Книга Повелитель гроз - Танит Ли

Посох дрогнул у него в руках. Он улыбнулся, но его узкие губы остались неподвижными. Он так часто наводил эту иллюзию, что теперь она почти въелась в дерево. Посох верил в то, что он змея. Он сам именно так объяснял это явление.

За стенами домика сгущался и уходил день. Старик ощутил, что они изменили линию поведения и начали склонять друг друга в том направлении, которое уже выбрано за них.

«Но, кем бы он ни был, приходилось ли нам встречать другую такую силу? — подумал жрец. — Под силу ли нам сдержать ее? Когда-нибудь борьба будет окончена. Неужели тогда он просто сгорит, как это магическое дерево? Что сможет снова превратить его в человека?»

Лето уже потихоньку клонилось от своей золотой середины, когда три короля прибыли в Пеллеа вместе с домочадцами, лордами своих земель и городов. Они пришли каждый по своим причинам, каждый со своим любопытством, страхами и нетерпением. Они говорили с Джарредом и глазели на темноволосых мужчину и женщину, разгуливающих в изысканных ваткрианских нарядах. Чужак, Ральднор, повез свои требования в варварский Шансар и отсутствовал вот уже два месяца по ваткрианскому календарю.

— Ты потерял его, — сказал Клар. — Колдуны сожрали его, и это к лучшему.

Но Джарред уже не был тем юнцом, которого он помнил, — теперь к его внешней привлекательности добавилась спокойная уверенность в себе. Клар заметил и то, какой стала Сульвиан. «Она мечтает об этом чужеземном короле, кем бы он ни был, — удивился он. — Она будет горевать, если он не вернется».

Клар пробыл в Пеллеа два дня, когда с гор спустились дозорные. Они видели на верхних перевалах всадников в ваткрианской форме и с оружием, с белоголовым человеком во главе, следом за которыми тащились сотни две шансарцев на своих тощих болотных зверюгах. Клар сделал вывод, что чужак ведет вражескую армию, желая разбить цивилизованных людей юга. Он призвал к действию, но добился лишь одного: Эзлиан Вардатская посмеялась над ним — нет, не грубо, а ласково, и это было еще хуже. Он привел горстку своих людей в боевую готовность. Когда через четыре дня армия появилась на Пеллеанской равнине, он выехал ей навстречу. И тогда его череп, казалось, раскололся от впечатлений — ярких, бесформенных, восхитительных, будто вызванных каким-то наркотиком. Это неумолимо напомнило Клару о погибшем брате, с которым он мог говорить в мыслях, и в глазах у него защипало. Он отогнал от себя эмоции и оглядел незнакомца.

— Вижу, ты действительно таков, как о тебе говорят. Хорошо выбрал место для своего похода — край магов. И, клянусь Ашкар, ты привел сюда своих братьев.

Однако он въехал в Пеллеа бок о бок с Ральднором. Что-то задело его, глубоко задело, но непостижимым образом он успокоился.

Сбор назначили на утро.

Пятеро шансарских Королей, приехавших с Ральднором с озер, с угрюмыми лицами сидели за его спиной. Было ясно, что они уже приняли свое решение. Ваткрианцы рассказывали о неслыханном единении, слиянии разумов у того маяка в Шансаре, но если даже его кто-то ожидал или боялся, ничего не произошло. Ральднор говорил с ними как принц, умно и честно. Он показал, что они могут получить — но не утаил и того, что могут потерять в том случае, если их отыщут люди темных рас, куда сильнее, чем они, горящие желанием раз вязать войну.

— Ну что, леди Эзлиан, — спросил Клар, — никакой мистики, на которую вы надеялись?

— Мы уже видели свои знаки, — ответила она. Она долго беседовала с Ральднором во время их прогулки с Сульвиан по старым запущенным садам разрушающегося дворца Пеллеа. Повсюду рыскали хищники и ползали змеи, но как предположил Клар, они вряд ли беспокоили этих троих.

Когда наступили сумерки, в древнем зале запылали факелы. Свет озарил запавшие глаза и молчаливые лица.

— То, о чем ты просишь, Ральднор Висский, безмерно, — сказал Сорм Вардатский. — И не только в смысле битвы или власти. Я лишь спрошу тебя: что мы потеряем, когда полностью подчинимся тебе?

Эзлиан поднялась и легонько коснулась ладонью плеча Сорма:

— Если вам суждено потерять что-то, мой повелитель, то это уже потеряно.

Джарред тоже поднялся.

— Я передаю свою армию в твое полное распоряжение, король Ральднор. Клянусь тебе здесь и сейчас, что твоя битва станет моей битвой.

— Эта женщина сказала за меня, — подал голос Сорм. — Считай меня своим полководцем, король Ральднор.

Клар оглянулся по сторонам. Внезапно он встретился взглядом с черноволосым мужчиной по правую руку от Ральднора, которого называли Яннулом.

— Ты, — выкрикнул Клар, — что ты скажешь на призыв твоего товарища напасть на твоих же сородичей?

— Моя рука и мой меч принадлежат Ральднору, — ответил черноволосый, — как мечи и руки нескольких моих земляков. Никто из нас не родня дорфарианцам.

— Ладно, мне плевать, — махнул рукой Клар. — Я тоже с вами. Когда волк грызется с волком и называет его шакалом, это лучшее предзнаменование.

Сульвиан бродила по темному саду, глядя на отражения светлячков в стоячей воде пруда. Перед разбитой урной она приостановилась, ощутив в своих мыслях легкий трепет, потом обернулась и увидела Джарреда.

— Тебе не следует гулять без сопровождения, — нахмурился он.

— О, здесь я в безопасности. Все кажется таким древним и безмятежным. Я рада, что ты сначала заговорил со мной в мыслях.

— Я все перезабыл. Думаю, со временем у меня будет получаться лучше. Клар все еще обдумывает поход вместе с Ургилом Шансарским, обсуждая морские пути Джорахана. В нижних залах стоит такой шум, что вообще ничего не слышно. Похоже, они столковались. Нужно начать призыв. Странно, что наши люди с такой охотой идут на эту войну.

— Ты ведь понимаешь, почему, — проговорила она.

— А ты? — спросил он. — Ты счастлива, сестра?

— Счастлива? — в ее волосах поблескивали запутавшиеся светлячки. — Ты хочешь сказать, что я должна быть счастлива, потому что меня обручат с ним и выдадут замуж за него, дабы скрепить союз между его страной и нашей? Или, может быть, счастлива оттого, что напоминаю женщину, которую он когда-то любил? — но Джарред не произнес ни слова, и она продолжила: — О, я знаю, он будет добр ко мне. Знаю, что он будет дарить мне наслаждение, и я рожу ему ребенка. Странно, но я откуда-то знаю все это. Знаю и то, что он не способен любить меня. Это невозможно. Он выше любви. Я стану женой демона, как в сказке.

— Но ты все равно любишь его, — возразил Джарред.

— Да. А как же иначе? Теперь я не смогу полюбить никого другого. Он превратил меня в ту, другую женщину. В Аниси. Он возродил ее в моем теле. Не нарочно — просто так вышло, когда я очутилась в его сознании.

— Это нелепо, — проворчал Джарред. — Надо отказаться от этого брака. Пусть женится на какой-нибудь из дочерей Сорма.

— На девочке восьми лет? Нет. Он должен оставить свое семя здесь, в этой земле, когда покинет ее. Думаю, он никогда больше не вернется назад. Нет, Джарред. Я хочу выносить его дитя. Это хоть что-то, хотя и не слишком много. Ах, эта земля! — вздохнула она. — Она сделала нас последней остановкой на его пути — всего лишь обломком, средством…