Книга Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 3. Противостояние - Сергей Ченнык

В свою очередь флот имел свои преимущества:

- возможность сосредоточения огня значительного числа орудий на одной цели. В этом случае максимальная эффективность достигалась на дистанциях не более 500-600 м. На такой дистанции линейный корабль одним бортовым залпом при точном прицеле мог сокрушить береговую батарею.

- корабли, особенно паровые, имели возможность постоянного маневра, и изменения направления огня.

Дальше генерал наплел кучу глупостей про негуманность обстрелов городов, убийств мирного населения. Но после Одессы в это верить что-то расхотелось.

Бургойн не был первооткрывателем. И англичане, и французы имели в активе несколько случаев успешных действий своих флотов в аналогичных или похожих ситуациях. Но дело в том, что, признавая действительно удачные примеры операций флота против береговых батарей, не будем забывать, что все это были действия против «третьестепенных государств, или государств, не обладающих военной опытностью».

Много времени на планирование не отводили — союзники явно торопились быстрее покончить с этими русскими, которым, к удивлению неприятеля, почему-то не хотелось поднимать белый флаг и, взяв символические ключи, спешить к Раглану и Канроберу с просьбой о приобщении России к списку очередных территорий, стремящихся к общеевропейским ценностям.

2(14) октября проводится рекогносцировка, после которой Гамелен доложил свои соображения Канроберу и командирам пехотных дивизий. Тогда же командиры и офицеры кораблей союзного флота были оповещены о предстоящей атаке Севастополя с моря и суши. Как говорит одна из книг по истории Королевского флота: за неимением противника на море, союзники решили использовать силу боевых кораблей для атаки неприятеля на берегу.

Стало ясно, что Севастополь союзники «приговорили» к бомбардировке. Это такое обывательское название грядущего кровопролития. Ближе к военной терминологии оно звучит примерно так: комбинированная атака с моря и суши. Синоп показал, что пришло время «…лебединой песни гладкой морской артиллерии». Правда, эта песня за три месяца до описываемых событий неплохо была исполнена союзниками во время экспедиции на Аландские острова в Балтийском море. Взятие и последующее разрушение в июле-августе 1854 г. крепости Бомарзунд вдохновило англо-французское командование на повторение этого действа уже в Черном море.

Операция планировалась 3(15) октября на французском фрегате «Могадор», над которым Гамелен временно поднял свой адмиральский флаг. Участвовали все адмиралы, в том числе турецкий Ахмед-паша.

Вначале обсудили противника. Береговые батареи Севастополя сочетали все условия, необходимые для защиты крепости: на возвышенностях — земляные батареи с барбетами, у горизонта воды — казематированные каменные постройки, орудия были разного типа, позволяя вести огонь разного вида по всей линии атакующих флотов. Союзным морякам не приходилось иметь дело с столь грозным противником. Тем более, отмечает Гривель, батареи были укомплектованы «…артиллеристами, знающими свое дело и мужественными».

Флот должен был поражать береговые батареи единственным видом огня — прицельными выстрелами. Два других вида — атака навесными выстрелами и сочетание навесных и прицельных выстрелов не планировались, хотя были эффективными при атаке Свеаборга, где обстрел велся с расстояния 2200 м. Таким образом, бомбардирование Севастополя «…представляет нам первый пример употребления прицельных выстрелов».

В отличие от предыдущих совещаний, здесь английский инженер был не единственным, к чьему мнению прислушивались. Роль «серого кардинала» досталась малоизвестному артиллерийскому полковнику Вильяму Бреретону. Его место и роль трудно обозначить одним словом. Несомненно, опытный артиллерист (участник кампаний против Наполеона в Испании, сражавшийся при Ватерлоо, где был тяжело ранен), пожилой человек (родился в 1789 г.), специализировавшийся на применении ракетного оружия, он не был официальным участником кампании в Крыму. Но по британским понятиям его статус был не так уж мал — он являлся родственником адмирала Дандаса и его гостем на борту флагманского линейного корабля «Британия», всячески консультируя последнего по разным вопросам. Кловс утверждает, что именно Бреретон рекомендовал Дандасу сосредоточить все усилия на батареях, прикрывающих вход в Севастопольскую бухту. По его предложению акция была названа морской атакой. Бургойна же из планирования операции исключили полностью — всем стало ясно, что исключительно благодаря его «хитросплетениям» Британская армия и Королевский флот вместо того, чтобы праздновать победу в поверженном Севастополе, вынуждены перерабатывать кубометры твердого грунта на тяжелых траншейных работах.

В основу операции лег план, предложенный Лайонсом, которого Дандас лично рекомендовал союзному командованию не только для разработки плана, но и для командования английским флотом в сражении, с самыми широкими полномочиями. Биографы адмирала отмечают готовность, с которой флот взялся за дело. Морякам надоело участие в роли военных транспортов и идею достижения победы с помощью корабельной артиллерии приняли с одобрением.

Сразу проявился разный взгляд на проблему. Гамелен считал, что решающую роль флот сыграть не сможет. Дандас, глядя на свои почти на треть уменьшившиеся корабельные команды, в душе поддерживал французского коллегу, но о возможности прорыва все-таки думал. Лайонс, которому надоела пассивность французского флота и собственного начальника горел, желанием дать настоящее сражение в стиле Нельсона.

Английский линейный корабль «Лондон». Худ. Лебретон. Вторая пол. XIX в.

Союзники готовили комбинированную атаку с моря и суши, в которой успех на одном участке, обеспечивал возможность действий на другом. Проще говоря: если корабли разгромят русские береговые батареи у входа в бухту, будем атаковать с суши. План достаточно простой, но требующий точного согласования. Основными этапами были:

1. Выдвижение назначенных для атаки пехотных частей на исходные позиции для атаки.

2. Открытие огня осадной артиллерией союзных войск и ведение ее непрерывно до полного подавления русской артиллерии. Приоритетными целями становились:

Для пушек:

- фортификационные сооружения, которые по данным наблюдений и информации, полученной от перебежчиков и пленных, еще не доведены до полной мощности и. следовательно, уязвимы;

- артиллерия, установленная на батареях. Без подавления артиллерии не было смысла говорить об успехе действий на сухопутном фронте. Для союзников стало неприятной неожиданностью, что пока они подтягивали боезапас и устраивали осадные позиции «проклятые русские» тоже не теряли время даром. Ежедневные рекогносцировки, проводимые инженерными и артиллерийскими офицерами, убедили союзное командование, что «…крепость лучше и сильнее снабжена артиллерией, нежели как сначала предполагали. Прорезанные в большом числе амбразуры были найдены не только все уставленные орудиями, но выстрелы, сделанные неприятелем, вскоре удостоверили, что калибр их состоял из 24–68-фт. пушек и карронад. и 8-ф. — 1-пудовых единорогов и мортир, так что предстояло выдержать бой с артиллерией не только очень многочисленной, но и крупного калибра».