Книга Под небом Парижа - Дана Делон

– Она спит, а вам нужно принять душ, – улыбнулась она мне и добавила: – Она не скоро проснется.

– Точно? – переспросил я непослушным голосом.

– Точно, – утвердительно кивнув, уверенно ответила Симона.

– Эстель, – позвал я сестру, – посидишь с ней?

– Конечно, – отозвалась она. – Иди в душ, Алекс.

Я нехотя поднялся и направился в ванную. Поднял с пола черные джинсы, которые стянул с нее, как только мы оказались внутри. Из кармана что-то выпало. Я наклонился, это был сложенный вчетверо листок. Он немного отсырел, но не испортился. Я раскрыл его. Глаза забегали по красивому девчачьему почерку:

«Когда-нибудь я найду свое место в этом мире. Место, которое будет пахнуть свежей выпечкой, моими духами и его чашечкой кофе. Я мечтаю о больших окнах с белыми, тоненькими, почти прозрачными занавесками. О наших общих фотографиях в рамочках, разбросанных по всему периметру нашей квартиры. Я буду спотыкаться о его вещи, под нос бурча ругательства. И так же раскидывать свои собственные вещи, прямо поверх его. Один раз в месяц, неделю или год мы будем наводить чистоту. Шутливо окрестим это событие «спринг клининг»[33]. Правда, не знаю, будет ли это происходить весной. Скорее всего, нет. Весна слишком прекрасна, чтобы сидеть дома. Лучше оставим уборку на осень. А весной насладимся солнечными лучами и нашей любовью.

Я очень сильно мечтаю найти свое место в этом мире. Место свободы, вдохновения и силы. Такие обычно называют домом. А я даже не представляю, в какой стране скрывается мой дом. В каком именно городе, на какой улице (надеюсь все же, что у нее смешное название, – буду улыбаться каждый раз, называя таксисту адрес). Я не знаю, какой вид открывается с нашего с ним балкона. И на каком языке говорят наши соседи. Я лишь знаю, что буду таскать его рубашки из нашего общего шкафа. Порой оставлять на них неотстирывающиеся пятна. Он будет злиться, когда очередная отправится в мусор. И горячо ненавидеть мою неаккуратность. Но я очень надеюсь, что ему все же больше понравится смотреть на меня в своих рубашках. Именно по этому я, наконец, пойму, что я дома. Что это и есть то самое место, о котором я так всегда мечтала. Потому что в нем будет жить забота, терпение, прощение, любовь.

Я верю, что он – это ты, Алекс.

Ты – дом моей мечты.

Ты – мое место в этом мире.

Дико наивно, не правда ли?»

Я смотрел на эти слова и понимал, что рядом с ней и есть мое место в этом мире.

Сейчас эта девушка спит на мне. Я не знаю, чем именно заслужил ее любовь. Почему мне так повезло? За что мне такой подарок? Не знаю, как так получилось, что она заполнила всю мою душу. Но я благодарен судьбе за это. И единственное, в чем я абсолютно уверен: я ни за что не отпущу ее. Пройду с ней через все, что готовит для нас судьба. Она – пожалуй, единственный человек в этом мире, за которого я готов сражаться.

* * *

Понимаю, что уснул, когда Марион будит меня. Теплая ладонь медленно поглаживает мою щеку. Пальчики спускаются на губы, я нежно кусаю один и не выпускаю.

– Ай, – тихо шепчет она, – мой палец хочет на свободу!

Я усмехаюсь, открываю глаза и целую кончик ее пальца.

– Как себя чувствуешь? – Я внимательно разглядываю ее.

Кожа бледная, лоб покрыт испариной. Она вымученно улыбается.

– Мечтаю об обезболивающем, но сначала почистить зубы и умыться. – Она замолкает на мгновение и смущенно спрашивает: – Поможешь?

– Конечно, иди ко мне.

Я приподнимаю ее со своего плеча. Встаю с постели сам, помогаю ей вытащить иголки из руки и подняться на ноги.

– Когда ты спишь, то такой милый, – говорит она и хитро улыбается. – Прямо так и хочется тебя затискать.

– I know how it feels,[34] – подмигнув, отвечаю я.

– Но нам нужно внести одно очень важное правило. По крайней мере, если планируешь и дальше спать со мной в одной постели.

– Что еще за правило? Я сделал тебе больно? – напрягаюсь я.

– Нет, – поспешно отвечает она. – Правило спать без майки!

– Без майки?

– Алекс, без майки. – Она аккуратно просовывает руки под мою футболку. Пальцы у нее прохладные, и она нежно касается ими моей еще теплой после сна кожи.

– Ты же мой личный обогреватель? – шепчет она.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб.

– Пошли, принцесса, приведем тебя в порядок.

Марион кивает, и я подаю ей руку. Она идет очень медленно, продолжает держаться за меня, оперевшись на руку. Старается не шевелить верхней половиной тела. Мне невыносимо смотреть на нее в таком состоянии.

– Не переживай, все пройдет, – успокаивает она меня, заглядывая в мои глаза.

– Вообще-то, это я должен тебя успокаивать.

– А я спокойна, – замечает она.

Мы наконец проходим в ванную, и Марион смотрит на себя в зеркало.

– Ну и видок, – хмуро бросает она.

– Поверь, ты даже сейчас попадаешь в категорию «ничего такая».

– Неправильный ответ. Ты должен был сказать, что даже сейчас я для тебя самая прекрасная девушка на свете.

– Ты и без меня это знаешь.

– Да, – без сомнений соглашается она, чем вызывает у меня очередную усмешку. – Но все-таки мне важно знать твое мнение. Только не думай, что оно так уж ценно!

– Ни в коем случае! – Я выдавливаю пасту на ее зубную щетку и поворачиваюсь к ней. – Открывай рот.

– Я сама могу почистить зубы.

– Меньше движения – меньше боли, малышка Марион.

– Спина все равно болит. Двигаюсь я или нет – неважно.

– Открывай рот, – стою я на своем.

Марион закатывает глаза, но решает больше не спорить, послушно открывает рот, и я начинаю чистить ей зубы. В ванной комнате лишь слышно жужжание электрической зубной щетки. Она сплевывает, а я прохожусь по новому кругу. Затем даю ей ополаскиватель и помогаю умыть лицо.

– Мне стыдно. – Она прячет лицо у меня на груди.

– Глупости. – Я глажу ее волосы. – И в печали, и в радости, и в горе, и в бедности…

– Ты делаешь мне предложение? – невнятно бормочет она.

– А ты хотела бы этого?

Она поднимает на меня смущенный взгляд.

– Да, но только не здесь и не сейчас. Хочется чего-то более кинематографичного…

– Кинематографичного? – с улыбкой переспрашиваю я.