Книга Меч Господа нашего. Книга 4. Тьма под солнцем - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тапч патронш дуй[51]?
Человек, которого он определил как агента – стоял рядом с ним. Хозяин кафушки прикинулся ветошью, отвернулся – он ни во что не лез, иначе бы или сожгли бы одни или арестовали и отвезли в допросный подвал другие.
– Волало вайша[52] – кивнул Теплов. Рукоятка Стечкина, щечки которой были заменены на деревянные, ручной работы, из местного драгоценного ореха – сидела в руке, как влитая.
Агент кивнул. Он был похож на местного, неопределенного рода занятий – раздолбанные кроссовки, синие треники Адидас китайского производства, шляпа. В Чечне – многие носили дешевые мужские советские шляпы советского производства, купленные еще их отцами или делами. Неопрятная прическа «Маугли», сальные волосы до плеч, небритое лицо, автомат АКС-74У со смотанными черной изолентой магазинами – за спиной.
Он отошли чуть в сторону от людского потока. Сотрудник по-чеченски попросил у торговца пустой ящик и уселся на нем с гордым видом…
– Говори тихо – сказал он, едва шевеля губами – так слышно?
– Да.
– Хорошо. От кого ты пришел?
– От Музыканта.
– Хорошо… – повторил ФСБшник, бывший «афганец» из кандагарского спецотряда
– Интересуюсь, что произошло?
– На рынке была засада. Мы не успели ничего сделать.
– Когда?
– Пятнадцатого.
Теплов прикинул – тринадцатого была переброшена группа
– Без стрельбы?
– Без. Их брали живыми.
Это значило, что о прибытии группы было известно заранее – за два дня такую операцию не подготовить.
– Местные?
– Нет. Их тоже взяли. Мы ушли.
Это могло ничего не значить – если с той стороны хоть немного профессионалы, они возьмут своих агентов вместе с остальными – чтобы ничем их не выдать и иметь возможность использовать их еще раз.
Или – предал кто-то из своих.
– Кто с вами работал?
– Литвиненко, капитан. Опер из Москвы.
Тогда это имя – Теплову ни о чем не говорило.
Он достал из кармана «котлету» – заранее свернутую и обернутую непрозрачной пленкой пачку рублей и долларов, бросил их на колени оставшемуся в живых офицеру ФСБ.
– Диктуй номер…
– Э… нет, брат. Так не пойдет.
– ???
– Одного раза хватило. Поработаем в автономке… никому верить нельзя. Диктуй свой, скину если что услышу.
Теплов быстро прикинул. Группа все равно провалена, больше ее использовать как ударную не удастся. А вот иметь информаторов, глубоко внедрившихся в разрабатываемую среду – будет далеко не лишним.
– Пиши… – Теплов продиктовал свой.
– Хорошо… – офицер повторил цифры – имей в виду, какой-то движняк намечается.
– Где?
– Здесь, в Грозном. Видишь, одни старики и старухи торгуют. Что-то зашевелились…
– Знаешь что-то конкретное?
– Пока нет.
– Хорошо, расходимся…
– Удачи, брат… – офицер ФСБ с сальными волосами до плеч поднялся с ящика – и еще, брат… Тогда, в Гудере – у базара машина была, я когда сваливал в темпе вальса – базар слышал. Базарили на английском.
– Английском?
– Вот именно. Держись, брат. Аллаху Акбар…
– Мохаммед расуль Аллах… – машинально ответил Теплов, думая о своем…
Это была победа на грани поражения. Только – не наша…
Шестого августа в 5.50 утра отряды чеченских боевиков атаковали Грозный. В этот день была запланирована спецоперация федеральных сил в поселке Алхан-Юрт (расположен юго-западнее Грозного на трассе Ростов-Баку). Для её проведения было решено вывести из столицы республики более полутора тысяч военнослужащих внутренних войск и сотрудников чеченской («завгаевской») милиции. Парадоксально, но выдвижение этих подразделений началось в шесть тридцать утра, когда отряды противника уже входили в город.
Чеченскими отрядами были атакованы одновременно с Грозным и другие крупнейшие города республики – Аргун и Гудермес. Притом, если в Аргуне федеральным силам удалось удержать только здание комендатуры, то Гудермес был сдан ими вообще без боя.
Отряды, атаковавшие Грозный, первоначально составляли полторы – две тысячи бойцов. За неделю боёв группировка противника в Грозном возросла до шести – семи тысяч боевиков за счёт переброски подкреплений из других районов республики и перехода на сторону сепаратистов части «завгаевской» милиции. Федеральный гарнизон в Грозном насчитывал пятнадцать – двадцать тысяч бойцов. Кроме того, у российской стороны было превосходство в бронетехнике и артиллерии, а также абсолютное господство в воздухе. Но при этом – российский гарнизон был разбросан по десяткам объектов, в то время как боевики получили возможность передвигаться по городу, создавая концентрацию сил на наиболее выгодных для них участках боя. Симпатии местного населения – были однозначно на стороне боевиков. В лучшем случае – чеченцы старались спрятаться и сохранить нажитое, в худшем – брали оружие и присоединялись к боевикам.
Аслан Масхадов навязал федеральной стороне крайне невыгодную для неё тактику. Чеченские отряды входили в Грозный и, подобно ручейкам, «растекались» между российскими блок-постами, комендатурами, другими местами дислокации столичного гарнизона. Противник не ставил своей целью захват или уничтожение всех городских объектов. Войдя в Грозный, он блокировал российские подразделения внутренних войск на блок-постах и в комендатурах, изолировав их друг от друга, и деморализуя постоянным «беспокоящим» огнём. Основной удар был нанесён по комплексу административных зданий в центре города, где вместе с военными оказались блокированы и несколько российских журналистов.
* * *
– Восьмисотый, восьмисотый[53], выйди на связь, я Цунами десять, прием!
– Цунами десять, Восьмисотый на приеме, Восьмисотый на приеме!
– Восьмисотый, мы окружены со всех сторон, у меня двое двухсотых. Нитка до нас не дошла, не дошла, как понял, я Цунами – десять, прием.
– Цунами десять, нитка встала между шестым и седьмым Контролями[54], под обстрелом со стороны частного сектора, разблокировать пока не получается. Держись, прием.
