Книга Восставшая из пепла - Танит Ли

Все они присутствовали в Городе, владыки Аммата, Кмисса, Со-Эсса и горного городка Эшкорек-Арнора. Цвета их войска и шатры вытянулись по широкому открытому полю позади дворца, различаясь по цвету: красный Аммата, фуксин Кмисса, пастельно-голубой Со-Эсса и тускло-желтый Эшкорека. Надо полагать, это были цвета их городского камня, и я гадала, какие темпераменты могут породить такие места, как Аммат цвета крови или Кмисс цвета пурпурной раны. Я отлично понимала, что оказавшись в стенах За, я снова должна стать богиней. И поэтому облачилась в плиссированный нефритово-зеленый шелк и бессчетные украшения из черного янтаря, изумрудов и золота. За мной торжественно шли дне женщины в черном бархате и драгоценностях с двумя колоссальными веерами, сделанными из перьев множества белых птиц. Веер — для них символ Величия и Почтенности — выглядел глупо: на земле лежал снег толстым слоем. За женщинами шли Мазлек и его десять подкапитанов, тоже позванивавших украшениями и медалями.

Мы вошли в Большой зал За с западного конца, откуда в помещение спускается огромная мраморная лестница в сотню ступенек. Кипарис из черного дерева и золота в центре зала, словно взирающий с вершины горного пика на покрытые резными змеями колонны, ветвями касался золотых светильников потолка. При моем появлении затрубили фанфары, и мне расчистили путь; теперь все до одного поклонились мне — склонили головы, а большинство женщин опустились на колени. Я презрительно окинула их взглядом и обратила внимание на стилизованные крылья, свисающие с плеч многих мужчин и женщин.

Я спустилась по лестнице, и Вазкор приблизился ко мне и опустился на колени. Я слегка коснулась его головы и сказала: «Встань, муж мой», после чего он препроводил меня к золотому креслу под кипарисом. Вот здесь я и просидела весь первый официальный вечер. Нас развлекали представлениями — по-моему, танцами и акробатикой, но я их почти не помню. Верховные владыки подошли ко мне и представились. Все выглядели надменными, сытыми и странно благоговеющими передо мной — за исключением владыки Эшкорека. Этот маленький человечек кланялся так, словно пытался спрятаться; будь у него панцирь, как у черепахи, уверена, никто из нас вообще бы его не увидел. Более того, он боялся меня, и я совершенно ясно видела по его лицу, из вежливости не закрытому маской, что страшился он не моей божественности, а моего избранного, Вазкора. Присутствовало также и несколько женщин, довольно красивых, — принцессы Городов и наложницы или жены Джавховоров. К полуночи раут начал подходить к концу. Мы с Вазкором удалились вместе. Я уже заметила, что его покои примыкают к моим. У моих дверей мы расстались, но чуть позже одна из женщин сообщила, что он ждет меня в моей приемной. Очевидно, наши приемные связывала общая дверь, хотя я ее и не видела.

— Очень официально, — сказала я, когда вышла к нему. Он был в маске — теперь он всегда носил ее при мне, за исключением тех случаев, когда мы встречались на людях.

— Не беспокойся, — сказал он. — Я задержу тебя ненадолго. Сегодня ты действовала прекрасно.

— Делать было абсолютно нечего.

— Иногда важна манера, с которой ничего не делаешь. Несмотря на твой курьезный въезд в За, все сильно очарованы тобой. Помнишь ту темноволосую женщину — жену Казарла из Со-Эсса?

— Не особенно.

— Неважно. Она скоро пришлет к тебе служанку с просьбой об аудиенции, — он умолк, но я ничего не сказала, и он продолжал:

— Мне думается, она хочет ребенка.

— И предполагается, будто я подарю ей ребенка?

— В самом деле предполагается, Уастис. Хотя, как мне представляется, она не ожидает, что ты сделаешь это обычным способом. Ты пообещаешь ей зачатие.

— А если она останется бесплодной? — спросила я. Просьба эта казалась жалкой, и я не была уверена, что смогу ей помочь.

— Со-Эсс, — веско указал он, — нам друг. — А Эшкорек?

Он пристально посмотрел на меня сквозь стекло волчьих глаз.

— Почему ты спрашиваешь?

— Этот горный владыка, видимо, понимает, в чем заключается истинный смысл вашего совещания.

— В Эшкореке таится опасность, — признал он. — Он сам по себе очень велик и очень надежно защищен в своих горах. Мне необходим полный контроль над ним. Глупо будет выступать против дракона, оставив дома невысиженным драконье яйцо, — он кивнул мне. — Мне пора идти.

Спустя примерно полчаса после его ухода ко мне пришла женщина от жены со-эсского владыки, и через несколько минут вошла сама принцесса. Она сняла маску и опустилась на колени, прекрасная холодная женщина, в очень подходящем ей ледянисто-голубом платье.

— Встань, — разрешила я. — Мне известно, зачем ты пришла.

Она слегка покраснела.

— А теперь, — сказала я, — скажи, зачем понадобился этот ребенок?

— Но, богиня, если я не рожу, то буду отвергнута, — она посмотрела на меня пустыми глазами. — Я молилась и страстно желала твоего приезда в За. Ты должна мне помочь — я в отчаянии.

Негнущаяся гордая женщина, она не привыкла умолять. Я внимательно посмотрела на нее и, кажется, внезапно поняла.

— Ты не можешь зачать, потому что не наслаждаешься, пребывая со своим мужем, — догадалась я.

— Это правда, — призналась она и отвела взгляд.

— Наслаждайся, пребывая с ним, и я обещаю тебе ребенка.

Она подавила рыдание, и я подумала, что эти южане, возомнившие себя представителями Древней расы, судили о своих женщинах по способности рожать и оставляли женщину холодной, потому что половой акт для них по прежнему оставался потрясающей загадкой.

— Подойди сюда, — велела я, коснулась ее лба и посмотрела ей в глаза сквозь открытые глазницы кошачьей маски. Она разок отшатнулась, а затем расслабилась.

— Я дам тебе вот это кольцо, — сказала я. — Надевай его всякий раз, когда к тебе приходит муж, и ты получишь и удовлетворение, и ребенка.

Я снова коснулась ее лба и надела кольцо ей на палец. Она от души поблагодарила меня и удалилась. В конце концов все оказалось совсем нетрудно, хотя я была не уверена, что ее вера в меня достаточно сильна, несмотря на все ее молитвы.

Я выспалась, как могла, между боем часов.

В За мне часто снился Карраказ, и это были странные сны, не особенно пугающие, но какие-то неутешные. Моя жизнь оставалась предельно пустой. И все же я не могла освободиться от нее. Куда, в конце концов, я могла отправиться? Ведь не осталось ничего, что могло составлять одно целое со мной.

Собралось совещание — Со-Эсс, Кмисс, Аммат, За, Эшкорек и Эзланн. Позади каждого Джавховора — строй телохранителей и капитанов, а позади моего золотого кресла, поставленного во главе стола, — Мазлек, Днарл и Слор. Вазкор прислал мне письмо с указанием, как и когда говорить, и перечислял словесные сигналы, которые он мне будет подавать. Заучивая наизусть точные слова, я подумала о единственном письменном послании, присланном мне Дараком, малограмотном, с беспорядочным расположением букв. У Вазкора же почерк был аккуратный, школярский, по которому ничего нельзя было определить.