Книга Оковы для ари - Валерия Чернованова

— Я не сбегу и тебя не брошу, — сказала твёрдо, чтобы не думал, что только он тут имеет право проявлять характер. — И крови моей для обряда ты не дождёшься. Хочешь защитить — прекрати душить в себе дракона и направь всю его злость и ненависть на это темнодольское отродье. Пусть оторвётся.

— Аня… — от низких, глубоких ноток дрожь пробежала по коже, но я не отступила, упрямо выпалила:

— Бегать по мирам — не выход!

— Ритуал нужно провести сегодня. Завтра уже может быть поздно. — А он как будто меня не слышал. — Тебе в любом случае лучше вернуться на Землю. Сейчас в Адальфиве неспокойно. Потом, когда разберусь с Игрэйтом, когда выясним, кто воскрешает Перевоплощённых, я верну тебя. Но не раньше.

Как со стенкой разговариваю. Ледяной и непрошибаемой.

— Не будет никакого ритуала, Скальде. — Кажется, ещё немного, и я тоже начну рычать, не хуже дракона или кьёрда.

Его Упёртость попытался схватить меня за руку и, кажется, силой отволочь к Хордису, а может, и сам бы справился. Но я взбунтовалась. Ещё не хватало, чтобы мне насильно делали кровопускание!

— Даже не вздумай! Я не футбольный мяч, которым можно голы в ворота забивать: бросать из мира в мир. Я сделала свой выбор. Будь добр его принять! Или думаешь, если погибнешь, пока я на Земле буду отсиживаться, мне будет легче пережить твою смерть? Считаешь, я смогу жить дальше? Скажи, Скальде? Хотя нет, лучше я скажу: не смогу! Погибнешь ты завтра, и я тоже умру. И Игрэйту, вообще-то, ничего не стоит вернуть меня обратно, если это тело будет в его власти.

— Какая же ты всё-таки упрямая! — рыкнул и, несмотря на сопротивление, вновь притянул меня к себе. — Нет в тебе ни капли алианы!

— И не будет! — подтвердила своё упрямство, а потом тихо взмолилась: — Скальде, пожалуйста, перестань себя мучить, и тогда у нас появится шанс на будущее. — Привстала на носочках, прошептала в любимые губы, прежде чем они накрыли мои жадным поцелуем.

Глава 29

Я не успокоилась, пока не взяла с мужа, этого живодёра и мазохиста подмороженного, клятвенное обещание, что он перестанет истязать своего дракона и с Блодейны пример брать не будет. Не будет против моей воли вытряхивать меня из этого тела и отправлять на Землю сходить с ума от неизвестности.

— Сегодня мы больше не увидимся, — предупредил Герхильд, явно намекая на то, что я не захочу присутствовать при реанимации его зверя.

Я послушно кивнула, в последний раз… (то есть не в последний, конечно!) почувствовала вкус его поцелуя, тепло объятий, в которых дрожь, штормовой волной накрывшая тело, чудесным образом исчезла. А потом я снова обхватила себя за плечи, когда тальден отстранился, и со всех сторон ко мне потянулись острые щупальца холода.

— Но завтра после боя я буду всецело твой, — с улыбкой пообещал Ледяной.

А у меня сердце, вдруг возомнив себя тараном, отчаянно ударилось о рёбра. Раз, другой.

— Ловлю на слове, — пошутила еле слышно и как-то уж очень тоскливо.

Сделав над собой усилие, попыталась улыбнуться в ответ, вот только не уверена, что у меня что-то вышло.

— До завтра, Аня.

— До завтра…

Не оглядываясь, поспешила в покои ари, мариноваться в собственной тревоге и сжиравших мне душу страхах.

Фрейлины мариновались со мной за компанию, и кьёрд всё кружил по комнате, не способный успокоиться. Может, отправить его развеяться, поохотиться? На одно вредоносное насекомое, что с недавних пор завелось в Лашфоре.

Поздно вечером заглянул Хордис, вот только волноваться о состоянии кьёрда уже было поздно. И без всяких обследований я знала, что сейчас происходит с моим питомцем, потому что то же самое происходило и со мной.

— Ложитесь сегодня спать пораньше, Ваша Лучезарность, — глядя на меня с сочувствием и печалью, посоветовал маг. — Завтра силы вам понадобятся.

— Спать?

Это насколько же нужно быть отмороженной, чтобы взять и спокойно себе уснуть за несколько часов до битвы, в которой твой муж может погибнуть?

Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице: маг понимающе кивнул и проговорил, прощаясь:

— Если потребуется, Мабли даст вам сонных капель.

Но настаивать на снотворном не стал, ушёл. А вскоре по своим покоям разбрелись и фрейлины. Мабли порывалась эту ночь провести со мной, но я пожелала остаться в одиночестве.

— Вам и правда следует поспать, — негромко проронила служанка. Подхватив со стола подсвечник с оплавленным огарком, вышла из спальни.

Думаю, не стоит уточнять, что с поспать у меня так и не сложилось. С полежать, впрочем, тоже. Я то сидела, беспрестанно ёрзая, в кресле, то меряла шагами спальню, то принималась нервно ворошить угли в камине в попытке оживить умирающее в его недрах пламя. И всё думала, думала, думала… О том, что у нас с Ледяным было и что ещё могло бы быть.

И обязательно будет! Несмотря на все тараканы в голове Герхильда, вернее, несмотря на одного, большого и ужасного, его драконотаракана, будет непременно. Только для этого Скальде нужно сегодня победить.

Та ночь стала самой тяжёлой и самой длинной в моей жизни и в то же время закончилась так внезапно. Когда под первыми лучами солнца загорелась линия горизонта — пламенем алым, кроваво-красным — я подошла к окну, зябко ёжась, и застыла ледяной статуей. Вглядываясь в расплескавшийся по земле багрянец, вдруг отчётливо осознала, как сильно ненавижу красный и все его оттенки.

Камень пола неприятно царапал босые ноги. Холод, воцарившийся в спальне после того, как камины подёрнулись тьмою, начал кусаться, пробираясь под лёгкую ткань пеньюара.

Как кусали и ранили бесконечные, незаметно сменяющие друг друга мысли и страх за жизнь мужа.

— Ваша Лучезарность… Аня… — В комнату бесшумно проскользнула Мабли.

Девушка держала в руках всё тот же подсвечник, а может, другой, очень на него похожий. Блики пламени, касавшиеся худенького личика служанки, не могли придать ему яркости. Только ещё больше подсветили тёмные круги под глазами, выбелили и без того бледные губы.

— Эррол Тригад настаивает на разговоре. Говорит, что должен увидеться с вами перед тем, как… — девушка осеклась и, опустив голову, шмыгнула носом.

— Поможешь одеться?

— Да, конечно.

Старейшина дожидался меня в гостиной. Стоял возле камина, в который Мабли уже успела подбросить поленьев и развести огонь. Только он да проблески восходящего солнца, проникающие в стрельчатые окна, скупо освещали просторное помещение.

Оторвавшись от изучения расставленных на каминной полке статуэток, советник строго посмотрел на Мабли:

— Оставь нас.

Служанка изобразила некое подобие реверанса и тенью, одной из тех, что всё ещё хозяйничали в покоях ари, шмыгнула за дверь. А я пригласила пожилого мага присаживаться в кресло.