Книга Что такое "навсегда" - Сара Дессен

– Мама? – сказала Кэролайн. – Ты…

Но мама, казалось, не слышала ее. Она вообще нас не заметила, просто повернулась и медленно пошла по коридору, осторожно переставляя ноги. Она подняла руку к лицу и вытерла глаза, затем повернула за угол и скрылась за дверью кабинета, щелкнув замком.

– О боже, – пробормотала я.

– Подумаешь, мыльница, – беспечно успокоила меня Кристи. – У вас таких небось целая куча.

Кэролайн хотела пойти следом, уверенная, что только она сможет успокоить маму. Но я слишком долго ждала возможности поговорить с мамой, а мне постоянно что-то мешало – то мои страхи, то ее собственные. Я должна попробовать еще раз. Поэтому я догнала сестру и положила руку ей на плечо:

– Позволь мне.

И вошла в кабинет. Мама стояла у окна спиной к двери. И плакала – ее плечи тряслись. У меня встал ком в горле, захотелось развернуться и убежать, но я сделала глубокий вдох и подошла ближе. Мама не обернулась, возможно, она вообще не знала, что я здесь.

Стоя у нее за спиной, я думала о том, как тяжело, когда тот, кого любишь, меняется у тебя на глазах. Это не просто пугает, это выбивает почву из-под ног. Я поняла, что чувствовала мама, когда я пошла работать в «Уиш», а она начала каждый день замечать во мне маленькие изменения. Неудивительно, что она пыталась удержать меня при себе, насильно ограничив мой мир, чтобы он мог поместиться внутри ее собственного. Даже теперь, когда я наконец это увидела, какая-то часть моего существа все еще желала, чтобы мама встала, расправила плечи и взяла все в свои руки.

Но ведь я хотела только доказать ей, что становлюсь лучше, и она поймет, если только даст мне шанс. Сейчас у меня появился такой шанс, и я собиралась им воспользоваться, несмотря на страх. Я подошла ближе. Я так много хотела сказать ей, но не знала, с чего начать.

Мама обернулась, по-прежнему закрывая лицо рукой. Несколько мгновений мы стояли молча, глядя друг на друга. В моей голове пронеслись миллионы предложений, с которых можно было начать разговор, но выбрать нужное не получалось. От того, что я сейчас скажу, зависело очень многое, поэтому мне так хотелось найти правильные слова.

Мама глубоко вздохнула:

– У меня…

Но я не дала ей закончить: шагнула вперед и обвила руками ее шею.

Она удивленно замерла, но я не отстранилась и положила голову ей на плечо. Сначала я даже не почувствовала, что она тоже меня обнимает. Так мы и стояли – я слышала ее дыхание, ее сердце билось рядом с моим. После всего, что мы пережили, такие телячьи нежности могли показаться неуместными, но это было именно то, что нам нужно.

Обнимая маму, я думала о той вечеринке на поляне и о том, что сказала Уэсу. Впервые в жизни я просто показала маме, что чувствую, не думая, как она к этому отнесется.

Откуда-то издалека доносился голос Кэролайн, подробно описывающей Делии все наши сегодняшние неприятности, а мы с мамой так и стояли, прижавшись друг к другу. Чувство было как на американских горках, когда ты достигаешь высшей точки и точно знаешь, что подъем окончен и в любую секунду может начаться стремительное падение в пропасть. Я была готова. Думаю, она тоже. А если нет, я сумею ей помочь. Трудно сделать только первый шаг.

– Так. Вот что мы сделаем… – деловито начала Делия.

– Офигеть можно, вот это дождичек! – перебила ее Кристи.

Делия выразительно посмотрела на нее.

Кэролайн вздохнула:

– По-другому и не скажешь.

– Угу-у-у, – добавила Моника.

Дождь и вправду продолжался, причем очень сильный. Такой сильный, что даже свет мигал. Хотя в этом нужно было винить, скорее, ветер, который тоже не утихал. Несколько минут назад местная метеоролог Лорна Макфейл стояла с вытаращенными глазами на фоне карты и объясняла своим поклонникам, что хотя в прогнозе была парочка дождиков, такого удивительного явления никто не ожидал.

– Это не явление, это апокалипсис, – возмутилась сестра в спину отвернувшейся к карте Лорне.

– Ну, нет, – авторитетно ответил Берт, проходя мимо с подносом винных бокалов. – Апокалипсис выглядит значительно хуже.

– Ты думаешь?

– Сто процентов.

Пробило семь, однако первые гости продолжали сидеть в машинах, оптимистично надеясь, что всемирный потоп вот-вот прекратится. Через минуту они выберутся из машин и зайдут в дом, где все уже готово. Горячие канапе греются в духовке, бар наполнен льдом и напитками, торт с красной надписью «Уайлдфлауэр-Ридж – новая очередь!» красуется на столе, окруженный цветами и стопками ярких салфеток. А весь дом пропах тефтельками. Ведь все любят тефтельки.

После того как Кэролайн описала Делии все наши невзгоды, та взяла дело в свои руки. Несколько уцелевших столов и оставшиеся стулья внесли в дом и расставили по комнатам «в стиле бистро», как она выразилась, потом на столы поставили ванильные свечи, оставшиеся у Делии в фургоне после какого-то девичника месячной давности, и в доме стало тепло и уютно. Лампы мы выключили на случай, если электричество все-таки не выдержит дождя или ветра, но свечи прекрасно освещали комнату, даря приятный полумрак и создавая домашнюю обстановку.

Делия также решила удвоить количество горячих закусок, потому что если людей хорошо накормить, они не заметят, что было тесновато. Кэролайн послали искать новую мыльницу, а Кристи дежурила у двери с полным подносом бокалов вина, чтобы взбодрить гостей. По словам Делии, слегка окосевшие гости замечают меньше недостатков.

Тем временем мы с мамой сидели на краю стола в ее кабинете и смотрели на дождь, а между нами стояла уже наполовину пустая коробка бумажных салфеток.

– Мне так хотелось, чтобы прием был безупречным, – вздохнула она, промокая глаза.

– Так не бывает, – сказала я.

Она грустно улыбнулась, бросила салфетку в корзину для бумаг и вздохнула:

– Полный провал.

Мы помолчали.

– В определенном смысле это даже хорошо, – заметила я, вспомнив слова Делии на самой первой вечеринке. – Все так плохо, что хуже уже быть не может, значит, теперь будет только лучше, верно?

Маму мои рассуждения, кажется, не убедили, но я надеялась, что постепенно она это осознает или я ей со временем объясню.

Когда мы через несколько минут вышли на кухню, Делия выкладывала на поднос крабовые биточки. Она лишь мельком взглянула на маму и сказала, чтобы та пошла наверх, приняла душ и сделала несколько глубоких вдохов. К моему удивлению, мама не стала спорить, а исчезла на целых двадцать минут. Она вернулась с влажными волосами и в свежей одежде. За последние несколько недель я никогда не видела ее более бодрой и отдохнувшей. Все-таки есть что-то хорошее в том, что все идет хуже некуда, и теперь мама начала это понимать.

– Что ты ей сказала? – в изумлении дернула меня за рукав Кэролайн, едва увидев маму.