Книга Месяц надежды - Александр Бушковский

Камышев отступил, пропустил его в прихожую и спросил все еще с некоторые удивлением на лице:

– Что, очередной аврал?

– Слава богу, ничего подобного, – ответил Алексей. – Я к вам в гости исключительно в качестве зятя.

Камышев присмотрелся к нему и заявил:

– То-то вы, простите великодушно, явно чуточку поддавши.

– Ну да, – подтвердил Алексей. – И рассчитываю поддать еще. Полагаю, вы тоже это сделаете, когда узнаете причину сегодняшнего торжества. – Он расстегнул сумку и извлек на свет божий черную бутылку «Баллантайнза». – Как смотрите? Сегодня суббота, авралов не предвидится, с похмелья мы оба как-то не особенно и маемся. За воскресенье придем в норму. Тем более что повод еще тот!..

– Тогда пройдем в кухню, – предложил Камышев. – Там русскому человеку как-то привычнее.

Он явно был заинтригован, но с вопросами не спешил, повернулся, и в кармане у него залился птичьей трелью телефон.

– Да? – сказал Камышев. – Добрый день. В общем, расклад такой – в понедельник с утра пойдут машины с кирпичом. Бетономешалка уже на объекте. Так что обеспечь разгрузку, и каменщики пусть работают с колес.

«Сделали мы из человека мужика, – удовлетворенно подумал Алексей. – Он уже вполне самостоятельно забетонировал котлован под подвал на очередном объекте. С понедельника две бригады начнут выкладывать кирпичные перегородки строго по чертежу. Правда, Митрич появляется на объекте якобы невзначай, по пути, приглядывается, что там у Камышева происходит, но говорит, что пока придраться не к чему».

Алексей сел к столу и поставил на него бутылку. На плите закипала вода в большой плоской кастрюле.

Камышев пояснил:

– Я тут пельмени мастерить собрался. Значит, теперь и на вас нужно бросить. Вот только как-то, по-моему, пельмени и виски не вполне сочетаются. Есть еще сыр и колбаса, но больше ничего, что соответствовало бы.

– Вы уж поверьте старому погранцу, Петр Игнатьич, – сказал Алексей. – Белое к рыбе, красное к мясу и прочий гламур – это все для официальных банкетов. Закусывать можно что угодно чем угодно. Мы как-то раз, когда я был под погоном, водку заедали манной кашей, куда кучу черемши накрошили. И ничего, нормально прошло, потерь в личном составе не было.

Камышев опускал в кипящую воду пельмени, ловко орудовал большой плоской шумовкой с крупными дырками.

– Я так понимаю, Карины Сергеевны дома нет? – осведомился Алексей.

– Она с утра к подругам поехала, – ответил Камышев, не оборачиваясь. – Девичник, понимаете ли.

Алексей цепко глянул ему в спину, но ничего, разумеется, не сказал, да и не собирался в ближайшее время говорить.

Конечно, брак у него с Олей был гражданский, но серьезный и, учитывая последние события, вот-вот готовый перейти в другое качество. А потому, с какой стороны ни смотри, Камышевы ему родственники. Следовало прояснить парочку несложных загадок.

Две недели назад он приехал в частное агентство «Призрак», обладавшее своей спецификой, отличавшей его от шантарских собратьев. Там работали отставные милицейские сыскари, занимавшиеся привычным делом – наружным наблюдением и слежкой. На физической защите сидели отставники всевозможных спецназов. Туда охотно брали и пограничников, особенно если они бывали на боевых и имели награды. Алексей там давно был своим человеком. Несколько раз этот «Призрак» для него кое-что делал.

Эти ребята не оплошали и сейчас, быстро выяснили, что Снежная Королева по средам и субботам встречается с любовником. Означенного любовника они тоже установили. Сорока пяти лет, занимает немаленькую должность в том же банке, судя по фотографиям – этакий мачо, для всего окружающего мира – примерный семьянин с двумя детьми.

Сегодня Алексей получил очередное донесение. Уже в десять утра машины обоих прелюбодеев романтически стояли рядышком возле дома номер тридцать шесть на Кутеванова. Алексей таких поручений не давал, но сыскари чисто автоматически, по привычке, определили и номер квартиры, давненько уже игравшей роль любовного гнездышка.

Разохотившись, они предлагали и установить в спальне потаенные видеокамеры. Конечно, это шло чуточку вразрез с законом, но когда это частные сыщики не нарушали его по мелочам? Американские детективы почитайте.

Алексей подумал и дал согласие. Мало ли когда и для чего пригодится такой пикантный материал. Ничего нельзя знать заранее.

Точно так же ребята поработали по Женьке Демону и ее другу с синим минивэном, которого установили быстро. Тридцать восемь лет персонажу, тоже примерный семьянин с дочкой. Женечкин тренер по художественной гимнастике. Банальнейшая оказалась ситуация – тренер и ученица. Сыскари Алексею рассказали, что подобное и в советские времена процветало пышным цветом. В квартиру, снятую тренером, камер они не подсовывали – несовершеннолетняя все-таки, – но клялись и божились в том, что отношения там самые взрослые. Ну, Женечка, проказница!..

О Женечке он Оле рассказал, а вот о Снежной Королеве не стал. Мать все-таки, неудобно как-то.

Стол приобрел вполне благолепный вид. На нем две глубокие тарелки с горячими пельменями, ломтики сыра и колбасы. С таким боезапасом можно было биться с шотландским зеленым змием, мало чем отличавшимся от российского. Рюмки Камышев выбрал не большие и не маленькие, в самый раз.

– За что пьем? – с нескрываемым любопытством наконец-то спросил он, подняв рюмку вслед за Алексеем.

Тот усмехнулся и ответил:

– Да, пожалуй, за вас, дедушка. – Он лихо опрокинул рюмку, сунул в рот ломтик колбасы.

До Камышева, так же лихо разделавшегося со своей рюмкой, не сразу, но все-таки дошло.

Он с радостным удивлением уставился на собутыльника и промямлил:

– Так, значит?..

– Ага, – сказал Алексей, помимо воли расплываясь в улыбке, очень может быть, чуточку дурацкой, но ему было наплевать на это. – Были мы позавчера в клинике. Оля на третьем месяце. Причем! – Он поднял палец. – УЗИ – это, оказывается, вчерашний день, у них там что-то гораздо более современное. Считают хромосомы. Получается мальчик.

– Ну, поздравляю!

Однако вскоре Алексей заметил, что к радостному удивлению на лице Камышева явственно примешалась легкая грусть.

Когда они опрокинули еще по рюмочке, тот сказал:

– Это, конечно, прекрасно, но есть тут и грустный момент, Алексей Валентиныч. Это же выходит, что мне теперь с бабушкой придется спать.

– А вы смотрите на проблему ширше, Игнатьич, – произнес Алексей с широкой ухмылкой. – Когда ваша супруга узнает, она наверняка подумает: «Это же выходит, что мне теперь с дедушкой придется спать». Так что удовольствие обоюдное.

– Пожалуй, – меланхолично согласился Камышев, резко поднял голову и спросил. – А как же теперь?..

Алексей его понял и ответил: