Книга Восхождение Рэнсом сити - Феликс Гилман

На сцене механизм был почти беззвучным. В огромном, выложенном плиткой кабинете Бакстера его эхо прогремело, как ускоряющий ход Локомотив, или мне так только показалось.

В общем, в мгновение ока пистолет оказался в руке Аделы, и она выстрелила. Девушка попала Бакстеру в грудь, оборвав его речь, его голова откинулась назад, а рубашка пропитывалась кровью. Затем затарахтел наконец один из телеграфных автоматов – не знаю, что он передавал, но звук был очень быстрым и высоким.

Адела сказала, что ей жаль, очень-очень жаль, и приложила крохотное серебристое оружие к собственному подбородку. Она спустила курок, крохотный серебристый цилиндр повернулся, и в левой щеке девушки появилась красная дыра. Адела закатила глаза и застонала, но не выпустила пистолет. Цилиндр повернулся еще раз. Метнувшись к ней, я схватил ее за руку, как и мистер Гейтс. Думаю, у нас были разные причины на то, чтобы сохранить ей жизнь, и вряд ли мистер Гейтс действовал в интересах девушки. Нам удалось опустить ее руку. Мне не понравилось выражение лица мистера Гейтса, так что я заехал в него кулаком. Мистер Гейтс крякнул, сплюнул и ударил меня в ответ. Я повалился на спину.

– Он мертв, – сказал мистер Шелби. – Мертв. Поверить не могу. Он… умер.

Охранники схватили Аделу и удерживали ее с равнодушными взглядами, а она дергалась, издавая звуки, не похожие на слова, пока мистер Шелби разносил охрану за нерасторопность. Мистер Гейтс неторопливо подошел к телеграфному автомату и оборвал бумагу с телеграммой, проклиная ассистентов мистера Бакстера, застывших как столбы. У меня из носа шла кровь.

– Кто-нибудь, приведите Уотта, – приказал мистер Гейтс.

– Не надо, – сказал мистер Шелби.

– Приведите, они должны знать. Сейчас же!

– Как это вышло? Что теперь делать? Что они сделают?

Думать, лежа на полу, у меня получалось не слишком хорошо. Я поднялся и попытался схватить пистолет мистера Гейтса – не самая худшая моя идея, но и далеко не самая лучшая, так что я довольно быстро снова вернулся на пол.

– Лежи смирно, Рэнсом. Думаешь, все кончилось? Это и был твой план? Старик правду говорил – он был последней твоей возможностью поговорить с человеком. Теперь… Сам черт не знает, что будет теперь.

* * *

Что было дальше, вы уже знаете.

Глава двадцать седьмая

Битва за Джаспер

Люди мистера Гейтса еще только выволакивали меня из кабинета покойного мистера Бакстера, как он уже начал наполняться встревоженными ассистентами, преисполненными амбиций и желания плести интриги, понурыми седыми управляющими, сгорбившимися под весом тайны, которую теперь они были вынуждены хранить, и непроницаемыми, великолепными офицерами Линии. Оба телеграфных автомата застучали, словно Локомотивы уже прознали о случившемся. Я лягался, пока меня тащили по коридору, – пинал ногами не Локомотивы, а охранников. Из-за приоткрытых дверей меня провожали накрашенные секретарши. Охрана зашвырнула меня в лифт, и железная громадина рухнула в шахту. Это чем-то напоминало виселицу. Меня вырвало.

* * *

Не буду описывать для потомков камеру под подвалом, в которой меня содержали, скажу только, что в Рэнсом-сити никогда не будет тюремных камер.

Перед тем как меня навестил мистер Гейтс, я провел там четыре дня.

– Где Адела? – спросил я раздраженно.

– Это не светский визит, профессор, – осадил меня мистер Гейтс.

– Где она?

– Вы сами не знаете, что натворили, Рэнсом. Вы и эта чертова баба. О чем вы думали?

– Я ничего не знал! – запротестовал я, при звуке этих слов тут же поняв, что они звучат не по-джентльменски, так что добавил: – Но я ни о чем не жалею.

– Нет? – усмехнулся мистер Гейтс. – Ну, еще пожалеете, профессор.

– Это похищение, мистер Гейтс. Отпустите меня. Отпустите!

– Что вы как маленький, Рэнсом. Подпишите-ка это.

Мистер Гейтс положил передо мной письмо в «Джаспер-сити Ивнинг-Пост», объявлявшее, что я поступил на работу к мистеру Бакстеру. Ни слова о его смерти.

– Подписывайте.

– Не буду.

– Подписывайте и готовьтесь беседовать с вашими почитателями – снаружи их целая толпа. Подписывайте, или мы примем другие меры, чтобы от них избавиться.

– Отведите меня к Аделе.

– Подпишите, и посмотрим.

* * *

Толпа у башни не расходилась пять дней после смерти мистера Бакстера. Это были последние горожане, кто в меня верил, – странная компания, как ни посмотри. С невозмутимостью и терпением одержимых жители перенесли и нудный, почти осенний дождь, и редкие грозовые раскаты. Здесь были и несгибаемые патриоты Джаспера, все еще уверенные в том, что я сделаю бомбу, которая раз и навсегда обеспечит городу свободу и превосходство. Были здесь и снедаемые всевозможными маниями параноики. Были и мои друзья – другие изобретатели. Я знаю, что там был изобретатель мыла мистер Ланг, с которым я переписывался, и другой мой друг по переписке, мистер Бэкмен, изобретатель новой модели страхования, как и заклинатель дождя мистер Энджел Лэнгхорн. Ланг был маленького роста, толстенький и круглолицый, а Бэкмен – высокий, худой и сутулый. Мистер Лэнгхорн же был обычного роста и сложения и вообще выглядел довольно непримечательно, не считая того, что он постоянно трясся и заикался, а его рыже-черные волосы стояли дыбом, словно от удара током. С ними была и Великолепная Амариллис, что меня очень тронуло, – одетая, как для выступления, она жаждала поговорить с репортерами. Как странно, должно быть, они все смотрелись вместе!

Мистер Гейтс призвал всех своих детективов, чтобы разогнать толпу, но она становилась только больше. Мистер Карсон написал о собравшихся в газете, весьма поглумившись над лысым мистером Лангом и беднягой мистером Энджелом Лэнгхорном, которому, как заметил мистер Карсон, «труднее посмотреть вам в глаза, чем мне (то есть мистеру Карсону) – посмотреть на солнце».

Толпа росла. Кто-то пришел требовать моего освобождения, кто-то хотел, чтобы я вышел к ним и объяснился, а некоторые просто желали посмотреть, что будет дальше. Новости о боях на всей Территории в ту неделю были довольно удручающими, и люди, должно быть, думали, что башня взорвется, словно огромный снаряд, и не хотели пропустить такое зрелище.

Башня была заперта. Линейные прибывали на автомобилях через огромные медные ворота или на летательных аппаратах, посадочная полоса для которых располагалась на крыше, но клерки и секретари были такими же узниками, как и я. Таков был приказ линейного мистера Уотта, надеявшегося сохранить в секрете смерть мистера Бакстера. Разумеется, это привлекло только больше внимания.

Не знаю, кто первым пустил слух, что мистер Бакстер умер, но мистер Карсон написал, что толпа будто бы в один голос охнула и подняла глаза на укутанную облаками башню, словно ожидая, что та рухнет. Даже те, кто ненавидел мистера Бакстера, не желали ему смерти – невозможно было представить Джаспер без этого человека. Кто-то сбежал, как крысы, а оставшиеся бросились штурмовать ворота. Сбежавшие спровоцировали массовый налет на банк Джаспера, принесший городу больше вреда, чем любая бомба, известная науке, а также магии. Штурмовавшие же добились только того, что охрана открыла по ним огонь. Великолепную Амариллис, бывшую, должно быть, вместе с ними, хотя мне и сложно это представить – в ее-то годы! – тоже ранили. Позднее ее отнесли в больницу, в числе тех, кто несчастную нес, был и мистер Ланг. Странные вещи происходят с людьми в решительные моменты.