такой же операции, как и ты?

— Все, кроме Вернона. Он отказался, потому что боится, что если поменяет пол, то не сможет воспользоваться своим паспортом и вернуться во Францию. Он так несчастен, бедный Верной. И до сумасшествия влюблен в Рика, того типа, которого ты видел с ним сегодня вечером. Три месяца назад Верной хотел покончить с собой, проглотив флакон йода. Вот почему он больше не может пить спиртное. Рик… Как это сказать… И с теми, и с другими. То он гоняется за женщинами, то предпочитает парней. А этот бедный Верной ни то, ни другое.

— А в Лас-Вегасе ты тоже всем морочила голову?

— Нет. В то время я была танцором-мужчиной.

Робин встал и порылся в карманах. У него не было марок, но в бумажнике еще оставалось больше сотни долларов. Он протянул ей их.

— На, Бразилия, купишь себе новое платье.

— Я не хочу!

Робин бросил деньги на диван и вышел из квартиры. Перед тем как закрыть дверь, он услышал, как она разразилась рыданиями. У него тоже стоял комок в горле. Перепрыгивая через две ступеньки, он спустился с третьего этажа и очутился на улице.

Небо стало светлеть на горизонте, полуночники возвращались домой. Парочки прогуливались, держа друг друга за руки. Матросы с танцовщицами, мужчины с мужчинами, мужчины с женщинами, которые внезапно стали казаться ему несколько мужеподобными. Все мечты этих людей, все их надежды были всего лишь пеплом. Мир был создан не для проигравших. Бразилия сыграла и проиграла.

Внезапно его собственные проблемы показались ему ничтожными, смешными, и он почувствовал, как его охватывает глухая злость. Грегори Остин боялся Дана, но не боялся Робина Стоуна, потому что принимал его за проигравшего. Так вот, теперь он, Робин, поведет игру. У него внезапно появилось желание возвратиться в Нью-Йорк. И кроме того, ему захотелось вновь увидеть эту чокнутую Мэгги Стюарт в Калифорнии. Но Мэгги могла подождать — подождать того часа, когда Робин станет самым могущественным, самым сильным…

Глава 28

Робин вернулся в Нью-Йорк как раз вовремя, чтобы посмотреть Дипа и Поли в «Кристи Лэйн Шоу». Дип был красив, как бог, но пел фальшиво, а его жесты были невероятно неловкими. Поли была уродлива, как блоха, но пела великолепно и передвигалась по сцене с грациозностью балерины. Робин не верил своим ушам. Поли перестала подражать Лене Хорн, Гарланд и Стрейзанд — она нашла свой собственный голос. Ее стиль был безупречен, она фразировала с утонченным вкусом. Робин подумал, когда же с ней произошла такая метаморфоза. Может, таскаясь за Дипом по ночным кабаре, Поли отказалась от мысли добиться успеха. И в результате этого стало достаточно, чтобы избавиться от неестественности, от нелепых подергиваний.

На следующее утро в одиннадцать часов Дип ворвался в кабинет к Робину с перекошенным лицом, глазами, налитыми кровью.

— Я ее убью! — заявил он. Робин вздрогнул.

— Что такое? Что случилось?

— Час назад позвонил мой агент. Представь себе, что эта сволочь Айк Райан со своим дерьмовым вкусом не хочет иметь со мной дела.

— Но ты сказал, что собираешься ее убить. О ком идет речь?

— О Поли, естественно. — Глаза Дипа метали молнии. — Айк Райан предложил ей дублировать Диану Вильяме, и эта идиотка Поли согласилась!

— Но, может, все не так плохо, — возразил Робин. — Во всяком случае, это принесет деньги вашей семье.

— А как же! Она будет зарабатывать три сотни в месяц. Я больше потратил на чаевые в Беверли Хилл! И потом, какого черта я делаю во всем этом? Грязная стерва! Она сматывается и оставляет меня с носом! — Гнев удесятерял его энергию. Он резко вскочил и начал ходить взад-вперед по кабинету: — Знаешь что, Робин? Я сматываю удочки и возвращаюсь к себе. Я не хочу быть здесь, когда Звезда возвратится с этим чертовым контрактом в кармане. Посмотрим, сколько времени она продержится без Великого Диппера. А затем я вышвырну ее за дверь, пусть катится к своей мамочке.