Книга Освод. Челюсти судьбы - Виктор Точинов

– Не кажется. Здесь обычное преследование… Без мании. Несколько дней назад Маришка и Марат реально могли осиротеть, когда по вине этого типа я рухнул в вертолете на сибирскую тайгу. А у меня имеется эгоистичное желание их вырастить, может быть, даже понянчить внуков… Извини, если оно, это желание, мешает твоей личной жизни.

Наташа помолчала, задумавшись. Потом сменила гнев на милость:

– Мы встречаемся через двадцать минут внизу, у большой круглой клумбы.

– Где такая?

– Рядом с кафе, ты видел… Можешь пройти стороной, убедиться, что дуешь на воду… Но подходить не надо.

– Не буду подходить… Однако больно уж раннее у вас свидание…

– У него в одиннадцать какие-то дела. Решили позавтракать вместе.

Оп… Уже теплее. В одиннадцать утра начинается первое на сегодня мероприятие ИБК, забыл, как называется… надо заглянуть в программку.

– А про меня ты ему что-то рассказывала?

– Легенду номер два, – ответила Наташа довольно-таки издевательским тоном, эти легенды четырех уровней она тоже считала проявлениями моей служебной паранойи. – Брат, дескать, у меня геофизик, часто ездит в командировки. Не разгласила никакой гостайны?

Вообще-то ее сарказм неуместен, поскольку кое-что сестричка разгласила… Легенда номер два рассчитана на случайные бытовые знакомства. Человек же неслучайный вполне может раскопать, что единственный брат Наташи десять лет как числится погибшим.

Ну да ладно… В любом случае проверка необходима.

* * *

Обещание, данное сестре, я нарушил.

Прямым курсом двинулся прямо к Наташе и ее кавалеру, игнорируя гневные взгляды женской половины этой парочки.

Потому что кавалер оказался личностью более чем знакомой – Алексеем Соколовым по прозвищу Ротмистр, стажером ОСВОДа.

– Привет! – жизнерадостно произнес я, приблизившись.

Ротмистр поздоровался, Наташа выдала нечто невразумительное, более напоминающее угрозу, чем приветствие. Затем оба одновременно произнесли одни и те же слова, как будто весь минувший вечер упорно тренировались, добиваясь этакой синхронности:

– Познакомься, это… – начал было их дуэт, но я остановил:

– Не продолжайте. Я знаком с обоими. Наташа, ты пока иди в кафе, выбирай, чем будете завтракать. Нам с Алексеем надо перемолвиться парой слов. По служебной надобности.

* * *

Для беседы мы с ним отошли в сторонку. Недалеко, но от кафе и отдыхающих нас отделяла теперь высокая живая изгородь.

– Не знаю, Леша, – начал я, – слышал или нет ты историю, как я провинился несколько лет назад, заполучил пятно на биографии и кучу неприятностей по служебной линии… По институту бродят разные сплетни, но всю подноготную их авторы не знают. Но тебе, раз уж ты стал общаться с моей семьей неформально, я расскажу.

– Послушай, я…

– Помолчи, ладно? Дай высказаться… Так вот, несколько лет назад, в конце ноября, на египетских курортах Красного моря случилась небольшая паника. Нападение акулы на человека, потом еще несколько нападений. Была большая шумиха в Интернете и в прессе, и в наших СМИ тоже, ты должен помнить… Высказывалась куча догадок, вплоть до того, что акул-диверсантов тренирует Моссад. Рыбаки пару раз представляли выловленных акул: вот, мол, та самая, купайтесь, не бойтесь… Однако многие туристы все равно боялись, отказывались от путевок, не приезжали. Но только не российские… У наших с этим просто: путевка оплачена – надо ехать. Хотя пострадал как раз россиянин. Причем он единственный, кто действительно пострадал, все остальные случаи – домыслы СМИ. Вспомнил?

– Что-то такое вспоминается… Только к чему ты мне все это рассказываешь?

– К тому, что у того пострадавшего россиянина был роман с моей сестрой… А потом он бросил ее. Беременную. Девятнадцатилетнюю… Я узнал об этом только три с лишним года спустя. Больше он беременных бросать не станет. Вернее, бросить теоретически может, только забеременеть от него едва ли у кого-то получится… Ну а после того я, пока начальство размышляло над моей судьбой, провел зиму на другом море, на Карском, где пляжей с туристами днем с огнем не отыщешь.

Да, именно так я и оступился в свое время, и заработал свою нехорошую репутацию, и стал начальником ОСВОДа куда позже, чем надеялся… Именно поэтому босс после первых художеств Кати Заречной приехал меня арестовывать.

Соколов хотел что-то сказать, но я не позволил:

– Подожди, я не закончил. Эту историю я поведал тебе на тот случай, если ты действительно не знал, чья сестра Наташа. А если знал… Тогда сообщу тебе другое: по окончании стажировки ты в ОСВОДе не останешься. И до конца стажировки, думаю, не дотянешь. Я не могу разводить в отделе семейственность и держать у себя под началом парня своей сестры. Так что если это знакомство служило карьерным целям – пойди сейчас в кафе и скажи ей, что ваша встреча была ошибкой.

– Ты закончил?

– Теперь да. У тебя есть, что ответить?

– Есть.

И он ответил… Зарядил мне в лицо прямым правой.

Я впечатался в живую изгородь, как в канаты ринга. Во рту стало солоно от крови. Хорошо знакомое ощущение, только кровь обычно бывает чужая…

– А теперь слушай меня, – сказал Соколов. – Я встретил девушку, которая мне понравилась. И делал лишь то, что делают нормальные люди в такой ситуации. Чья она сестра, я понятия не имел, фамилия у нее другая. А ты – дебил с мозгом, атрофировавшимся от превращений в акулу и обратно.

Перебить его я не пытался, равно как поскорее избавиться от колючего плена куста. Я воевал с кархародоном, настойчиво требовавшим крови… И одолел-таки свою вторую ипостась.

Лишь тогда выбрался из куста, несколько раз сплюнул все, что скопилось во рту, проверил языком зубы: вроде бы не шатаются. Сказал:

– Теперь верю, что карьерных соображений у тебя нет. Трудновато сделать карьеру, лупцуя начальство по мордасам. Зато обратку получить легко и просто.

Он, в отличие от меня, держался теперь настороже и уклонился от хука правой. Второй удар блокировал, третий тоже не достиг цели… Потом уже мне пришлось нырком уходить от его кулака.

Ситуация становилась глуповатой. Вместо того, чтобы быстро и доходчиво объяснить, как можно общаться с непосредственным начальником, а как нельзя, я втянулся в поединок с неясными перспективами… Эх, чаще надо посещать тренировки по рукопашке. А тут еще и кархародон, будь он неладен, вновь оживился, готовый в любой момент перехватить управление.

По счастью, я вовремя сообразил, что стойка у Ротмистра классическая боксерская, а значит…

Финт, уход – и я все-таки достал его ногой в солнечное сплетение, пробив пресс. Аккуратно достал, дозировано, чтобы невзначай не покалечить…

Но и этого хватило. Соколов согнулся буквой «зю» – широко известной, но отсутствующей во всех алфавитах.