Книга Седой Кавказ - Канта Хамзатович Ибрагимов

сельскому хозяйству. – Давай я тебе предоставлю солидный объект в городе.

– Нет, – с комсомольским энтузиазмом в глазах упирался Албаст, – это моя родная земля! Там мои корни, – а про себя добавил: «И клад!!!»

… «Если Арзо потерял самообладание и стал пререкаться со служащими – это очень хорошо, значит хвост ему прищемили, – анализировал ситуацию Докуев Албаст ночью, после звонков подчиненных. – Будет плохо, если он вступит в пререкание со мной… Это недопустимо, теряется весь смысл прежнего дистанцирования. Теперь надо сделать опережающий выпад и в самой вежливой форме пригласить его и поговорить. В моих руках все козыри… Конечно, было бы совсем отлично, если бы имелся на руках факт документального преступления, но этот дурень, зятек Майрбеков, такой остолоп, что ему лучше ничего не поручать… Были бы у Самбиевых деньги, «любимый зять» с удовольствием бы продал информацию о моем заказе на компромат», – терялся в догадках Албаст и далеко за полночь принял окончательное решение по дальнейшим действиям.

Утром следующего дня секретарь-референт заходит в кабинет Самбиева, чего никогда раньше не случалось, и в очень вежливой форме сообщает, что его к телефону вызывает председатель колхоза.

– Арзо, добрый день, – весьма деликатен голос Докуева. – Ты, говорят, хотел меня видеть? Я сегодня по делам должен быть в городе. Приезжай, я за тобой высылаю машину… Тем более, что ты мне нужен по оперативным вопросам.

В городе Самбиев присутствует на беседе Докуева руководства «ЧИвино», после этого в кабинете председателя Госплана республики, следом – кабинет министров и под конец Арзо попадает в таинственное здание обкома КПСС. На всех встречах Албаст представляет Самбиева как своего зама, даже партнера, очень толкового и перспективного экономиста. В небольшой компании респектабельных людей они обедают в роскошном ресторане «Кавказ».

Плотно утолив голод, и жажду спиртным, перед десертом, самый важный за столом, какой-то министр, переходит к новостям закулисной политики. Он полушепотом рассказывает, как первый секретарь обкома недовольно посмотрел в сторону первого заместителя Председателя Совмина Букаева.

Перед кульминацией интригующей речи министр делает многозначительную паузу, косится в сторону Самбиева.

– Он свой, – твердо рекомендует Докуев.

Вечером Албаст лично сопровождает Арзо в Ники-Хита. Они важно, на равных, сидят на заднем сиденье спецмашины. По предложению Докуева сворачивают в сторону и нехотя пожирают шашлыки под коньяк в ресторане «Черная речка». В ранних сумерках машина остановилась недалеко от Ники-Хита. Развеселые, скрепленные навек дружбой и любовью, Арзо и Албаст достают из багажника съестные и спиртные припасы и продолжают гулять до глубокой ночи. Уже темно, прохладно, сыро, а Докуев и Самбиев все говорят, иногда беззлобно спорят, но в целом они уже побратались, прошлое – дрянь, впереди – единение и совместное покорение всех вершин… Сделка началась, предложение сделано и в принципе одобрено… Новое поколение не знает и никогда не узнает, что именно на этом месте, ровно четверть века назад, их отцы вот так же, после стычки, братались, веселились, а в принципе сторговывались, договаривались. Одного из них давно нет, он умер в нищете, в страданиях. А другой благоденствует в уюте и спокойствии, холит свое здоровье.

* * *

Предложение Докуева Албаст столь выгодно и заманчиво, что отказаться от него просто невозможно, однако Кемса с порога отвергает любые притязания на их надел. Но после неумолимых доводов Арзо и Деши покорно смолкает и только себе под нос недовольно ворчит. Все ждут приезда Лорсы, его слово будет решающим. Уже послано нарочным письмо в Калмыкию, и со дня на день ожидают его приезда.

Суть предложения Албаста в следующем. С одной стороны, надел Самбиевым не принадлежит, а находится в ведении музея-заповедника. Пока существует советская власть – это незыблемо. А в вечности страны Советов мало кто сомневается, даже думать об этом боится. Так вот, Докуев предлагает Самбиевым уступить, не ему лично, а колхозу этот надел. Разумеется, сделка будет неофициальной, но скрепленной подписями: Докуева, как правопреемника, и братьев Самбиевых, как уступающих возможность наследования и любого предъявления прав на надел.

С другой стороны, за юридически и фактически не принадлежащий им надел Самбиевы получают в личную собственность нынешний коттедж, из которого они могут быть выселены в любую минуту, так как он принадлежит колхозу. Дополнительно дарится надел Докуевых в Ники-Хита, а это тридцать соток земли в центре села с довольно приличным домом. Плюс, как дополнение к сделке, – две тысячи рублей и возвращение всех расписок отца. И это не все – для ремонта обретенных в собственность коттеджа и дома колхоз выделяет в нужном количестве стройматериалы, вплоть до красок и черепицы, и бригаду строителей сроком до десяти дней. И это не все, и не главное, главное то, что Самбиев Арзо назначается управляющим четвертым отделением колхоза – в его подчинение поступают два недавно присоединенных колхоза. А это – значительный служебный рост и, как следствие, большие материальные возможности и перспективы. И наконец, последнее, Докуев обязуется помочь Самбиеву в приеме в партию и через год-полтора назначить секретарем парткома колхоза. По иерархии – это второй человек в хозяйстве и одновременно номенклатура райкома КПСС. Короче, одним махом Самбиевы решают все свои проблемы…

Через Дуказовых Лорса присылает весточку, что он в целом «за», если все так, как ему сообщили, только просит, чтобы до его приезда подождали с подписанием бумаг ввиду неблагонадежности Докуевых. В конце послания две-три строчки радости старшей сестры Седы.

По планам Арзо, к предстоящей зиме они переедут в просторный дом Докуевых, Лорса с женой приедут обратно в Ники-Хита и поселятся в коттедже. Будучи управляющим, он назначит брата ответственным по заправке горюче-смазочными материалами отделения. Это весьма доходное место.

– У нас будет просторный дом, и ты женишься! – воскликнула Деши.

Арзо смущенно промолчал. После этого Кемса окончательно сдалась, дала свое согласие.

* * *

С зарею Кемса будит Арзо.

– Физкультурник, вставай! – смеется она, слегка теребит плечо сына.

Арзо противится, кутается в рассветной свежести в одеяло, потом вскакивает, как ошпаренный. Вглядываясь в кусок разбитого зеркала, удачно установленного в ответвлениях яблони, намылил лицо, стал энергично скоблить затупившимся лезвием лицо. Из-под навеса Кемса, доившая буйволицу, наблюдает спешку сына, улыбается. Арзо порезал лицо, презренно осмотрел станок, потом ранку и недовольно забубнил. После бритья – тщательные водные процедуры по пояс у большой бочки. Вскоре он одет, причесан, издает запах дешевого одеколона «Шипр».

– Смотри, далеко не убегай, а то заблудишься, – с иронией провожает его мать.

Однако Арзо не до шуток, он