Книга Голос крови - Клаудия Грэй

— Как минимум еще разок, — пробормотала Грир.

Доктор Калония иронически вскинула красиво очерченную бровь:

— И вы наконец ко мне прислушаетесь?

— Наверное, нет… — Грир попыталась улыбнуться.

Доктор Калония сокрушенно прищелкнула языком и опустилась на колени рядом с больной. Впрочем, она не спешила с лечением. Джоф понял, что Грир сказала правду: необходимости в срочном вмешательстве врачей нет.

— Пока меня не было, вы втихаря навестили 2-1 В, я права? Думаю, да. По-видимому, придется попросить техников нацепить на него ограничитель.

А пока проверим вашу кровь — надо убедиться, что лишняя доза не привела к серьезным последствиям.

— Конечно. — Грир засучила рукав, и Джоф увидел, что вены у нее все исколоты.

Он посторонился, чтобы не мешать врачу. Улучив минутку, Джоф взял инфопланшет и вместо костюма убезийского охотника за головами запросил информацию о сыворотке хадейра. Ответ появился мгновенно, и Джоф уставился на него как громом пораженный.

— Ну вот, — сказала Грир. Она лежала на полу и смотрела на него, не обращая внимания на манипуляции доктора Калонии. — Теперь ты знаешь.

— Грир… у тебя выгорание крови?

— Три года назад нашли. Потому я и бросила гонки.

Синдром выгорания крови иногда поражал космических путешественников, особенно тех, кто начал летать с ранних лет, как Грир. Что именно вызывало болезнь, никто не знал, но она встречалась так редко, что не могла отпугнуть от полетов. Однако все, кому доводилось совершать космические путешествия, знали, что это может случиться. Твоя собственная кровь восстает против тебя, начинаются приступы лихорадки. С каждым разом все сильнее и сильнее, пока однажды твой мозг не спечется в лепешку — и ты не умрешь.

Сыворотка хадейра была средством, которое помогало при выгорании крови. Но не излечивало его. Лекарства от выгорания пока не нашли.

— Ну вот, все не так уж плохо, — сказала доктор Калония. Тон ее смягчился. Джоф понял, что врач тоже никому не говорила о болезни Грир, ведь, если бы начальство пронюхало, девушке не разрешили бы пилотировать «Лунный свет», когда сенатор отправлялась на нем с официальной миссией. — Вам необходимо восполнить потерю жидкости и отдохнуть, госпожа Соннель. Сможете выполнить хотя бы это предписание?

Грир кивнула. Доктор, покосившись на Джофа, поднялась на ноги:

— Если я увижу вас завтра, девушка, и пойму, что вы не соблюдаете режим, мне придется доложить о вас.

— Это если вы меня увидите.

Должно быть, это была их дежурная шутка, потому что доктор Калония лукаво улыбнулась в ответ:

— Я здорово умею не видеть то, что видеть не надо, да? — С этими словами она сунула аптечку под мышку и ушла с корабля.

А Джоф все пытался переварить новость. Грир, которая, только дай, летает и дерется за победу, как лучшие гонщики в Галактике, — умирает…

— Говорят, можно протянуть подольше, если избегать стресса и физических нагрузок, — проговорила Грир, глядя в потолок. — Вот я и ушла из команды. Запретила себе навещать родную планету и свой дом, потому что, если я не могу жить как истинный воин Памарта, какой в этом смысл? Когда мне сказали, что со мной, капитан Соло так расстроился, что спросил принцессу Лею, не найдется ли у нее для меня работы на Хосниан-Прайм. И она взяла меня к себе.

— А-а, — протянул Джоф. Новость так ошарашила его, что никакого осмысленного ответа на ум не шло.

— Я стала ее секретарем, — продолжала Грир, — и время от времени могла летать на «Лунном свете». Так еще как-то можно было жить. Если заниматься только офисной работой и соблюдать режим, правильно питаться и допускать только умеренные нагрузки, я могу протянуть еще долго, почти столько же, сколько здоровые люди. Но в последнее время, как ты, наверное, заметил, все что-то уж слишком закрутилось.

— Так вот почему принцесса Лея всегда просит тебя остаться на корабле, когда мы куда-то идем. — Разрозненные фрагменты головоломки начали складываться в голове Джофа в целостную картину. — И вот почему она всегда спрашивает, не хочешь ли ты остаться тут.

— Я обещала ей быть осторожной. Не браться за то, что может мне навредить. И принцесса Лея мне верит. А ты не вздумай ей проболтаться.

— Да перестань, Грир. — Джоф уселся на полу рядом с ней. — Для тебя лететь на Сибенско в десять раз опаснее, чем для любого из нас.

— Ничего, переживу. Я ведь останусь на корабле, не забывай.

«А что, если ты потеряешь сознание в самый неподходящий момент? Что тогда?» Джоф мог бы еще много чего возразить, но как спорить с Грир, когда она лежит на полу, совершенно без сил. Когда она умирает.

— Тебе надо поспать, да? — Он постарался припомнить все, что наказывала доктор Калония. — И, как его… возместить потерю жидкости. Так что давай-ка я отведу тебя домой, ты поспишь и попьешь побольше воды…

— Я все сделаю, как велено. Честное слово. В конце концов, завтра у меня трудный день, надо подготовиться.

Грир осторожно села. Джоф не мог заставить себя посмотреть ей в лицо. Он обхватил руками колени и закусил губу. Но Грир все равно заметила:

— Ох, Джоф… He надо.

— He могу…

На Гаталенте считается, если человек способен плакать, значит у него чуткое сердце. Там слезы — добрый знак. Джоф быстро узнал, что во всей остальной Вселенной принято их держать в себе, и неплохо овладел этим умением. Но его силы были не безграничны.

— Просто, понимаешь… ты потрясающая. И так не должно быть. Это нечестно.

Что-то в ее лице дрогнуло.

— Спасибо, что ты это сказал. Никто раньше не говорил мне этого, но это действительно нечестно. Правда.

Джоф потом не мог вспомнить, кто из них первым обнял другого. Но они не размыкали объятий так долго, что это уже не имело значения.

Но когда он испугался, что скоро окончательно расклеится, Грир отстранилась и шутливо ткнула его кулаком в плечо:

— Только больше никогда не смей жалеть меня, понял? — Она улыбалась дрожащими губами, но голос обретал былую твердость с каждым словом. — Никогда.

Жалость, понял Джоф, прикончит Грир скорее, чем болезнь или передозировка сыворотки. Но уж от этой-то боли он мог ее уберечь.

— Понял.

* * *

На следующее утро Лея приготовилась записать голографическое сообщение у себя дома. На ней был простой черный комбинезон — переодеться в «бедную служанку» можно будет и на борту, так никто на Хосниан-Прайм маскарад не увидит. Небо за окном только-только начинало светлеть.

Она глубоко вздохнула и включила камеру на запись:

— Хан, это я. К тому времени, когда ты получишь это сообщение, я уже улечу с Хосниан-Прайм. Все думают, что я решила скрыться с глаз общественности, бегу от позора.