Книга Власть тьмы - Ульрике Швайкерт

«Еще один ревнивец!» — подумала Алиса и немного взволнованно покачала головой. Ну, ничего, скоро вернется Иви. С ней, по крайней мере, можно было поговорить спокойно.

Волшебство музыки

— Мисс Латона, мне искренне жаль, но я получил ваше послание лишь поздно ночью, когда мы с моим другом Оскаром возвратились в гостиницу. Но если хотите, мы бы могли пойти в оперу завтра.

Она милостиво простила его, хотя вчера вечером, несколько часов ожидая ответа, поклялась, что больше даже не посмотрит в сторону этого предателя Брэма Стокера. Теперь Латона шла рядом с ним по Сите, острову посреди Сены, который когда то был центром средневекового Парижа. Они остановились на широкой площади перед собором Парижской Богоматери и посмотрели вверх на квадратные очертания башен, где если верить роману Гюго — некогда жил горбатый звонарь. Латона попыталась представить, как выглядел остров Сите раньше, в те времена, когда Виктор Гюго, а также Эжен Сю[6]писали свои романы. Перед тем как барон Хаусман прислал сюда рабочих и приказал сровнять ветхие жмущиеся друг к другу дома с землей. Грязные узкие переулки, прятавшие в своем полумраке таинственных незнакомцев, и мрачные трущобы исчезли. На их месте за последние десять лет возникли огромные площади и большие современные здания, которые внушали уважение: префектура полиции, казарма и Дворец правосудия, частью которого стал старый королевский дворец с круглыми башнями.

Латона спрашивала себя, как много людей потеряли свой кров и были выселены с острова. Должно быть, несколько тысяч парижан.

Оставив остров Сите позади, они не спеша пошли в направлении ботанического сада. Латона оперлась на локоть Брэма, пытаясь приноровиться к его большим шагам. Ее сшитые не по парижской моде широкие юбки раскачивались вокруг лодыжек, и она радовалась тому, что ей не приходилось передвигаться действовавшими ей на нервы семенящими шажками, как это было принято у светских дам.

Брэм Стокер был серьезным молодым человеком, и именно эта его черта казалась Латоне привлекательной. Он не пытался развлекать ее пустой светской болтовней и не обращался с ней как с нежным, хрупким созданием с куриными мозгами. Он оживленно беседовал с ней и внимательно слушал, когда Латона рассказывала о событиях, происшедших с ней во время ее поездок с дядей. И то, что они постепенно перешли к теме загадочных существ, привидений, восставших из гроба мертвецов и, прежде всего, вампиров, казалось им вполне естественным. Удивительно, как много всего знал Брэм Стокер! Он мечтал встретиться с венгерским ученым Арминием Вамбери[7].

Они прошагали мимо клеток зверинца до места, где встретились в первый раз.

Брэм Стокер как раз предложил повернуть назад, когда Латона замерла в оцепенении. Что это виднелось там вверху, на увитой плющом скале? Словно марионетка переставляя негнущиеся ноги, девушка подошла ближе. Она зажмурила глаза, а затем несколько раз моргнула.

— Мисс Латона? Что с вами? Вам нездоровится? Пойдемте, вам необходимо немного посидеть на скамье и отдохнуть. Я уже корю себя зато, что решил в этот жаркий день совершить с вами столь продолжительную прогулку.

Латона машинально отметила, что Брэм вдруг начал говорить какую-то бессмыслицу, но все ее мысли были направлены на маленькую красную вещицу, лежавшую на скале. Это было немыслимо, но Латона знала, о чем говорило появление красной маски: Малколм был где-то тут, в Париже. Иначе и быть не могло, ведь она сама всей душой хотела этого.

Но почему он оставил маску там, наверху? Внезапная догадка молнией пронзила ее: Малколм был здесь сегодня ночью! Все чувства девушки кричали об этом, но она была не готова поверить этому. Он был здесь, он наблюдал за ней и оставил эту маску в качестве знака.

— Мистер Стокер, не могли бы вы достать мне со скалы эту маску? — попросила Латона, ничуть Не беспокоясь о том, — невежливо перебивает его.

— Что? — растерянно заморгал Брэм.

— Я прекрасно себя чувствую. Вам совершенно незачем поддерживать меня, — нетерпеливо промолвила Латона. — Я всего лишь хотела бы достать вон ту маску!

Брэм Стокер еще раз окинул ее обеспокоенным взглядом, потом приблизился к скале и попытался выполнить ее просьбу Хотя это удалось ему не с первого раза и он дважды соскальзывал вниз по гладким камням, спустя некоторое время маска все же очутилась в его руках, и Брэм с поклоном передал ее своей спутнице.

Не задумываясь о том, какое впечатление она произведет на Брэма, Латона прижала маску к лицу, втянула носом ее запах и поцеловала красную ткань. Показалось ли ей или она действительно чувствовала запах Малколма? Девушка ощутила неровное биение своего сердца. Малколм был тут и оставил ей этот знак. О том, что маска могла попасть сюда другим путем, Латона и думать не хотела. Эта мысль была бы слишком мучительной для нее.

— Вам знакома эта маска? Верна ли моя догадка о том, что она является каким-то знаком, оставленным для вас?

Брэм с любопытством косился на девушку, когда они шли обратно по парку. Латона раздумывала о том, насколько она могла довериться этому человеку. Ей казалось, что он знает многое о вампирах и не считает их уничтожение целью своей жизни. Все еще в нерешительности Латона начала рассказывать ему о Риме. О своих вспыхнувших чувствах и поцелуе она ничего не сказала, во всяком случае, Брэм и сам мог догадаться об этом.

Мысль о том, чтобы оставить Малколму записку, даже не пришла Латоне в голову. Зачем? Малколм был вампиром. Он был всемогущим в ее глазах. Иначе как бы он мог разыскать ее так далеко от Рима, в самом Париже? В таком случае найти ее для него не составляло труда.

— Этой ночью ты возьмешь нас с собой? Какое великодушие! — с сарказмом произнес Франц Леопольд и отвесил насмешливый поклон.

— Тебе вовсе не обязательно идти с нами, — вспылил Лучиано — А вот нам с Алисой очень даже интересно посмотреть на этого Призрака поближе. Должно быть, за его маской скрывается лицо ужасного монстра, от вида которого впечатлительные барышни падают в обморок. Возможно, нам удастся уговорит его, и он разрешит нам хоть один раз взглянуть на него.

— Даже не вздумай просить его об этом! — сердито воскликнула Иви, что было ей совсем несвойственно.

— Почему же? Если он и вправду так чрезвычайно уродлив, нам будет на что посмотреть.

— Потому что я не потерплю, чтобы ты ранил его чувства! — решительно заявила Иви.

Ее друзья уставились на нее: Лучиано озадаченно, Алиса с любопытством, а Франц Леопольд — с напускным презрением.