Книга Служители темных сил - Терри Брукс

— И что теперь будет? — спрашивает юноша.

Старик умолкает, глядя на свои руки и черный посох, который сжимает одной из них.

— Ничего, чему мы смогли бы помешать, — отвечает он наконец.

Сказав это, он замолкает. Поначалу юноша намеревается расспросить его о подробностях встречи, но понимает, что сейчас старику не хочется говорить на эту тему. Они возвращаются к образу жизни, который вели до отлучки старика. Он вновь принимается обучать и наставлять юношу, а тот старается ничего не упустить. Дни текут один за другим, как раньше, и жизнь возвращается в прежнее русло.

Пока однажды, в день такой ясный и прозрачный, что кажется, будто границы долины перестали существовать, а слои облаков, туманов и дождей рассеялись навсегда, к ним не приходит носящий второй черный посох, тот самый, что не пожелал слушать наставника юноши.

Юноша и старик сидят на склоне холма и глядят вниз, на долину, вновь рассуждая о том, как магия черного посоха способна изменить образ мыслей того, кто носит его; похоже, наставник юноши в последние дни только об этом и думает. Власть развращает, и, если не помнить об этом и не держать себя в узде, она полностью подчинит себе того, кто пользуется ею. Такова плата за владение ею, это — постоянный риск, о котором нельзя забывать. Необходима крайняя осторожность даже при незначительном ее применении, потому что власть магии посоха подобна волшебному эликсиру, который постепенно накапливается внутри тела, ломая любое сопротивление. Это можно терпеть, но этим ни в коем случае нельзя наслаждаться. Может показаться, что опасности на самом деле не существует, особенно в такие вот спокойные времена, когда применять силу приходится очень редко. Но понимание того, что означает пробуждение силы посоха, поможет тому, кто его носит, остаться в живых и сохранить рассудок.

Старик умолкает, смотрит вниз, на дальний лес, откуда они пришли сюда, и медленно поднимается на ноги.

— Он здесь, — говорит он.

Поначалу юноша не понимает, кого он имеет в виду. Но через пару секунд из-за деревьев выныривает фигура, напоминающая изможденный призрак. В руках у нее черный посох, и юноше все становится ясно. Эльф словно восстал из мертвых, его одежда потрепана и испачкана, лицо сморщено и изуродовано, а плечи поникли так, словно он тащит на себе собственный надгробный памятник. Какое-то время юноша смотрит на него, не веря своим глазам, не в силах осознать, что означает его появление здесь. Но его наставник уже понял все, и он шагает вниз, навстречу незваному гостю, обеими руками прижимая к груди свой черный посох.

— Приветствую тебя, брат! — кричит ему изможденный Эльф, и его хриплый голос оказывается таким же изношенным, как и он сам. Он держится расслабленно и непринужденно, словно заглянувший на огонек старый приятель. Но юноша интуитивно понимает, что это только видимость.

— Я — не твой брат, — отвечает его наставник. — Не называй меня так. Зачем ты пришел?

— Потому что я сделал то, что обещал! Ты же не думал, что я лгу?

Старик медленно качает головой.

— Нет, так я никогда не думал. Я надеялся, что ты образумишься. Я даже предупредил короля, как и обещал тебе. Очевидно, этого оказалось недостаточно. Стой! Ни шагу дальше!

Это звучит как приказ, и Эльф послушно замирает на месте.

— Что бы ты ни сделал, этого недостаточно, брат. То, что ты предупредил короля, лишь осложнило дело, только и всего. Но это стало для меня испытанием, которого я жаждал. Мне нужно было понять, достаточно ли я силен, и узнать, достаточно ли велика моя сила. И вот я понял и узнал, что достаточно. Десятки мертвых Эльфов подтвердили бы мои слова, если бы могли обратиться к нам из того места упокоения, где они сейчас находятся. Они атаковали меня со всех сторон после того, как их король умер. Они пошли на меня, вооружившись тем, что у них было, но не смогли остановить меня. И вот я здесь.

— Ты полагаешь себя достаточно сильным, чтобы убить и меня?

— Я пришел, чтобы узнать это.

Юноша холодеет при этих словах и немедленно начинает искать оружие. Но у него с собой ничего нет. В оружии никогда не возникает необходимость, когда рядом его наставник, который способен справиться с кем угодно. За исключением, пожалуй, этого случая.

— Твой щенок будет защищать тебя, брат, — небрежно и будто обрадовавшись этому, роняет Эльф. Он чуть ли не смеется от счастья. — Думаю, что мне придется убить и его. Мне бы не хотелось, чтобы он пришел за мной потом, если он окажется настолько глуп, что отважится на это после того, как я покончу с тобой. Месть — очень утомительное дело.

— Если месть утомляет, то тогда ты и впрямь очень устал, — говорит старик, перекладывая посох из руки в руку. — Зачем искать меня, зачем желать моей смерти, если все, что ты ожидаешь найти, — это месть?

Эльф склоняет голову к плечу и ненадолго задумывается.

— Я хочу убить тебя не для того, чтобы отомстить, брат. Я ищу успокоения. Если тебя не будет, а я останусь, то кто посмеет бросить мне вызов? Как только ты умрешь, я смогу быть тем, кем захочу. Я смогу стать лидером всех рас и изменить мир любым приемлемым для меня способом.

— Ты лжешь даже себе самому. — Старик говорит так тихо, что его слова едва слышны. — Тебе не нужно успокоение. Ты пришел сюда потому, что я отказался присоединиться к тебе. Ты хочешь заставить меня страдать за то, что я отверг твое предложение. Я бы не стал сотрудничать с тобой в любом случае, и теперь ты намерен заставить меня заплатить за мое, как ты считаешь, безрассудство.

Черты лица Эльфа искажаются, он теряет видимое спокойствие и становится напряженным, и его лицо отражает одновременно ярость и отчаяние. Все эмоции, что он держал в себе, вырываются наружу. Он перекладывает посох из руки в руку так, как это чуть раньше сделал старик.

— Быть может, нам пора выяснить, кто из нас прав, а кто — виноват? — спрашивает он. — Быть может, мы сейчас разрешим наш маленький спор?

Старик не отвечает.

— Оставайся на месте, — не оборачиваясь, приказывает он юноше так тихо, что противник не слышит его. — Не пытайся помочь мне. Не вмешивайся.

Юноша привык повиноваться старику и не ставить под сомнение его распоряжения. Но на этот раз он понимает, что не сможет поступить так. Он не сможет стоять в стороне и смотреть, как будут убивать его наставника, если только он в силах помешать этому. Ему не нравится то, что он видит, что улавливает в голосе Эльфа. Он знает, что его наставнику угрожает опасность. Разве он может не обращать на это внимания?

Старик развернулся лицом к Эльфу, который вновь двинулся к нему.

— Не делай этого, — говорит старик. — Мы с тобой — последние в своем роде, последние, кто носит посох. Подумай о том…