Книга Золотые дни - Джуд Деверо

Рядом с ним в экипаже сидел Тэм, напротив — Шеймас и Малькольм. Всем им джентльменский наряд Ангуса, похоже, внушал ужас. Одежда, что была на Ангусе, принадлежала Джеймсу Харкорту и до сих пор хранилась в сундуке в таверне, где когда-то работал Ангус.

Долли обрадовалась, увидев его. Она хотела, чтобы он остался.

— С тех пор как ты уехал, дела пошли из рук вон плохо. Мы без тебя не справляемся.

— Я не могу остаться, — с английским акцентом сказал Ангус.

За его спиной стояли и молча наблюдали за происходящим Малькольм, Тэм и Шеймас.

Когда Ангус вышел из своей бывшей комнаты в одежде Харкорта, они ошеломленно застыли.

— Ты выглядишь как англичанин, — сказал Малькольм, не в силах скрыть потрясения.

— И говоришь как англичанин, — добавил Шеймас. — Если бы у нас случилась война, ты бы на чьей стороне воевал?

— Война будет, да не та. Посмотришь, что начнется, когда меня увидит Эдилин.

Тэм опустил взгляд на свою одежду, которая и так была не слишком нарядной, а сейчас еще и запылилась, и обтрепалась.

— Мы ей не понравимся.

Ангус покачал головой:

— Она поссорилась со мной, а не с вами. Вам ничего не угрожает. Так чего мы ждем? Поехали и покончим с этим!

— Да, пожалуй, поедем, — сказал Шеймас, подражая акценту Ангуса.

Но в его устах английский язык звучал как иностранный, и все четверо рассмеялись.

— Давай же, парень, не трусь, — подбодрил Малькольм. — Сдается мне, все не так плохо, как ты представляешь. Я думаю, она уже забыла об обидах.

— Возможно, — сказал Ангус, но верилось в это слабо.

Они втиснулись в наемный экипаж и отправились к особняку, в котором Эдилин жила вместе с Харриет Харкорт. В последний момент Ангус почувствовал, что у него дрожат колени, но Шеймас не отказал себе в удовольствии вытолкнуть его из экипажа с такой силой, что Ангус едва не упал.

Шотландцы обступили Ангуса, перекрыв ему путь к бегству, и все четверо поднялись по ступеням к парадной двери. Малькольм дернул за шнурок звонка.

Дверь открыла симпатичная горничная.

— Мы пришли, чтобы повидаться с мисс Эдилин, — объяснил Малькольм, но горничная продолжала смотреть на него в недоумении.

— Мисс Эдилин, — с английским акцентом сказал Ангус.

— Она вас ждет? — спросила горничная, перегораживая собой дверной проем.

— У нас есть фрукты на продажу, — сказал Шеймас. — Фрукты, девушка! Яблоки.

— Ах да, фрукты. Проходите, пожалуйста, а я схожу за ней.

Горничная провела их в просторную, залитую светом комнату с мраморным камином во всю стену. Перед камином стояли два кресла с высокими спинками по одну сторону и кушетка, покрытая желтым шелком, на другой стороне. На полу лежал большой ковер с орнаментом в виде полевых цветов по краям. Комната была по-настоящему красивая. Оробев, шотландцы остановились на пороге.

— Ну, давайте проходите, — нетерпеливо сказал Ангус. — Она не станет принимать нас в коридоре.

Шеймас и Малькольм вошли и уселись на кушетку, а Тэм и Ангус выбрали себе по креслу.

— Ты изменился, — сказал Тэм, глядя на Ангуса.

— Одежда не меняет сути человека, — возразил Ангус.

— Тогда, возможно, ты и раньше был таким.

— Каким это «таким»? — нахмурился Ангус.

— Как эта комната. Как этот дом. Ты отлично в него вписываешься. — Тэм поднял руку. — И дело не только в одежде и в том, как ты говоришь. Дело в чем-то еще.

Ангус не считал, что сейчас был подходящий момент для такого разговора, поскольку из коридора он услышал голос Эдилин.

— Ты не спросила, кто они такие? — спросила у горничной Эдилин.

— Нет, мэм, я забыла.

— Отныне и впредь, Лиззи, не пускай в мой дом незнакомцев. О Боже! Не смотри на меня так, словно я тебя сейчас побью! Иди на кухню к Харриет.

Ангус вжался в спинку кресла, рассчитывая спрятаться за широкими подлокотниками. Он не знал, что звук ее голоса так на него подействует. Он с трудом удерживался от того, чтобы не броситься ей навстречу и не схватить в объятия. Он не понимал, как сильно по ней скучал! Ему так не хватало ее жизнелюбия, ее хватки, ее любви и ненависти. Он вспомнил, как она заставила его поехать с ней в Америку. И оказалась права. Если бы он остался в Шотландии, то сейчас, вне сомнений, сидел бы в тюрьме.

— И что привело вас?..

Она замолчала на полуслове, увидев Малькольма, Шеймаса и Тэма.

— О! — восторженно сказала она. — О, как чудно! Я никогда не думала, что снова увижу вас. Я…

Она осеклась, увидев в кресле Ангуса.

Он медленно наклонился вперед. Она была все так же красива, может, еще красивее. Поверх платья на ней был длинный льняной фартук, и волосы ее были в легком беспорядке, так что золотистые кудряшки обрамляли лицо. Ему хотелось обнять ее и поцеловать.

— Ты! — выдохнула Эдилин и, развернувшись, выбежала из комнаты.

Ангус со стоном поднялся с кресла.

— Сиди! — велел Малькольм.

— Она меня ненавидит.

— Я этого в ее голосе не услышал, — возразил Малькольм. — А ты, Тэм?

— Она даже красивее, чем я ее помню! Как ты посмел ее обидеть? — воскликнул Тэм, злобно зыркнув на Ангуса.

— Я не нарочно! — сказал Ангус. — Если я и причинил ей боль, то сделал это, чтобы уберечь ее от еще большей боли.

— Неужели? — с неприязнью в голосе поинтересовался Тэм, но в коридоре раздался топот. — Она возвращается, — сказал Тэм и распрямился.

Но в комнату вошла не Эдилин, а три горничные с большими подносами. Они поставили один из подносов на стол. Громадные бело-голубые фарфоровые чайники были полны горячего чая, а на блюдах были разложены маленькие бутерброды, лепешки, печенья и пирожные с цветной глазурью.

Служанки, накрыв столы, вышли из комнаты.

Малькольм пришел в себя первым.

— Судя по тому, как нас тут принимают, не похоже, чтобы она на тебя злилась. Давайте, ребята, перекусим.

Он взял со стола чайник и наполнил четыре чашки.

Шеймас и Тэм с энтузиазмом принялись наполнять тарелки, но Ангус не торопился к ним присоединяться.

Тэм быстро съел три маленьких бутерброда, а затем в восхищении обернулся к Ангусу:

— Посмотри на всю эту еду!

Ангус по-прежнему хмурился, но былого напряжения он уже не чувствовал. Возможно, Эдилин видела листовки. Возможно, она поняла, почему Ангус тогда уехал. Возможно, он даже вырос в ее глазах, когда она поняла, что он пытался ее защитить.

Малькольм протянул Ангусу чашку с чаем: