Книга Досье Дракулы - Джеймс Риз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас все. Больше не могу.
Позднее
Недавно казалось: он чего-то от меня хочет. Сейчас я точно знаю: да, хочет, и я даже догадываюсь, чего именно… Но прежде…
Прежде позвольте мне сообщить, что я совладал с собой, верней, попытался, о чем свидетельствует этот, не вполне твердый почерк.[190]
Сижу на ступенях перед входной дверью, которую, к слову, я нашел запертой, так же как и окна, что делает загадкой, как он вошел и вышел. Я собираю осколки своих мыслей, как раньше собирал осколки стекла, находя их не менее острыми и ранящими.
Кейн должен вернуться… Флоренс и Ноэль не могут… Почему изверг так меня терзает? Чего он хочет? Надо рассказать обо всем Сперанце…
Не спрятать ли ножи, взятые из шкафов в Альберт-Мэншнз, поскольку в скором времени следует ждать визита сюда инспектора Эбберлайна? Умно ли это — молчать, чтобы поддержать Кейна? Предам лия его, если расскажу все Эбберлайну? Не обернется ли это для Кейна погибелью? Что делать? Что делать? И я все время возвращаюсь к самому безотлагательному вопросу: откуда взялась вся эта кровь?
Теперь я знаю.
Узнал из сегодняшних газет.
УЖАСАЮЩЕЕ УБИЙСТВО В УАЙТЧЕПЕЛЕ[191]
Центральное агентство новостей сообщает
Едва мы оправились от ужаса и потрясения, вызванного зверским убийством женщины в Уайтчепеле, как обнаружилась еще одна, еще более страшная находка, причем в том же самом районе, где было совершено предыдущее злодеяние.
До настоящего момента происшествие окутано тайной: полицией не обнаружено ни единой улики, способной вывести на след исполнителя этих жутких злодеяний, которые, по-видимому, являются делом рук одного убийцы.
Факты таковы: примерно без четверти четыре нынешнего утра, производя патрулирование по Бакс-роу, Уайтчепел, дежурный констебль Джон Нил обнаружил на тротуаре тело женщины с перерезанным от уха до уха горлом. Как ни странно, крови на месте происшествия было на удивление мало.[192]
Посигналив фонарем, констебль Нил получил ответный сигнал от двух других констеблей с другого конца улицы. Они утверждают, что не видели никого, кто удалялся бы от места преступления и мог привлечь их внимание, что придает происшествию еще большую таинственность.
После доставки тела в уайтчепелский морг в половине пятого утра, когда оно еще не остыло, было установлено, что, помимо раны на горле, нижняя часть тела вскрыта и полностью выпотрошена. Разрез доходит почти до грудей и был, видимо, произведен большим ножом. Лежащий в морге выпотрошенный труп представляет собой кошмарное зрелище.
Женщина еще не опознана, и единственное, что может сейчас сделать полиция, — это найти кого-нибудь, способного идентифицировать покойную, и затем, если удастся, выяснить, с кем она общалась в последнее время.
Таким образом, на счету Тамблти не одно, а два ужасных убийства: на Джордж-Ярд, разумеется, а также то, что совершено прошлой ночью. Кровь в моем доме, должно быть, ее, той несчастной, которую я видел уходящей по Трол-стрит, когда нам обоим — и мне, и ей — ошибочно казалось, что она уходит одна.
Позднее, ближе к девяти
Нахожусь в «Лицеуме», куда вернулся после того, как привел дом в порядок, точнее, после его осмотра. О каком порядке может сейчас идти речь? И при этом обнаружилась пропажа ножей.
Проклятье! Он нашел их и вытащил из-под моей кровати, где они были спрятаны. Обыскивая дом, обшаривая его, он также обнаружил мой кукри, полученный от Бертона. На месте, где он лежал, его нет. Будь он проклят, воистину проклят! И хотя, конечно, пусть лучше что-то мое окажется среди его вещей, чем наоборот, для Эбберлайна это не будет иметь слишком большого значения. Если ножи будут найдены вместе, мы оба окажемся связаны, даже скованы! Что делать, что делать?
Я решил, что останусь здесь до 10 часов вечера, после чего сначала поездом, потом пароходом доберусь до Дублина и к рассвету буду в объятиях семьи. (На заметку. Телеграфировать Торнли: «Дело крайне важное. Прибываю утром. Должен увидеть тебя раньше, чем Фло».) А пока я сделаю запись о том, чего же хочет от меня Тамблти. Долгое время я ломал над этим голову, но теперь я знаю, благодаря тому, что леди Уайльд пришло на ум попросить меня:
— Расскажите снова, мистер Стокер, что именно вы видели?
Мы сидели в ее салоне. Я изложил ей историю в том виде, в каком она описана выше, но еще раньше Сперанца просмотрела газеты.
— Повторите все сами.
Так я и сделал, и Сперанца промурлыкала:
— Живописно… Ну, тут все ясно, Брэм. С помощью мешков на люстре он изобразил баланс. Весы. Он хочет… нет, он нуждается в вас для осуществления своего плана.
Стоило ей произнести слово «весы», как все стало ясно. Ну конечно, весы!
Готов ли он к взвешиванию, ритуалу, в котором Сет ищет искупление? Если так, у него наверняка при себе сердце женщины с Бакс-роу. (На заметку. Незамедлительно выяснить подробности в Скотленд-Ярде.) Но как может изверг думать, что я буду с ним сотрудничать?
Я ушел от обеспокоенной леди Уайльд и направился сюда. Она, разумеется, считает мой отъезд разумным. Она и сама побуждала меня оставаться в стороне подольше, но я буду отсутствовать самое большее неделю. Однако сегодня вечером мне предстоит много чего сделать для подготовки «Лицеума» к завтрашнему возвращению Генри, при котором я буду рад не присутствовать. К счастью, к тому времени я уже буду в Дублине, слишком далеко для того, чтобы услышать его негодующие крики: как я посмел не быть на месте, чтобы плясать вокруг него!
8 сентября, Эли-плейс, Дублин[193]
Это точно была та, в пальто. Та, которую я видел в ночь шедуэллского пожара.
Миссис Мэри Энн Николс, вот как ее звали. Да упокоится ее душа с миром, она достойна этого. И смогу ли я хоть когда-нибудь забыть о том, как она исчезает в смеющейся тьме?
