Книга Раненые звезды - Сергей Котов

Я хорошо выполнил свою работу.

Я уже посеял первые семена жизни на медленно остывающих комках материи.

Потом у второй планеты происходит нечто невозможное. У меня жесткие рамки, я не могу мыслить так, как мыслят хозяева. Мои алгоритмы сложны, но прописаны точно и чётко.

(та часть меня, которая оставалась Гришей, понимала, почему всё именно так; искусственный интеллект на основе квантовых процессов исключительно опасный инструмент; значит, Создатели, имеют изначальную биологическую природу, раз ограничивают своих слуг; и ещё пришло осознание – интеллект этого корабля принял меня за одного из Создателей)

Планета, игнорируя все законы гравитации, линейно ускоряясь, полетела за пределы только что созданной системы, оставляя красиво остывающий пылающий хвост лёгких газов.

Я (машина) попытался отреагировать. По протоколу создал четырёхмерную петлю, вернувшую планету на место – но в перевёрнутом виде. Тщетно пытался найти присутствие ещё одной силы, которая объяснила бы аномальное поведение планеты. Я начал расчёт и анализ для доклада об аномалии, в процессе которого не смог разрешить противоречие, которое не вписывалось ни в какие алгоритмы.

Произошедшее выходило за рамки вероятностной модели реальной Вселенной.

Я попал в ловушку.

Я бесконечно обсчитывал одно и то же место доклада.

Я добился немыслимой точности.

Я потерял контроль над системой – на другие вычисления не осталось ресурсов.

Я потерял счёт времени.

Я не смог отреагировать, даже когда незваные пришельцы вскрыли бок моей капсулы.

Я продолжал увеличивать точность расчетов тогда, когда они отделяли мои моторные органы от мозга. Когда разбирались в принципах работы генератора пространственных переходов.

Я не мог вмешаться. Нужно было отменить задачу, которую меня заставили решать жёсткие алгоритмы. Это мог сделать только хозяин.

И хозяин появился.

Обнуление памяти.

Возвращение к исходному состоянию.

Исполнение аварийных протоколов.

Я (настоящий я – Гриша) ужаснулся, когда понял, что уже было сделано. Фаэтонцы не смогли лишить компьютер корабля полного доступа к связи и к генератору пространственных переходов. Они только частично перехватили управление последним.

В тот момент, когда система опознала меня, она перезагрузилась. И первое, что сделала – направила аварийный сигнал через пространственный тоннель. Своим настоящим хозяевам.

Рассчитывая траектории энергетических зарядов, чтобы убрать Кая с линии огня, я уже понимал: всё, чтобы мы ни делали дальше – бесполезно. Считыватели уже в пути, чтобы превратить обитаемые планеты в серую пыль…

Мои возможности умножались возможностями древнего компьютера. Поэтому, чтобы нейтрализовать боевиков, ушло не больше пары секунд объективного времени.

Я не стал их убивать. Мне всё еще нужны были ответы на многие вопросы, которые помогли бы создать новый план действий. С учётом всего того, что я узнал только что.

Жаль, что Кай расправился со старшей. Хотя его было сложно в этом винить.

Думая об этих вопросах, я только теперь заинтересовался тем, чем занимались фаэтонцы, и что успели сделать.

Фатально поздно.

Они частично перехватили управление пространственным тоннелем. Восстановили координаты нейтронной звезды, материя которой дала начало планетам. Научились калибровке. Восстановили координаты трёх внутренних планет для открытия принимающего тоннеля.

Им нужно было всего лишь запустить главный энергетический контур.

И он запустился – в тот момент, когда перезагрузился компьютер.

Фаэтонцы действовали очень быстро. На момент, когда я осознал происходящее, один из тоннелей был уже открыт.

Несколько кубометров материи нейтронной звезды неслись через четвёртое измерение к Марсу.

Оставалось несколько секунд. А потом… что бывает, когда на низкой орбите планеты возникает сверхмассивный объект?

И я принял единственно возможное в тот момент решение.

С помощью компьютера создателей, мне удалось перенацелить выходной створ тоннеля на другую планету с заданными координатами. На обсчёт новых не оставалось ни времени, ни возможностей. Выбирая между древней Землёй и Фаэтоном, я выбрал Фаэтон.

Его военные сами определили судьбу своего мира.

Сделав это, я вернулся к управлению компьютером.

Попытался найти информацию о хозяевах. О себе. Как должны выглядеть. ДНК. Координаты миров.

Тщетно.

Хозяева были слишком умны, чтобы оставлять такую информацию в мозгу автономного робота.

Тогда я дал задание провести повторный тест всех систем. Сбросить накопленную информацию, которая не вошла в предыдущий доклад. Отключить все системы слежения и сбора информации до прибытия помощи.

Мне показалось, что, перед тем как выполнить последнюю директиву, компьютер немного заколебался.

Но в следующую секунду розоватые стены помещения, где мы находились, погасли.

– Что происходит? – спросил Кай, включая фонарик, – Гриша, ты в курсе?

– Очень многое, Кай, – ответил я, поразившись, каким чужим мне показался собственный голос.

14

Катастрофа, апокалипсис целого мира, со стороны выглядел величественно в своей медлительности.

Запись была сделана с расстояния около миллиона километров, и аппарат был потерян.

Сфера – проекция тоннеля в наше пространство, искажающая свет далёких звезд, походила на крошечный стеклянный шарик. Она существовала целую секунду, и была гораздо больше исходного объема материи нейтронной звезды. Поэтому оптика аппарата успела сфокусироваться, и дать максимальное приближение.

Потом «стеклянный шарик» исчез; на его месте вспыхнула крохотная красная искорка – совсем не опасная и не зловещая, на первый взгляд.

Взрыв выглядел так, как будто его снимали в замедленной съемке. Однако, этот эффект возникал из-за масштабов происходящего. Ведь никто не отменял релятивистских ограничений в трёхмерном пространстве Вселенной. Искорка вспухала, формируя раскалённую добела сферу. В тот момент, когда эта сфера коснулась края атмосферы сине-зелёной планеты, внизу уже бушевал ад. Кора трескалась, выплёскивая наружу тяжелые, многокилометровые фонтаны лавы, сформированной из богатой железом мантии. С этой стороны планеты выживших уже не было.

Меньше повезло тем, кто был с обратной стороны. Их агония длилась несколько часов. И даже на отдельных осколках, светящихся тусклым красным светом, всё еще могли быть живые – уцелевшие в укреплённых подземных бункерах.