Книга Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт

— Пусть они побудут у меня. И дай мне знать, если получишь еще письма, хорошо? И обращайся с ними осторожно. Я хочу зафиксировать, есть ли там отпечатки пальцев — так, для проформы.

Было какое-то облегчение в том, что Сисели избавилась от писем. Она закрыла сумочку и собралась уходить. Погасила лампу и включила фонарик, чтобы добраться до выхода. Шагая рядом с ней по ведущей через церковный двор дорожке, Грант со смехом произнес:

— Вот бы скандал разразился в деревне, если бы ее обитатели узнали: мистер Грант Хатауэй провожает домой миссис Грант Хатауэй!

Сисели вызывающе ответила:

— Лучше бы ты этого не делал!

— А вот сделаю, так что хорошенько это усвой! И вот еще что: мне не нравится, что ты одна разгуливаешь по улицам в темноте.

Сисели делано рассмеялась:

— Ты это из-за Мэри Стоукс? Думаешь, она действительно что-то видела?

— Похоже, Мэри не на шутку перепугалась.

— Очень может быть, что она испугалась совы или кролика. Сам знаешь, как большие совы почти что пикируют по ночам — любого оторопь возьмет, а Мэри ведь не деревенская. Нет… Что-то ее напугало, она бросилась бежать и взвинтила себя до истерики. А когда другим захотелось выяснить, что же это было, сова не сгодилась на роль чудища, вот она и придумала историю. Не понимаю, почему Фрэнк тратит на нее время. Я-то считала, что Скотленд-Ярд направил его поближе к дому для расследования серьезного дела.

После недолгого молчания Грант сказал:

— Не знал, что твой двоюродный брат здесь по долгу службы.

— А мне казалось, что это известно всем и каждому. Вот только не пойму, почему все так носятся с этой Мэри Стоукс.

— Об этом я как-то не подумал. Слышал только, что она перепугалась, вот и все. А что же ее напугало?

Сисели взяла себя в руки. Их отношения с Грантом разладились, и она никоим образом не намеревалась их восстанавливать. Но вот промах совершить было легко. Сисели сообразила, что начинает давать слабину. Она сухо ответила:

— По-моему, сова.

Грант издал звук, отдаленно напоминающий смешок, и тут же замолчал. Сисели, похоже, прекрасно понимала, что это означает. Они с Грантом идут по темной улице и болтают о Мэри Стоукс. Как будто каждому из них интересно, что эта Мэри там увидела! Они с Грантом с глазу на глаз в темноте, им нечего друг другу сказать, а тем временем им просто необходимо объясниться раз и навсегда. Но сама мысль об этом была просто невыносима. Сисели заволновалась, лихорадочно подыскивая слова, чтобы хоть как-то нарушить молчание, но на ум ей ничего не приходило.

Затянувшуюся паузу прервал Грант, как бы между прочим спросив:

— Ты часто видишься с Марком?

Сисели стало чуть легче, потому что она смогла немного выплеснуть злость.

— А почему бы и нет?

— И вправду — отчего бы нет. Он пишет смешные песенки, ты играешь на органе — у вас общие интересы.

Он услышал, как у Сисели перехватило дух.

— Какие же гадости ты говоришь, Грант!

— Констатирую общеизвестный факт.

— Марк пишет неплохие вещи — для тех, кому они нравятся.

— Хорошо-хорошо — они мне не очень нравятся, вот и все.

— На самом деле, мне они вообще не нравятся.

— Но тебе нравится Марк. Может, ты пытаешься мне сказать, что любишь его таким, какой он есть, как человека?

Грант подначивал ее, и Сисели это понимала. Если она возмутится, то Грант с удовольствием запишет себе очередной выигранный раунд. Сисели ответила с заслуживающим похвалы спокойствием:

— Да хотя бы и так — это не твое дело.

— Ну не то чтобы совсем не мое, поскольку, видишь ли, ты не сможешь выйти замуж, пока не получишь от меня развода. А развестись со мной ты не сумеешь, если только я не предоставлю тебе такой возможности.

Наступила жуткая, тягучая пауза. Затем Сисели спросила:

— А ты мне ее предоставишь?

— Нет.

— Тогда мне просто придется ждать три года.

— Душа моя, какие три года?

— Через три года можно получить развод. Так объяснил мистер Уотерсон.

— Он сказал, что через три года я смогу получить развод из-за пренебрежения супружескими обязанностями. Понимаешь, супружескими обязанностями пренебрегаешь ты, а не я, а если я предпочту смириться с подобным положением вещей, то ты ничего не сумеешь сделать.

Сисели повернулась к нему, пылая от злости:

— Но ты дашь… дашь мне развод… ты должен мне его дать!

— С чего бы вдруг? Уж не думаешь ли ты, что я снова захочу жениться — после такого во всех отношениях неприятного опыта?

— Не во всех!

Слова эти вырвались у Сисели совершенно машинально, и она услышала смешок Гранта.

— Не во всех? И не всегда? Ну, это хоть кое-что! Невеста — жениху: «Спасибо за воспоминания», и все такое!

Они приблизились к перекрестку. Сисели сделала резкий вдох и бросилась бегом по Мэйн-стрит. В ушах гулко бухало, сердце выпрыгивало из груди. Ее тошнило от унижения, досады и злости. А Грант будет знать, он поймет, что она убежала потому, что ей стало невыносимо находиться рядом с ним. Сисели даже не смогла ускорить бег, чтобы попасть домой до того, как он ее догонит. Она пыталась открыть садовую калитку, но руки у нее тряслись так, что она не сумела справиться со щеколдой.

Ладонь Гранта легла ей на плечо. Щеколда лязгнула, калитка распахнулась. И тут, едва Сисели успела сделать шаг вперед, Грант левой рукой обнял ее за плечи и на мгновение прижался щекой к ее щеке.

— Спасибо за ссору, дорогая, — со смехом произнес он, чуть подтолкнул Сисели вперед и ушел прочь.

Глава 11

Фрэнк Эббот приехал довольно поздно: целый день он провел в Доме лесника и обнаружил там отпечатки пальцев. Почти все они были из комнаты с заколоченным окном и придвинутой к очагу скамейкой. Отпечатки принадлежали двум людям, мужчине и женщине. Некоторые из них обнаружили в коридоре, а почти все остальные — в комнате с закрывающейся дверью. Наверху никаких отпечатков не нашли — на густом слое пыли не было следов ног.

— Совершенно очевидно, что в той комнате встречались два человека. Входили они так же, как и мы, в остальные помещения дома даже не заглядывали. Отпечатков ног других людей не обнаружено, похоже, что убийства или не было вообще, или же его совершили за пределами дома. Я рассматривал мотив ревности: любовный треугольник «мужчина — две женщины». Что вы об этом скажете? Предположим, у Луизы Роджерс был давний роман с неким мужчиной, и она расстроила ему рандеву — это одно из французских слов, которые наш шеф терпеть не может, — а он мог ее прикончить, чтобы Мэри ничего не узнала. Или же сама Мэри могла убить ее из ревности. Вот только если Луиза там побывала, как ей удалось не оставить там ни одного пальчика? Полагаю, она постоянно была в перчатках.