Книга Куда летит время. Увлекательное исследование о природе времени - Алан Бёрдик

Влияние эмоций на когнитивные процессы – золотая жила для исследований восприятия времени. Друа-Воле провела ряд интригующих исследований, пытаясь выяснить, как эмоциональное состояние человека отражается на точности оценки длительности временных промежутков. В недавней серии ее экспериментов испытуемым показывали подборки портретов, в которых изображения лиц с нейтральной мимикой чередовались с лицами, выражавшими одну из базовых эмоций, к примеру радость или гнев. Каждый из портретов демонстрировался с монитора в течение от 0,4 до 1,6 секунды, после чего испытуемого спрашивали, как долго продержался портрет на экране, а именно – к какому из стандартных промежутков времени, продолжительность которых их ранее обучили распознавать, ближе длительность показа – к длинному или к короткому. (Опыты такого рода называют задачами на деление пополам.) В большинстве случаев испытуемые отвечали, что изображения радостных лиц демонстрировались дольше, чем портреты людей с нейтральным выражением лица, а дольше всего на экране задерживались лица, выражавшие гнев или испуг. (Как выяснила Друа-Воле, в представлении трехлетних детей демонстрация гневных лиц длится дольше демонстрации испуга.)

Главным виновником искажений представляется физиологическая реакция возбуждения, но это значит совсем не то, о чем вы могли подумать. В экспериментальной психологии под термином «возбуждение» принято понимать степень готовности организма к совершению тех или иных действий. Сила возбуждения определяется частотой сердечных сокращений и электропроводностью кожи; иногда испытуемых просят самостоятельно оценить и сопоставить уровень возбуждения, сопровождающий просмотр портретов, с уровнем возбуждения, который возникает, к примеру, при рассматривании марионеток. Возбуждение можно описать как физиологическое выражение эмоций или как подготовку к действию, что в действительности практически одно и то же. В рамках стандартной процедуры оценки степени возбуждения гнев представляется самой волнующей эмоцией как для наблюдателя, так и для самого разгневанного человека, далее следуют страх, радость и печаль. Возбуждение предположительно ускоряет тактовый генератор в мозге, побуждая регистрировать больше тактов, чем обычно, за один и тот же стандартный промежуток, из-за чего эмоционально окрашенные изображения воспринимаются как более длительные по сравнению с другими изображениями, демонстрируемыми в течение того же времени. По данным исследований Друа-Воле, печальные лица в представлении участников эксперимента демонстрировались дольше лиц с нейтральным выражением, хотя не так долго, как радостные лица.

Физиологи и психологи рассматривают возбуждение как состояние предельной готовности – еще не само движение, но готовность к нему. Наблюдение за движением, даже если оно обозначено лишь намеком в статичном изображении, запускает мыслительный процесс: мы воспроизводим наблюдаемое движение в уме. В некоторой степени возбуждение служит мерой нашей способности представить себя на месте другого человека. Как показали исследования, при виде совершаемого действия – допустим, когда чья-то рука тянется за мячом, – мышцы нашей руки напрягаются в ответ, наполняясь готовностью к действию. Хотя мускулатура при этом остается неподвижной, электропроводность мышц возрастает, как будто они намереваются повторить действие; также незначительно увеличивается частота сердечных сокращений. С точки зрения физиологов, вы находитесь в состоянии возбуждения. Та же реакция наблюдается даже при виде руки, лежащей вблизи какого-либо предмета, которая лишь гипотетически готова схватить его, или при взгляде на фотоснимок руки, сжимающей какую-нибудь вещь.

Во множестве научных трудов высказывается предположение, что подобные явления случаются в повседневной жизни постоянно. Мы подражаем мимике и жестам других людей, порою не отдавая себе в этом отчета; в ходе различных исследований выяснилось, что испытуемые склонны имитировать выражения увиденных лиц, даже если из-за лабораторных фокусов они не вполне уверены, что видят именно лицо. Более того, в данном случае мимикрия провоцирует физиологическое возбуждение, по-видимому указывая нам путь, ведущий к пониманию эмоций других людей. Исследования доказывают: если вы состроите гримасу, изображая предчувствие шока, реальное потрясение окажется более болезненным. Утрированное выражение эмоций при просмотре как приятных, так и малоприятных киноэпизодов увеличивает частоту сердечных сокращений и электропроводность кожи, что явно свидетельствует о нервном возбуждении. В ходе исследований с применением ФМРТ обнаружилось, что при переживании определенных эмоций, к примеру гнева, и при рассматривании изображений лица, выражающего те же эмоции, возбуждаются одни и те же области мозга. Таким образом, нервное возбуждение прокладывает мост во внутренний мир других людей. Если вы видите, что ваша подруга чем-то рассержена, вам незачем докучать ей расспросами: вы чувствуете ее переживания в буквальном смысле слова. Вам передается душевное состояние и характер движений подруги.

То же самое происходит и с ощущением времени. За последние несколько лет Друа-Воле с коллегами продемонстрировали на примерах, что при повторении чьих-либо действий и эмоциональных реакций мы получаем аналогичный опыт искаженного восприятия времени. В одном из опытов Друа-Воле показывала испытуемым подборку портретов, изображавших лица пожилых и молодых людей. Изображения демонстрировались на мониторе компьютера в течение коротких отрезков времени в произвольном порядке, без какой-либо логики. В результате выяснилось, что лица пожилых людей в представлении большинства участников эксперимента задерживаются на мониторе меньше, чем лица молодых людей. Иными словами, при виде лица пожилого человека внутренние часы испытуемых замедляли ход, «как будто подстраиваясь под медленные движения престарелых», пишет Друа-Воле. Часы с замедленным ходом совершают меньшее количество тактов в течение заданного отрезка времени, аккумулятор накапливает меньше тактов, в результате чего мозг выносит суждение, что продолжительность данного отрезка времени меньше, чем в действительности. Глядя на пожилого человека или вспоминая о нем, испытуемый стремится воспроизвести или хотя бы сымитировать его физическое состояние, которое проявляется более медленными движениями. «Посредством перевоплощения, – отмечает Друа-Воле, – наши внутренние часы адаптируются к скорости движений пожилых, в результате чего возникает ощущение меньшей продолжительности действия недавнего раздражителя».

Заодно стоит упомянуть один из более ранних опытов Друа-Воле, участники которого сообщали, что рассерженные и радостные лица, по их мнению, демонстрировались дольше, чем изображения людей с нейтральным выражением лица. Поначалу исследовательница связывала искажение временного восприятия с нервным возбуждением, однако со временем начала подозревать, что эффект перевоплощения, возможно, также сыграл в этом определенную роль. Возможно, испытуемые пытались подражать мимике рассматриваемых лиц, а искаженное восприятие времени явилось результатом подражания. Позже Друа-Воле повторила опыт, разделив испытуемых на группы по важному разграничивающему признаку: в одной группе участников эксперимента попросили держать между губами ручку во время показа серии портретов, что должно было воспрепятствовать движению мимических мышц. Зрители, разглядывавшие портреты без ручки, значительно переоценивали продолжительность демонстрации рассерженных лиц и незначительно переоценивали длительность наблюдения радостных лиц, тогда как наблюдатели, чьи движения губ и мышц лица стесняла ручка, почти не замечали разницы в продолжительности показа портретов с эмоциональным посылом и портретов с нейтральным выражением лица. Как ни удивительно, восприятие времени определялось обыкновенной ручкой.