Книга Испытание страстью - Джуд Деверо

— Нет, он должен был увезти тебя подальше от их братца и оставить его наедине с Франческой. Он писал о тебе в своих письмах домой, и они решили, будто ты пытаешься обманом соблазнить его и тем самым отвлечь от наследницы. — Чувствуя, что дочь все еще не верит ему, он спросил: — Они встретили тебя не очень-то радушно, не так ли?

Промолчав, Эксия посмотрела на Джеми, который стоял, опершись одной ногой на поваленное дерево. Даже не видя его рук, она знала, что он вертит в пальцах кинжал — он всегда так делал, когда над чем-то размышлял. Девушка допускала, что он все знал и лгал ей, но не винила его за это. Он любит свою семью, которая крайне нуждается в нем. Движимый долгом, он предложил Франческе выйти за него замуж, но когда ему сказали, что настоящей наследницей является она, Эксия…

Расправив плечи и гордо вскинув голову, Эксия направилась к Джеми. Она догадывалась, что взгляды всех устремлены на нее. Неужели сестры Джеми действительно наняли Оливера, чтобы похитить ее? Неужели, они настолько наивны, что считают похищение невинной шалостью? Франческу могли ранить, даже убить. А спину Джеми исполосовали кнутом.

«Все ради денег, — думала девушка. — И ради гордости».

У этих бедных Монтгомери есть богатые родственники. Но они отказались от их помощи, решив, что тем самым унижают свое достоинство, и предпочли подвергнуть опасности жизнь женщины ради того, чтобы заполучить золото Мейденхолла.

И Джеми согласился действовать в соответствии с их планом.

Джеми не поворачивался, хотя Эксия знала, что он слышит ее шаги. Тогда она встала перед ним, но он продолжал смотреть вниз.

— Ну как, вдоволь посмеялись надо мной? — осведомился он. — Бедный наивный Джеми. Вы с Франческой, должно быть, хохотали до упаду все это время. С того дня, когда я принял ее за наследницу и заявил, что не могу взять тебя с собой. Теперь я все понял. Лови момент! И в самом деле нельзя было упускать момент, если учесть, что тебе, такой богатой, предстоит выйти замуж за не менее состоятельного жениха. — Наконец он поднял на нее глаза. Его взгляд был таким же ледяным, как у отца Эксии. — Тод утверждает, что тот, за кого ты выходишь, импотент. Значит, ты делала все возможное ради того, чтобы иметь ребенка, которого он не способен тебе дать. Верно?

Несмотря на то что каждое слово больно ранило Эксию, ей безумно хотелось прижаться к Джеми, обвить его шею руками и сказать, что она любит его и понимает, зачем он так поступил. Вдруг он поверит ей и простит ее? Но она сразу напомнила себе, что тогда он обязательно с мечом в руке бросится на дружинников отца, и в ее сознании возник образ мужа, истекающего кровью после многочисленных ран и шепчущего со слабой улыбкой: «Их было всего три сотни».

— Да, — выдавила она из себя, — верно. Я же говорила тебе, что наш брак просуществует недолго. Отец уничтожил все документы. Я уезжаю с ним.

Эксии показалось, что взгляд Джеми смягчился, что он сейчас попросит ее остаться, но это длилось всего лишь мгновение: его лицо снова превратилось в непроницаемую маску.

— Надеюсь, ты делаешь это не из никому не нужного благородства.

Эксия знала: достаточно одного ее слова и он будет сражаться за нее. До конца.

— О Джеми, — закинув голову и рассмеявшись, с наигранной беззаботностью сказала она, — ты такой забавный. Неужели ты действительно полагаешь, что я откажусь от наследства Мейденхолла ради брака с обедневшим графом? Посмотри на себя! Ради чего мне это делать? Ради твоего эксцентричного семейства, которое будет висеть у Меня на шее тяжелым грузом? Ради твоей сумасшедшей матери, слепой сестры и подростка, который не может решить, кто он — мальчик или девочка? Разве какой-нибудь женщине захочется иметь такую жизнь? Все, чего я желала, — это интересно провести время, пока за мной не приедет отец.

— Да, — холодно произнес Джеми, — теперь я это вижу. Ты, должно быть, в душе хохотала над тем, что я говорил тебе, когда мы оставались наедине.

— О, я буду смаковать все это долгие годы. А сейчас извини меня, мне надо идти. Отец ждет меня. — Подобрав юбки, Эксия прошла прочь. — Поехали, Тод, — бросила она через плечо.

Но Тод, сжимавший руку Беренгарии, ответил:

— Я не поеду.

Эксия поняла: она теряет всех.

Остановившись, девушка вопросительно посмотрела на Франческу. Та сразу же взяла кузину за руку, и они, не оглядываясь, направились к Перкину Мейденхоллу, который ждал их с оседланными лошадьми.

Глава 30

Завтра должна состояться свадьба Эксии. Она понимала, что этот день станет самым несчастным в ее жизни, — нет, каждый раз поправляла она себя, самый несчастный день был три месяца назад, когда она в последний раз виделась с Джеми! — и не пыталась притворяться, будто с надеждой смотрит в будущее.

С того ужасного дня она несколько раз порывалась написать ему и объяснить, что двигало ею, однако страх останавливал ее.

«А вдруг он поверит мне?» — опять и опять задавалась она одним и тем же вопросом. А вдруг он поймет, что она любит его, и поверит, что их с Франческой затея была невинной шалостью?

Прижав руку к животу, Эксия поспешно опустилась на колени и склонилась над ночным горшком. Наверное, это уже тысячный приступ рвоты за сегодняшний день!

Очевидно, она догадывалась, что беременна, когда прощалась с Джеми. Очевидно, она подсознательно решила защитить своего нерожденного ребенка и мужа.

Верный своему слову, отец отложил ее бракосочетание с Грегори Болингброком до тех пор, пока не выяснится, носит ли его дочь в своем чреве ребенка. Когда же это стало известно, он поднял цену невесты.

«Продает собственного внука», — пробормотала Эксия, ставшая равнодушной ко всему, что происходило с ней, после того как рассталась с Джеми.

Женщины, которых нанял для нее отец, убеждали ее, что она будет жить как королева. И это была абсолютная правда. Ей больше никогда не придется экономить и урезывать себя в чем-то; она больше не будет целые дни проводить в сарае, пытаясь изготовить духи. Отныне ее будут окружать слуги, готовые исполнить любое желание. Ее будут одевать, раздевать, резать для нее мясо.

«А они будут за меня жевать?» — однажды поинтересовалась она.

Но никто не понял ее намека. Создавалось впечатление, будто все люди Земли стремятся к единственной цели — ничего не делать. Казалось невероятным, что у такой богачки, как она, может возникнуть желание стоять за прилавком фургона и торговать тканями — воспоминания о том случае были самыми приятными в ее жизни.

Но Эксия старалась ни о чем не вспоминать, ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Ее уже предупредили, что ребенка заберут у нее сразу после родов и отдадут на воспитание другим.

«Лондон вреден для здоровья малыша», — сказали ей.

«Тогда почему я должна жить в Лондоне?» — осведомилась она, но никто не услышал сарказма в ее голосе и не понял ее гнева.