Книга Эволюция всего - Мэтт Ридли

Частные монеты еще раз вошли в обращение в 1809–1810-х гг., когда из-за неурожая возникла необходимость импортировать зерно с континента в условиях наполеоновской блокады и платить за него золотом и серебром, а война на Пиренейском полуострове привела к острой нехватке у Великобритании серебряных денег. В этот раз не только промышленники, но и банкиры начали чеканить серебряные шиллинги, шестипенсовые токены и медные пенни. Политики, как всегда предпочитавшие сохранить монополию короны, воспротивились этой инициативе, и в 1814 г. частные монеты были запрещены законом. Результатом стала предсказуемая нехватка денег, поскольку Королевский монетный двор не был готов чеканить достаточное количество монет. Пробел заполнялся фальшивыми и французскими деньгами. В 1816 г. работодатели платили людям зарплату смесью королевских монет, медяков Болтона, истертых друидов и уилли, французских су или испанских долларов и даже фальшивых денег. Как пишет Селджин, «такова была альтернатива коммерческим деньгам, в слепой запальчивости выбранная парламентом».

Шотландский эксперимент

В истории Шотландии можно найти еще более убедительный пример эволюции денег. Между 1716 и 1844 гг. Шотландия переживала период небывалой финансовой стабильности и быстрого экономического роста. В Шотландии существовала саморегулирующаяся монетная система, которая работала не хуже любой другой системы. И она была настолько популярна, что шотландцы восхваляли и защищали свои банки – чрезвычайно редкое явление в истории.

С принятием в 1707 г. Акта об унии шотландцы вынуждены были заменить шотландский фунт английским фунтом. Поначалу монополию на выпуск денег сохранял центральный банк – это был Шотландский банк, созданный в 1695 г., через год после Английского банка. Однако позднее парламент в Лондоне, обеспокоенный влиянием якобитов в Банке Шотландии после восстания Старого Претендента[64] в 1715 г., предоставил право выпуска денег конкурирующей организации – частному Королевскому банку. Сначала между двумя банками шла война: каждый накапливал деньги, выпущенные конкурентом, а затем сразу в большом количестве представлял их к обмену, что вызывало проблемы. Но затем воцарился мир, и оба противника согласились принимать деньги второй стороны и осуществлять регулярный обмен. Позднее к этой системе присоединились и другие банки, печатавшие деньги, такие как Клайдесдейл банк, Объединенный банк Шотландии, Банк Северной Шотландии, Коммерческий банк Шотландии, Британский Льняной банк и многие другие. Другими словами, ценность конкретной бумажной банкноты определялась хрупкой репутацией каждой из этих частных компаний, и ни одна из них не имела монополии на выпуск денег. Казалось бы, это неминуемо должно было привести к катастрофе.

А оказалось наоборот. Каждый банк заботился о том, чтобы его деньги принимали конкурирующие банки, и поэтому чрезвычайно внимательно относился к кредитованию. Обмен денег между банками осуществлялся дважды в неделю, так что любые вопросы относительно сомнительного кредитования могли быть немедленно разрешены. За счет конкуренции эта система стала самоуправляемой. Банкноты пользовались все большей популярностью, и вскоре шотландцы начали предпочитать их золотым гинеям, поскольку они были не менее надежными, но гораздо более удобными. Страна стала зависеть от бумажных денег в большей степени, чем другие государства. Шотландская банковская система оказалась эффективной, инновационной и стабильной. Для ее поддержания требовалась наценка на перепродажу ценных металлов не более 1–2 %. Система позволила внедрить множество новых механизмов, таких как кредитные счета, банковские филиалы и процентные ставки по небольшим депозитам. В отличие от Англии, банки выпускали удобные банкноты достоинством в один фунт и меньше, а некоторые даже принимали разорванные пополам фунтовые купюры в обмен на 10 шиллингов (то есть полфунта).

Шотландские банки успешно миновали кризис 1745 г. (восстание Молодого Претендента[65]), тогда как общество в целом разваливалось на части. И на протяжении всего столетия система процветала. В Шотландии банки закрывались вдвое реже, чем в Англии, и всегда полностью выплачивали свои долги. За этот период шотландские банки потеряли всего 32 тыс. фунтов, тогда как в Англии такая сумма иногда терялась за один год. Единственная крупная катастрофа, случившаяся в 1772 г. в связи с банкротством банка с удачным названием Ayr Bank[66], продемонстрировала преимущества принципа банковского самоуправления. Слишком активная кредитная политика этого шотландского банка вызывала недоверие конкурентов, так что они воздерживались от сделок с ним. Зато его кредитовали лондонские банки, включая Английский банк. Ayr Bank обанкротился из-за серии банковских операций, начавшихся в Лондоне и утопивших более 20 видных банковских контор. Поскольку большинство шотландских банков не имело с ними никаких дел, кризис затронул лишь несколько местных шотландских банков. Основные банки-эмитенты во время кризиса давали кредиты более мелким банкам, что не только спасло последние, но и обеспечило доверие на будущее ко всей системе в целом. В конечном итоге даже Ayr Bank выплатил по счетам своим кредиторам, погасив в общей сложности 663 397 фунтов долга[67].

Малакай Малагроутер приходит на помощь

Как показал финансовый кризис 1772 г., наличие монополии на выпуск денег у центрального банка (Английского банка), выполнявшего функцию кредитора последней инстанции, не спасло английские банки от серии банкротств и кредитных кризисов. Но, вместо того чтобы перенять шотландский опыт, политики, напротив, пытались сделать шотландскую банковскую систему больше похожей на английскую. В 1765 г. шотландским банкам было запрещено выпускать банкноты стоимостью меньше одного фунта, хотя это не вызывало никаких проблем. В 1826 г., после очередного серьезного кризиса в английской банковской системе, не затронувшей ни одного шотландского банка, канцлер казначейства Роберт Пиль попытался запретить выпуск шотландских банкнот стоимостью меньше пяти фунтов. Его (точнее, ревнивый Английский банк) раздражало то, что эти банкноты находились в обороте на севере Англии.