Книга Загадки старинных кладов - Александр Косарев

Именно В.О. Каппель и принял на себя командование всей армией Колчака 11 декабря 1919 г. И произошло это именно на станции Тайга. В это время там же находилось пять литерных эшелонов. Очень вероятно, что среди них были и эшелоны с золотом.

18 декабря чехи согласились пропустить вне очереди всего три эшелона из восьми литерных, имевшихся в распоряжении колчаковского руководства. Это понятно. Именно на них везли и золото, и прочие ценности, которые не прочь были заграбастать европейские союзники. Они были кровно заинтересованы в том, чтобы ценности как можно дальше уехали от центральных районов страны, а заодно и в том, чтобы русской охраны при этих ценностях становилось все меньше и меньше. И в этой игре в "догонялки" и "непропускалки" все играли свои, не прописанные ни в каких партитурах партии. У Колчака были свои планы, у "союзников" — свои, у чехословацкого корпуса — свои. И у японцев, и у кружащих вокруг транссибирской магистрали бандитов, и у большевиков и у всех прочих, кто вился, жаждал и вожделел громыхающего по рельсам золота, — у всех были планы, и они едва ли не каждый день и час противоречили и мешали друг другу.

Вот яркий пример! 18 декабря перед отъездом из Красноярска Колчак приказал погрузить в "Золотой эшелон" только что вывезенные из Красноярского банка: золото, платину и серебряную монету. Все это было привезено и передано начальнику эшелона литерных поездов подполковнику Удинцеву. И вот в тот же день на станции Каштан Удинцев арестовывается чехами. Мало того, ими же отцепляется один из паровозов от литерного состава. В тот день штаб колчаковского фронта находился на станции Итат, в 24 верстах западнее станции Каштан. "Красные" войска давили, и основная боеспособная сила "белых" — чехословацкие войска спешно отступали на восток. И тот, у кого был паровоз, и обретал способность быстро отойти в безопасное место. Но как бы ни складывались обстоятельства, вагоны с ценностями упрямо продвигались к Тихому океану. Хотя люди, в них сидящие, явно чувствовали себя не лучшим образом. В любой момент их могли оставить без средств к передвижению, а значит, и возможности спастись. И данная ситуация усугублялась тем, что приходилось все время думать о том, как бы находящееся в поездах золото не досталось и явным противникам (большевикам), и временным союзникам (чехам, французам и англичанам). В такой обстановке в начальственных головах запросто могла вызреть идея о том, чтобы навсегда похоронить хотя бы часть ценностей. То есть организовать одно или несколько "ликвидационных" захоронений.

Вот что говорит по этому поводу кандидат исторических наук Л.М. Спирин на страницах журнала "Вопросы истории":

"Когда три литерных эшелона А.В. Колчака на пути к Иркутску подходили к станции Нижнеудинск, было получено известие о восстании рабочих на станции Черемхово и в самом Иркутске. А 27 декабря произошло восстание и в Красноярске. Таким образом, поезда с ценностями оказались отрезанными от основной бедой армии и двигались навстречу восставшим".

В таких условиях вполне мог быть отдан приказ об уничтожении перевозимых данностей, дабы они не попали в руки восставших.

Причем речь идет именно об уничтожении, а не временном сокрытии, сокрытии "до востребования".

— Но как же можно уничтожить золото? — спросите вы. — Его же не съешь и не сожжешь!

— Верно, — добавлю я от себя, — сжечь не удастся. Но можно с ним расправиться иным способом. Ведь главное — это сделать невозможным его использование в дальнейшем, а вовсе не физически уничтожить.

По одной из версий, распространенной среди белоэмигрантов в конце 30-х — начале 40-х гг. в США, золото было сброшено в шурф заброшенной шахты, располагавшейся рядом (или недалеко) от железнодорожного полотна. Даже бытовало такое выражение — "Золотая шахта Колчака".

Хоть и косвенно, но подобная гипотеза подтверждает ту мысль, что часть золота могла быть попросту сброшена в глубокую шахту. Если подобное деяние происходило ночью, то и толковых свидетелей отыскать потом было бы сложновато. Таких шахт — и частных, и государственных — на пути от Омска до Иркутска было достаточно много. Но, вернее всего, подобное сокрытие могли устроить на участке дороги между ст. Каштан (где был отобран один из паровозов) и ст. Минино (дальше которой эшелоны, подконтрольные Каппелю, пройти не смогли).

4 января 1920 г. эшелоны армии Каппеля и его штаб прибыли на станцию Минино, но далее путь был прегражден восставшим гарнизоном Красноярска. В тот же день стало известно, что и сам Колчак арестован и сложил полномочия главнокомандующего, а всю власть передал атаману Г.М. Семенову.

А что же могли сделать в этот роковой момент с ценностями, застрявшими перед Красноярском? Везти грузы на санях в обход города? Сомнительно что-то. Ну, допустим, перевезли, объехали мятежников, а дальше что? Все равно упираемся в железную дорогу все с теми же самыми проблемами. Да и раздумывать особо некогда было. Ведь 2 января Красная армия заняла Ачинск, и от него на восток отступали части 2-й и 3-й армий Колчака. Части же 1-й армии отступали несколько севернее, вдоль старого Сибирского тракта. В этом районе партизан не было, а железная дорога шла через вековую тайгу.

То есть самая жестокая необходимость принуждала колчаковцев срочно прятать часть золотого запаса России. Если в отходящих эшелонах с войсками были ценности, то весьма велика вероятность того, что их спрятали именно в тех местах. И времени на все про все у них было крайне мало. Всего 150 км на запад. По военным меркам — не шибко-то и разгуляешься. Современный грузовой поезд такое расстояние легко преодолевает всего за два часа. Я подозреваю, какие чувства одолевали каппелевцев, нежданно-негаданно оказавшихся между молотом и наковальней. Но обстановка была такова, что прорываться им было необходимо только на восток. Только там, на просторах бескрайней Сибири, у них еще были шансы выкрутиться. Естественно, что в течение 4 и 5 декабря войска генерала Каппеля пытались с ходу взять Красноярск, а когда это не удалось, покинули обжитые вагоны и двинулись в обход города. Очень вовремя, поскольку 7 декабря Красноярск был занят частями Красной армии!

Было сообщено, что в городе было захвачено около 50 000 человек пленных, примерно 200 орудий, десятки тысяч винтовок и пулеметов, 10 бронепоездов, 100 паровозов, тысячи вагонов и прочее имущество. Но сведений о том, что были захвачены значительные ценности или золото, не было. Косвенной приметой того, что пропажа столь значительного куска золотого запаса была мгновенно замечена, было и то, что сразу же после того, как Колчака арестовали, были организованы масштабные поиски пропавших вагонов. Результат поисков нам известен, он отрицательный.

Следовательно, мы имеем в наличии пропажу 137 т золота. Вот такой невеселый каламбур получился. Если вспомнить, что в стандартный транспортный ящик укладывалось 4 пуда драгоценного металла, то для укладки такой горы драгоценного металла потребовались бы 2170 ящиков. И все это великолепие вдруг исчезло. Кстати сказать, ведь в Золотом эшелоне, в отдельном вагоне, ехали казначеи Госбанка, отвечавшие за сохранность золотого запаса России. В двух же других поездах казначеев не было вовсе. Там была лишь охрана, и только несколько человек из доверенных офицеров да высшего командования армии Каппеля знали, что, собственно говоря, перевозится в этих вагонах.