Книга Увядание - Лорен Де Стефано

– Моя настоящая фамилия Эллери, – сонно бормочу я.

– А у меня нет фамилии, – признаётся Габриель.

– Ну так придумай, – отвечаю я.

Он смеется. Снова эта белозубая улыбка, стеснительная и сияющая одновременно. На его лице дрожат белые отблески мерцающего экрана. Оборачиваюсь. По опустевшему залу понимаю, что показ уже закончился.

– Почему ты меня не разбудил? – удивляюсь я.

– Ты была такой милой, – оправдывается он и смотрит на меня долгим задумчивым взглядом, потом наклоняется ближе и целует.

Это восхитительное удовольствие – целоваться, не переживая по поводу открытых дверей. Его рука придерживает мой подбородок, я медленно обнимаю его за шею, и мы забываем обо всем, растворяясь среди моря пустых кресел в мире мерцающего полумрака. Мы абсолютно, безоговорочно свободны.

Вздрогнув от скрипа распахиваемой двери, мы резко отстраняемся друг от друга. В зал заходит работник кинотеатра, из первого поколения, с метлой в руках.

– Эй, – окликает он нас, – кино закончилось. Все по домам.

Перевожу взгляд на Габриеля:

– Ну что, пойдем?

– Куда?

– Домой, конечно.

Дом так далеко, что я и понятия не имею, как мы до него доберемся. У нас с братом нет телефона, поэтому я не могу просто позвонить Роуэну и сказать, что со мной все в порядке. Но как только мы выберемся из Флориды, найду телефон-автомат и позвоню на фабрику, где он работал в то время, когда меня похитили. Вполне вероятно, что он еще не сменил место. Мне приходится повторять себе это снова и снова, хотя, судя по неприятному, сосущему чувству под ложечкой, мой внутренний голос уверен, что брат оставил прежнюю жизнь, чтобы разыскать меня, и найти его будет непросто.

Выйдя из кинотеатра, оказываемся в городе, балансирующем на зыбкой грани между сном и бодрствованием. Он хоть затих, жизнь в нем не остановилась. С улиц еще не исчезли автомобили и снегоуборочные машины. Они продолжают месить грязь, в которую превратился снег. Редкие прохожие идут спокойным шагом, никуда не торопясь. Небо окрашивается в розовато-желтые цвета. Судя по всему, времени у нас совсем немного. Уже почти утро. Скоро Вон узнает, что мы с Габриелем пропали. И это только в том случае, если Сесилия смогла прикрыть наше отсутствие и он все еще в неведении.

Сесилия. Вчера она послала того слугу помочь нам, и я ожидала от нее какого-то подвоха. Да и как же иначе? Но за нами не гонится полиция с мигалками. На нас не устроили облаву. Мы с Габриелем стоим здесь, рука об руку, и разглядываем безмятежный город.

Почему она помогла мне?

Вчера, лежа на батуте, я услышала от нее это же слово «помогла». «Я помогла тебе!» – выкрикнула она. Но стоило ей только понять, что в действительности все получилось совсем наоборот, на ее юном личике отразился неподдельный ужас.

– И что теперь? – спрашивает Габриель, выдергивая меня из воспоминаний.

– Пойдем, – говорю я и тяну его за собой по тротуару.

Под ногами похрустывают крупинки соли. Нам встречается по меньшей мере человек десять: один-два кивают в знак приветствия, большинство проходят мимо, не обращая на нас никакого внимания. Мы просто пара прохожих в шерстяных пальто, возвращающихся домой.

Мы добираемся до гавани. Вблизи она совсем не похожа на ту картинку, которую я нарисовала себе, рассматривая ее из окна лимузина. Все здесь напоено жизнью. Мы вдыхаем соленый воздух, как музыкой наслаждаемся шумом прибоя и тихим стуком лодок о причал. Мне не терпится продолжить начатое, найти и украсть подходящую лодку прежде, чем нас обнаружат. Но на лице Габриеля выражение такого благоговения, что я не решаюсь его торопить. Он словно не может поверить своим глазам.

– Что-нибудь вспоминается? – спрашиваю я.

– Я… – его голос срывается. – Я думал, что не забыл, каков океан на самом деле, но оказывается, я совсем ничего не помнил.

Делаю к нему шаг. Он обнимает меня, потом крепко прижимает к себе.

– Ты же сможешь вывезти нас отсюда на одной из этих лодок? – уточняю я.

– Да, конечно.

– Уверен?

– Ну, если я ошибаюсь, думаю, долго мы с тобой не проживем.

У меня вырывается смешок:

– Отлично.

Привередничать нет времени. Возможность выбрать лодку я предоставляю Габриелю. Он-то в них понимает, хоть и учился по картинкам. По большей части лодки здесь гораздо более современные, чем те, о которых Габриель мог прочитать в нашей библиотеке, но он в любом случае разбирается в них лучше, чем я. Решаем остановиться на маленьком рыбацком суденышке с крытой рулевой рубкой – так вроде бы это правильно называется, а у Габриеля нет времени мне объяснять. Главное, в ней нам будет не страшен холодный ветер. Узел поддается на удивление быстро, и мы отчаливаем от пирса. Несмотря на то что Габриелю впервые встретилась эта модель, он управляет лодкой как заправский моряк. Хочу ему помочь, но только мешаюсь у него под ногами. В конце концов он не выдерживает и просит меня поработать впередсмотрящим. Ну, с этим я справлюсь.

Отплываем от берега.

Габриель, стоящий в эту минуту у штурвала с таким серьезным и важным видом, совершенно не похож на неуверенного, старающегося не привлекать к себе лишнего внимания слугу, который развозил нам еду по комнатам. Взгляд его голубых глаз прикован к горизонту. Сейчас он на своем месте. Не исключено, что родители Габриеля часто выходили в море. Или, может, сто лет назад, когда люди были настоящими и свободными, его предки выглядели именно так.

Наконец-то мы свободны. Мне о многом нужно ему рассказать. Дженна. Сесилия. Уверена, что Габриелю тоже есть чем со мной поделиться. Но это подождет. Я любуюсь им со стороны и не мешаю ему наслаждаться такими дорогими для него мгновениями. Пусть эта лодка под его умелым управлением несет нас в вечность. Мы будем долго-долго плыть над навсегда ушедшими под воду континентами, пока Флорида не исчезнет из виду. Просто исчезнет, как будто ее и не было.

Вдруг мы причалим к тому же пляжу, что нарисовал отец Дейдре? Подержим в руках морскую звезду, настоящую, такую, до которой можно дотронуться. Нам в любом случае придется где-нибудь высадиться. Будем останавливаться, чтобы уточнить, как лучше добраться до Манхэттена. Мы окажемся в местах, где нас никто не знает, где я не являюсь женой Линдена Эшби, а Габриель не слуга и где никто никогда не слышал о Воне Эшби и его огромном особняке. Мы плывем вдоль береговой линии, и ветер усиливается.

Габриель обнимает меня, я накрываю его руки своими, чувствую сопротивление штурвала.

– Смотри, – шепчет он мне на ухо.

Вдали виднеется маяк. Скользнув по нам, луч света продолжает свой путь по кругу. На этот раз я не знаю, куда он нас приведет.

Благодарности

Спасибо моей замечательной семье за их постоянную поддержку, любовь и теплоту.