Книга Красавица для Медведя - Делия Росси

– Иван, не останавливайся! – громко крикнул худощавый мужчина с коротким ежиком седых волос. – Ты можешь!

– Виктор, не сдавайся! – низким басом прогудел мужик с лоснящимся лицом.

Все остальные напряженно молчали. Где-то рядом зловеще ухал филин, и его крик будил в душе нехорошие предчувствия. Что, если бурый не справится? Вдруг эти двое его убьют?

Я наблюдала за происходящим, а сердце колотилось о ребра с такой силой, что, казалось, готово было их пробить. Я узнала одного из медведей. Того самого, огромного и мощного бурого, которого видела когда-то на поляне. Илья. Это был он. Трудно сказать, откуда взялась непонятная уверенность, но я чувствовала, что это он, мой оборотень.

А схватка все продолжалась. Звери боролись страшно и яростно. Над поляной плыли звуки ударов и падений, их сопровождал громкий рев, но я не могла понять, кто побеждает в этой битве. То мне казалось, что медведь Ильи берет верх над своими противниками, то они накидывались на него, пытаясь повалить на землю, и им это удавалось, но бурый снова поднимался и нападал на обидчиков. А потом один из медведей – тот, у которого шерсть отливала густой чернотой, неожиданно вывернулся из лап бурого, ухватил его за шею и свалил. Второй тут же накинулся следом и вдвоем они придавили бурого своим весом, не давая ему подняться. Я видела, как он старается скинуть противников, но те держали крепко. Минута, другая, третья… Бурый боролся, раз за разом пытаясь вывернуться, но силы были слишком неравными, и я не выдержала.

– Илья! – изо всех сил крикнула в ночь.

Голос сорвался, прозвучал хрипло. Луфи, словно желая меня поддержать, громко и заливисто залаял. Пару секунд ничего не происходило, а потом бурый дернулся, над лесом разнесся громкий рев, и медведь скинул с себя удерживающих его противников и поднялся. Он продолжал громко и требовательно реветь, и тут произошла странная вещь. Все, кто был на поляне – и звери, и люди – попятились назад и низко склонили головы перед бурым. Но тот даже не отреагировал. Он замолчал, поднял морду, принюхался и медленно направился к той сосне, за которой прятались мы с Луфи. Движения огромных лап были бесшумны. Шаг, второй, третий…

Собакен сильнее прижался к моей ноге. Медведь оказался рядом – нас разделяли лишь колючие ветки, навис надо мной и замер. А я смотрела в его глаза, и видела в них знакомую черноту. И сразу забылись и страх, и сомнения, и собственное беспамятство.

– Илья.

Руки гладят густую шерсть, зарываются в нее. Она теплая, слегка жесткая, пахнущая лесом и малиной.

– Илюша.

Огромная пасть прямо рядом с моим лицом. Теплое дыхание вырывается из нее, скользит по щеке, согревает замерзшие плечи.

– Илья.

Бурый что-то проворчал, наклонился и обхватил меня лапами. А потом прижал к себе, уткнулся носом в макушку и замер.

– Илюша, – прошептала я, обнимая медведя за шею.

Короткий рык, неуловимое движение – и вот я обнимаю не медведя, а мужчину.

– Дашка, – только и выдохнул он, подхватил меня, и мои губы оказались смяты поцелуем, а все внутри перевернулось от той жажды, которую я чувствовала и в себе, и в держащем меня на руках оборотне. Слова исчезли, мысли исчезли, весь мир исчез, сметенный этой жаждой. Мы целовались, забыв обо всем. Точнее, это я забыла обо всем, а вот Илья – нет.

– Как ты здесь оказалась? – оторвавшись от моих губ, спросил он и требовательно посмотрел в глаза.

– Приехала.

Я все еще не могла прийти в себя из-за всего увиденного, как и от резкого перехода от парализующего страха до безграничного счастья.

– Идем, тебе нельзя тут находиться, – в голосе Баженова послышалось напряжение.

Илья поставил меня на землю, но уйти мы не успели.

– Какая неожиданная встреча, – сказал подошедший Герман Иванович.

Я не заметила, как он оказался рядом, и невольно сделала шаг вперед, закрывая собой Илью. В душе вскипела гневная волна. Пусть этот старик только попробует снова применить свои штучки! Я его в порошок сотру. Если он думает, что может вмешиваться в нашу жизнь, то очень скоро пожалеет о своем заблуждении. Илья – мой, я его никому не отдам!

Баженов, словно почувствовав мой воинственный настрой, положил ладони мне на плечи и притянул к себе. Сердце его билось сильно и уверенно, и этот стук, который я чувствовала всем телом, действовал удивительно успокаивающе, заставляя меня остыть.

– Ты вернулась, – недовольно сказал старик.

Он смотрел с тем же прищуром, что и Илья, вот только глаза его были холодными, и в них отчетливо читалась досада.

– Женщины не должны присутствовать на поединке, – негромко заметил седой оборотень, тот самый, что не так давно поддерживал неизвестного мне Ивана.

– Даша – моя невеста, – веско сказал Илья, и я почувствовала, как потяжелели на моих плечах его руки.

Вокруг стало тихо. Мужчины замерли, разглядывая меня цепкими черными глазами, а я рассматривала суровые лица, невольно отмечая их сходство, и гадала, кто из них будет на моей стороне.

Седой смотрел спокойно и доброжелательно, от него я не чувствовала угрозы. Худощавый, похожий на хитрого лиса, поглядывал с иронией, казалось, его забавляло мое появление и явное недовольство Германа Ивановича. Красивый пожилой мужчина в черной рубашке буравил меня тяжелым, как бетонная плита взглядом. Остальные казались озадаченными и взволнованными.

– Но она человек, – растерянно произнес один из молодых оборотней. Тот, что еще не так давно сражался с Ильей.

Он и его «напарник» уже успели вернуть свой обычный облик, и сейчас стояли чуть в стороне, настороженно поглядывая то на меня, то на Илью.

– Да, человек, – в голосе Баженова послышались странные вибрирующие нотки. Они отозвались в груди непонятным томлением. Перед глазами мелькнула залитая ярким солнечным светом поляна, тихая гладь реки, плывущие по ней венки из полевых цветов. Видение было таким отчетливым, что я растерялась. Это что, опять какое-то воздействие?

Я покосилась на старика, но тот смотрел на своего племянника, и в глазах его я заметила раздумье.

– Но ведь…

Парень не договорил, как-то странно захлебнувшись на полуслове.

– Даша – моя пара, – твердо сказал Баженов. – И на этом мы закончим.

Он обнял меня крепче и повел к выходу из леса. Луфи припустил за нами, а оборотни остались на поляне, и когда я оглянулась, то увидела, как седой что-то говорит Баженову-старшему, а тот отрицательно качает головой.

– Похоже, твои друзья не особо рады моему появлению, – посмотрела я на Илью.

– Не придумывай, – хмыкнул тот. – Просто ты застала их врасплох.

Он подхватил меня на руки и припустил вперед. Пашкина дача, знакомый забор, дом дяди, калитка, крыльцо – я не успела вздохнуть, как все это осталось позади. Дверь закрылась за нашими спинами, Луфи в последний момент успел просочиться в узкую щель, а Илья, перешагивая сразу через несколько ступенек, взбежал по лестнице и захлопнул за нами дверь спальни.