Книга Королева Америки - Катарина Макги

– Прошу прощения. – Она поспешила подняться, но Дафна встала перед дверью как живой барьер. Странная серия эмоций промелькнула на ее лице: удивление и тревога быстро уступили место голодному, жадному расчету.

Нина знала, что этот взгляд не сулит ей ничего хорошего.

– Не убегай пока. Нам нужно кое о чем поговорить. – Дафна улыбнулась как хищница, смелая, красивая и смертельно опасная. Это разрушило то, что осталось от самообладания Нины.

– Я уже сделала то, о чем ты просила, и рассталась с Джеффом! Ты здесь на правах его приглашенной, Дафна. Ты выиграла, – едко сказала она. – Разве ты не можешь просто оставить меня в покое?

Дафна сделала вид, что отошла в сторону. Ее улыбка не дрогнула, но, как ни странно, стала более спокойной. Как будто Дафна втайне радовалась возможности говорить открыто, не притворяясь вежливой, хорошо воспитанной Дафной Дейтон, которую мир знал и любил.

Нине показалось до странного жалким, что она, пожалуй, единственный человек, с кем Дафна могла быть самой собой.

– Конечно, я оставлю тебя в покое, – фыркнула Дафна. – Могу тебя уверить, мне это тоже не нравится. Я просто чувствовала, что должна предупредить тебя, как одна женщина другую, об Итане.

Нина не знала, откуда Дафна узнала о ней и Итане – рассказал ли ей Джефф или она сама видела, как они держались за руки в тронном зале. Нина вдруг поняла, что ей все равно.

– Это не твое дело, – попыталась она ответить как можно спокойнее.

– Но разве ты не боишься того, что случится, когда все узнают? – взволнованно спросила Дафна. – Нина, для девушки, которая утверждает, будто ненавидит всеобщее внимание, ты как-то умудряешься снова и снова его привлекать. Америка будет не очень хорошо к тебе относиться, если узнает, что ты бросила Джефферсона ради его лучшего друга.

Нине не терпелось врезать по ее самодовольному идеальному лицу. Как Дафна, казалось, всегда угадывала ее самые большие страхи?

– Я не дурочка. Я знаю, что это будет нелегко, – ответила Нина с большей бравадой, чем на самом деле чувствовала. – Но Итан того стоит. Между нами что-то настоящее.

Дафна рассмеялась.

– Ты дура. Я велела Итану пойти с тобой на свидание.

Тишина заскрежетала по барабанным перепонкам Нины. Она больше ничего не слышала: ни приглушенных шагов, ни разговоров охранников по рации. Все это отсекла стена потрясения.

– Итан начал встречаться с тобой только из-за меня. – Каждое слово Дафны было похоже на укол, словно нож вонзался Нине в бок. – Видишь ли, я волновалась, что Джефферсон все еще думает о тебе. Я поняла, что никогда не верну его, останься у тебя еще шанс. Поэтому спросила Итана, не последит ли он за тобой.

– Ты врешь, – ответила Нина.

Дафна закатила глаза.

– Я все организовала. Я рассказала Итану все, что знала о тебе, о твоей странной одержимости M&M’s до того факта, что ты любишь Венецию. Я хотела, чтобы он немного пофлиртовал с тобой, и Итан послушался.

Сердце Нины сжалось от болезненного ощущения предательства, когда она вспомнила, как ей было приятно, что Итан подмечает такие вещи. Нина думала, он просто очень наблюдателен, что они похожи.

Она никогда не задавалась вопросом, почему, после того как они месяцами жили в одном кампусе, не видя друг друга, Итан внезапно появился на журналистике и попросил стать партнерами. Следовал ли он все время приказам Дафны?

При виде лица Нины Дафна улыбнулась.

– Хорошо. Приятно знать, что он использовал всю мою информацию.

Из какого-то упрямства Нина отказывалась отступить.

– Итан не стал бы так поступать со мной. Он совсем не похож на тебя.

– Ты понятия не имеешь, какой Итан на самом деле.

Желудок Нины рухнул, когда она вспомнила, что сказал Итан сегодня утром: «Встречаться с тобой я начал по совсем иной причине». И в ту ночь на вечеринке близнецов: «Тебе не следует быть со мной… Если бы ты только знала».

Дафна бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Разве ты не видишь, Нина? Итан любит меня, а не тебя. Он встречался с тобой, когда я ему велела, из любви ко мне. Он хранил секреты настолько мрачные, что ты даже не представляешь – прикрывал поступки, от которых кровь могла бы застыть в жилах, – потому что любит меня. – Дафна говорила с ужасающим спокойствием. – Что бы ты обо мне ни думала, мол, я использую людей и манипулирую таблоидами, ровно то же можешь думать об Итане. Он и я сделаны из одного теста.

Манипулируют таблоидами. Нина вздохнула.

– Ты рассказала тому репортеру обо мне и Итане, не так ли? Тому, кто звонил Джеффу?

– Конечно, – ухмыльнулась Дафна. – Неужели ты еще не поняла? Я стою за всем.

Какой дурой была Нина, думая, будто сможет сбежать. Сколько бы Дафна ни отняла у нее – не важно, что Нина рассталась с Джеффом, – этого все равно недостаточно. На помолвке Беатрис Дафна не шутила: она всегда будет на шаг впереди Нины, превращая ее жизнь в ад.

Но почему Дафну Дейтон вообще заботили такие мелочи? Нина больше не представляла угрозы; теперь она была с Итаном.

Нина глубоко вздохнула, когда ее осенило.

– О боже. Ты влюблена в Итана, не так ли?

Дафна стиснула зубы, но не ответила, и Нина поняла, что это правда.

– Ты всегда любила его, – продолжала она, соединяя кусочки пазла вместе. – Но ты не стала бы с ним встречаться, потому что больше всего на свете хотела быть принцессой. Даже больше, чем хотела Итана.

– Ты не представляешь, о чем говоришь, – закричала Дафна. – Ты меня совсем не знаешь.

Нина посмотрела на Дафну, на абсолютное отчаяние ее амбиций, и снова почувствовала отвращение, пустую жалость.

– Мне тебя жаль, – заявила она. Как можно было отказаться от человека, которого действительно любишь, и построить всю свою жизнь вокруг лжи?

– Тебе меня жалко? Кто ты, по-твоему, такая?

– Кто я такая? – Явная снисходительность тона Дафны заставила Нину выпрямиться. – Мне вообще не нужно об этом думать, потому что я знаю, кто я! В отличие от тебя, я горжусь своим происхождением, блестящими трудолюбивыми родителями, которые меня воспитали. У них, может, нет титула, который явно означает для тебя все, но знаешь что? Нам плевать.

Нина сделала шаг вперед, чтобы подчеркнуть свои слова, и почувствовала мрачное удовлетворение, когда Дафна вздрогнула.

– Мы не зацикливаемся на длине наших церемониальных накидок или на том, насколько высоко мы находимся в списке пэров, – яростно продолжала она. – Мы заботимся о самом важном – порядочности, честности, доброте. Мы не смотрим на других людей и автоматически не оцениваем их как конкурентов; мы думаем о них как о друзьях.

Нина так сильно устала от двора с его бессмысленными и архаичными протоколами, его титулами и старшинством, его полным отсутствием лояльности.