Книга Разведка боем - Денис Юрин

Вскоре грянули первые выстрелы, тихие, робкие, неприцельные, поднявшие ввысь небольшие столбы воды довольно далеко впереди все ускорявших и ускорявших ход герканских кораблей. Этот первый, пристрелочный залп наиболее дальнобойных орудий крепости стал сигналом для капитанов судов изменить боевой строй. Десантные бриги убавили паруса и тут же заметно отстали от стремительно вырвавшегося вперед фрегата и следующей за его широкой кормой старенькой шнявы. У Аламеза сложилось впечатление, что боевой корабль зачем-то скрывал едва державшуюся на плаву, явно перегруженную развалюху от взоров защитников крепости, и моррон никак не мог понять, зачем, но вскоре замысел фон Кервица стал ясен, как безоблачный день.

Герканские корабли уже зашли в зону обстрела и ловко уклонились от снарядов второго залпа, лишь парочка из которых слегка порвала паруса фрегата. Грозное военное судно еще с полминуты продолжало двигаться к крепости, но незадолго до того, как орудийные расчеты врагов закончили перезарядку катапульт, капитан фрегата приказал сменить курс. Не сбавляя скорости и так сильно завалившись на левый борт, что едва не перевернулся, военный корабль резко развернулся примерно на сто двадцать градусов и, дав первый, наверняка отвлекающий залп с правого борта, стал приближаться к побережью, кстати, очень сильно рискуя сесть на мель. Поспешный выстрел, конечно же, не был точным, но, судя по маленьким облачкам пыли, вдруг поднявшимся ввысь над двумя из пяти орудийных башен, некоторые чугунные ядра герканцев достигли цели. Вскоре последовал ответный залп, но, как нетрудно догадаться, многие из снарядов до маневрировавшего на дальней дистанции фрегата так и не долетели, а остальные лишь слегка поцарапали борта да проделали в парусах парочку крошечных дыр.

Руководствующийся указаниями фон Кервица капитан фрегата, конечно же, не рассчитывал уничтожить вражеские батареи или хотя бы снизить их огневую мощь с такой дальней дистанции. Корабль лишь успешно выполнил отвлекающий маневр, вызвал залп на себя, давая команде медлительной торговой шнявы поставить все имеющиеся паруса, разогнаться и заметно приблизиться к крепости. Дарк и представить не мог, что старая посудина сможет развить такую умопомрачительную скорость и буквально перескакивать с волны на волну, оставляя за вздымавшейся вверх кормой буруны из пены.

К тому же моррону вдруг показалось, что борта мчавшегося прямиком к вражеской цитадели корабля озарило алое свечение. Поваливший через пару секунд и быстро окутавший паруса дым подтвердил, что Аламезу не показалось. Залпа со стен крепости не было, обслуга катапульт еще не завершила перезарядку, но тем не менее приблизившийся почти вплотную к крепостной стене корабль был уже весь окутан огнем. Вывод напрашивался сам собой, команда сама подожгла разогнавшуюся шняву, а теперь наверняка поспешно прыгала за борт. У штурвала пылавшего брандера пока оставался лишь капитан, он еще не сделал того, что должен был напоследок сделать, не задал резким поворотом руля последний курс своему гибнущему ради великого дела кораблю.

Когда объятому огнем от носа до кормы, разогнавшемуся кораблю оставалось дойти до крепостной стены не более двух – двух с половиной корпусов, капитан судна резко крутанул штурвал вправо и в уже пылавшей одежде выпрыгнул за борт. Возможно, смельчак разбился о волну, а возможно, выжил. Если ему повезло, то глазам капитана предстало незабываемое, красочное зрелище, как родное судно, превращенное его собственными руками в огромный костер, прошло, будто на параде, вдоль половины стены вражеской цитадели, а затем устремилось в ров, прямиком туда, где стояли на якорях быстроходные корабли наемников. Только когда до ушей Дарка донесся приглушенный отзвук далекого удара, а немного правее крепости сначала взметнулись вверх языки пламени, а затем повалил черный дым, моррон понял, какая важная задача была поручена капитану шнявы. Однако он так и не смог ответить на вполне уместный вопрос: откуда фон Кервиц прознал про строительство судов в лесу за крепостью и про расширение наемниками рва?

Отважный поступок, который иначе как подвигом и назвать-то было нельзя, не вызвал дружного крика «Ура!» ни на «Громовержце», ни на других кораблях. Команда фрегата была занята делом и сама вот-вот должна была снискать славу самоотверженных героев, а солдатам штурмовых отрядов было и невдомек, что позади Кенерварда притаилась целая эскадра легких быстроходных судов, которая непременно устремилась бы на перехват бригов, как только те приблизились бы к крепости.

Тем временем перестрелка фрегата и крепости на дальних рубежах продолжалась. И лишь когда Кенервард окутали черные клубы бушевавшего за его стенами пожарища, капитан покорно выполнил следующее указание фон Кервица, а именно совершил шаг, граничащий с самоубийством. Не ответив на очередной залп с башен крепости, фрегат быстро пошел на сближение. Когда же дистанция сократилась до средней, корабль резко развернулся левым бортом и дал залп из всех орудий по ближайшей из башен. Затем последовал быстрый разворот и новый залп, но уже зажигательными снарядами, притом почему-то не по следующей из башен, а навесом по внутреннему двору крепости и его постройкам.

Орудия четырех уцелевших башен тут же ответили на нанесенное оскорбление. Шеварийские наемники жестоко отомстили морякам за гибель товарищей. Даже на большом удалении от баталии Дарк заметил, как сотрясся борт обстреливаемого, но пытающегося не отойти от крепости, а совершить новый разворот и сделать следующий залп фрегата. Вдали начался пожар (наемники-северяне тоже умели поджигать снаряды); вдали падали мачты и трещали борта, из которых снаряды вырывали целые доски; вдали царила смерть, но отнюдь не было паники. Несмотря на потери, команда корабля продолжала вести обстрел из уцелевших орудий и маневрировать на жалких остатках парусов. Как ни странно, но моряки побеждали. Еще две из пяти башен были разрушены градом чугунных ядер, а находившиеся на их вершинах батареи навеки замолчали. Еще пара залпов, еще парочка разворотов получившего множественные пробоины ниже ватерлинии, накренившегося на левый борт и медленно оседающего фрегата, и обстрел бы был успешно завершен, но команде героического судна было не суждено отпраздновать победу.

Когда капитан «Громовержца» только-только приказал поставить все паруса и идти полным ходом к крепости, произошло то, чего никто не ожидал, но мудрый фон Кервиц предвидел, а иначе зачем он расспрашивал Дарка о внутреннем обустройстве крепости. Рыцарь, носящий маску шпиона, или, лучше сказать, шпион, умело скрывающийся под рыцарским плащом, как будто знал, что реальная огневая мощь Кенерварда гораздо больше, чем выставлена напоказ.

Десантные корабли стремительно неслись к стенам потерявшей более половины огневой мощи цитадели. На палубе уже зазвучали напутственные речи командиров, пытавшихся поднять воинский дух своих бойцов, а те, стараясь пропустить мимо ушей праздные призывы, что были слышаны уже не один десяток раз, подтягивали ремешки доспехов и молили Небеса о победе или хотя бы о легкой смерти, как над озером, заглушая треск ломаемых снарядами палуб и стоны умирающих, пронесся протяжный скрежещущий звук. Аламез, как и остальные воины, был поражен и не сразу сообразил, что же стало источником столь сильного, непривычного уху скрежета. Затем его зоркий глаз заметил, что верхняя часть довольно сильно пострадавших при обстреле крепостных стен стала медленно опускаться. Когда ее высота снизилась на целую треть, изумленным взорам герканских воителей предстали новые орудийные площадки, на каждой из которых было размещено как минимум по дюжине мощных, скорострельных баллист. Как нетрудно догадаться, нацелены они были на местами объятый пламенем, лишившийся мачт и большей части надстроек, но все еще представляющий угрозу фрегат.