Книга Империя смерти - Тимур Туров

Высокий и очень худой лидер языка «действующих» нахмурился, пошевелил кустистыми бровями:

– В этом случае нам надлежит сосредоточиться на обороне резиденции, а также наших источников. Но даже если мы изберем такую стратегию, я не могу гарантировать, что…

Ответ не занял много времени, и из него стало ясно, что в схватке с такой коалицией Желтое Око не имеет шансов. Возможно, удастся удержать «Зеркальную пирамиду» и колодец внутри нее, но только ценой тяжелейших, почти невосполнимых потерь.

– Все ясно, – сказал магистр. – Если даже нас не разобьют, мы потеряем силу и влияние, и восстанавливать их придется очень долго. Но это если будем сражаться в одиночку. Что у нас насчет союзников?

Встрепенулся глава языка «разговаривающих», пухлый и большеголовый.

– Ситуация в городе крайне сложная, – затараторил он. – Панические настроения вызывают реакцию отторжения, каждый видит врага в соседе, коммуникации затруднены…

Его доклад тоже не оказался обнадеживающим – союзников сейчас найти невозможно, разве что Изумрудные Крылья могут прийти на помощь, да и то, узнав, с кем придется сражаться, наверняка отступят.

– Можно обратиться к братьям в соседних городах, – сказал старший командор «разговаривающих» в завершение. – Во Владимире, Иванове, Казани, даже в Москве. Они не откажут нам в помощи.

– Это верно, – и вновь заколыхался мрак там, где находился магистр, – но пока помощь придет, пока мы настроим новых бойцов на наши источники… Будет слишком поздно. Враги не станут ждать, а нанесут удар нынче же ночью. Ведь это так, Альберт?

Старший командор языка «молчащих», узкоплечий и сутулый, склонил голову.

Этого типа Борис недолюбливал, причем большей частью из-за того, что занимались они примерно одним делом. И тот и другой языки собирали информацию, вели наблюдение за магическим пространством Нижнего Новгорода, вот только использовали для этого разные методы.

«Чувствующие» полагались на мощные следящие заклинания, на магическую и обычную технику. «Молчащие» опирались на использование шпионов, на тонкие и странные, не всем понятные методы чародейства.

Порой интересы двух языков пересекались, и тогда они с удовольствием пихались локтями.

– Мы наблюдаем, – сказал Альберт тихо. – Из объектов проекта Альфа-двадцать шесть можно не опасаться лишь клана Фоон. Они только что лишились одного из старейшин и будут заново делить власть. «Союз Семи» выпустил заложников из «Золотой розы» и снял контроль с источника. В данный момент и те, и другие собирают силы. Насчет маах’керу не совсем ясно…

Борис слушал и думал, что «пешки», которые он с таким увлечением переставлял туда-сюда, надеясь с их помощью уничтожить ту, что мешает больше всех, и ослабить прочие, восстали против игрока. Все, и Белые Вихри, и «Союз Семи», и остальные, поверили содержавшимся в первом письме сведениям и не обратили внимания на попытки Желтого Ока представить его фальшивкой.

Эх, если бы только не было этого письма… если бы не было тех двух похитителей!..

Борис на мгновение ощутил такую злость, что перестал слышать голос Альберта. Сжал кулаки и пообещал себе, что приложит все силы, чтобы отомстить ублюдкам, приведшим план Альфа-26 к краху.

Когда вернулся к реальности, обнаружил, что старший командор языка «молчащих» закончил.

– Я выслушал всех и понял вас, – сказал магистр. – Что бы ни происходило, как бы ни оборачивались дела – орден должен жить. Вы все знаете это. И я, чтобы спасти его, вижу только один выход…

По спине Бориса побежал холодок.

– Напугаешь по-настоящему? – спросил Олег. – Это еще зачем?

– А чтобы вы поняли, клянусь лунной радугой, – мрачно ответил Глазастый, потирая руки. – Идите сюда. Ты, человек, встань так, чтобы я мог положить тебе на лоб одну руку, ты, крылатый, под другую, а с тобой, Наблюдатель, мы соприкоснемся лбами. И тогда, – он вздрогнул, словно по кухне пронесся порыв холодного ветра, – вы увидите…

Больше вопросов никто задавать не стал.

Олег занял указанное место, Ардиэль расположился с другой стороны от альва, а Дмитрий подошел к нему вплотную. Провидец глубоко вздохнул, Турнов почувствовал холодное прикосновение ко лбу…

И обнаружил, что смотрит на площадь Лядова.

Олег знал ее хорошо, как и всякий студент Нижегородского политеха, – тут размещались его общаги. Сейчас он мог видеть одну из них, первую, островок деревьев посреди площади, а также тротуары и проезжую часть, неестественно пустынные, погруженные в полутьму и безмолвие.

Затем на площадь со всех сторон начали выходить люди, да и нелюди тоже.

Среди механически, неспешно ковыляющих фигур были уроженцы десяти сфер, представленных в Нижнем. Часовщики, дейвона, Наблюдатели, сатра, оборотни, верог, элохим и даже слаш выходили с улиц и переулков, точно возникали из мрака, и шагали к центру площади.

Достигнув его, они останавливались и замирали, тупо глядя перед собой.

Никто не пытался разговаривать, не смотрел на соседей, будто не видел их. Слышно было только шарканье ног по асфальту, цокот копыт и каблучков и отдаленный, приглушенный рокот.

Толпа росла, ее составляли уже многие тысячи существ, стоявших плотно, плечом к плечу.

Приглядевшись, Олег обнаружил, что у всех собравшихся на площади черные, мертвые глаза. Это непонятно почему показалось жутким, и он задергался, попытался вырваться из видения.

Мало-помалу потоки разумных существ, текущие со всех сторон, иссякли. Наступила тишина, и по рядам собравшихся прошла короткая судорога, за ней вторая, третья…

С ужасом Олег увидел, как у высокой красивой женщины лопнули глаза, как темный пар ударил из глазниц, а тело, истончившееся, будто сдувшееся, упало на асфальт. То же самое произошло с расположившимся по соседству с ней альвом, с пожилым сатра… с тремя Часовщиками…

Те, кто только что стоял, валились, подобно колосьям под серпом, а черное облако над площадью густело, становилось больше. Бока его выпячивались комьями и спазматически дергались, словно облако получало удовольствие, впитывая чужие жизни.

Рухнул последний, приземистый и могучий маах’керу, и облако потекло сразу во все стороны.

Оно залило первое общежитие политеха, изнутри донеслись истошные вопли, и Олег понял, что там умирают люди. Поползло далее, к жилым домам, и криков стало больше.

Картинка сменилась, Турнова подняло, он увидел город с высоты, пересекающую его Оку, ныне спрятанную подо льдом, площадь Лядова – крохотное пятнышко, и черную кляксу, неспешно увеличивающуюся, поглощающую квартал за кварталом, убивающую тысячу за тысячей.

Перед Олегом предстало невообразимой мощи самоподдерживающееся заклинание, основанное на смерти и питающееся энергией тех, кого оно убивало. Там, внизу, в залитой мраком области, не осталось ничего живого – лишь страшные, высушенные трупы.