Книга Запомни меня навсегда - Сабин Дюран

Люди всегда… Люди никогда… Что там про это говорила Лиззи? Она права. Весь остальной мир, все эти люди, сваленные в одну кучу, они одинаковые. А я не такой, как все.

Слегка кружится голова. Сейчас пройдет. Слишком мало спал. Слишком много думал…

Лиззи. Моя Лиззи. Я надеялся, что ты меня спасешь. Вместо этого ты меня убила. Выясняется, что жить без тебя я не хочу. Какая ирония! Мог бы сказать: забудь меня, но не стану. Я не хочу, чтобы ты жила дальше. Я хочу, чтобы мы были вместе. Я хочу, чтобы ты меня помнила, ощущала мое присутствие каждый день.

Лиззи, мой последний подарок, доказательство моей любви, что будет с тобой вечно, – моя смерть!

Глава 25

Лиззи

Я прочла дневник Зака. Если бы не Онни, вряд ли бы я на это решилась. Мне не хотелось, чтобы она знала о нем больше, чем я. Некоторое время я горевала и упивалась чувством вины, потом как-то ночью, оставшись одна в пустом доме, села и прочитала его записи. Поставила Элвиса Костелло. Изредка прерывалась, чтобы выпить воды. Не заплакала, даже когда узнала, что Онни – его дочь. И я собой горжусь.

Как выяснилось, я совсем его не знала. И это еще мягко сказано. У него были от меня тайны, его сознание оказалось настолько искажено, что я даже представить себе не могла. «Он заморочил голову всем, – утешила меня Джейн. – Мы все попали под его очарование. Как известно, зло бывает чрезвычайно привлекательным».

Я показала дневник Морроу. Виктория была резко против, однако я не могла поступить иначе. В его записях осталось слишком много неясностей и настораживающих подробностей. Она передала дневник Перивалю, и в результате следствие по делу о смерти Полли Мильтон и Шарлотты Рид возобновили. В первом случае новых доказательств его причастности так и не нашли.

Другое дело – смерть Шарлотты Рид. По записям камер видеонаблюдения выяснили, что в тот день Зак прибыл на станцию Брайтон в одиннадцать утра. Нашелся свидетель, видевший его рядом с домом Шарлотты вскоре после ее падения. Хотя доказательства были лишь косвенные, дело пересмотрели. Журналисты засняли ее родителей возле офиса коронера, причем мать так ослабела от горя, что едва на ногах стояла. Нелл дала показания и заявила, что Зак всегда казался ей подозрительным типом. «С ним явно было что-то не так, ну, вы меня понимаете». Легко судить о том, что прошло.

Несмотря на все попытки Виктории замять скандал, пресса ухватилась за благодатную тему. «Дейли мейл» принялась трубить об опасности знакомств через Интернет, «Санди таймс» опубликовала подробную статью об обстоятельствах гибели Шарлотты Рид. И напоследок Онни решилась изложить собственную версию событий. Три дня спустя после выписки из психиатрической клиники, где она лечилась от расстройства личности и посттравматического стресса, вышла статья в «Гардиан» под названием «Мой отец – мой любовник». Она и положила конец честолюбивым замыслам Алана Мерфи, провалившегося в первом же туре выборов. Прочесть ее для меня оказалось практически невыполнимой задачей, но вовсе не из-за приводимых подробностей. Проблема была в том, что Онни заявила свои права на Зака, на память о нем.

Онни написала мне письмо (один из шагов в ее программе реабилитации), в котором извинилась за то, что спала с Заком, и за то, что «докучала» мне после его смерти. Призналась, что звонила мне по ночам и вешала трубку. (Остальные звонки, по словам полиции, результат сбоя в центре обработки вызовов. Мне посоветовали обратиться к оператору связи.) Не хочу больше никогда ее видеть. Иногда вспоминаю ее лицо и руки в шрамах, ее ранимость и вымученную благодарность, и гадаю, могло ли все сложиться иначе.

В последнее время люди ко мне очень добры, даже слишком. Не только Пегги и Джейн и коллеги в школе, но и полиция. Все делают вид, что понимают, почему я убедила себя в том, что Зак жив. Никто не обращается со мной как с сумасшедшей. Периваль проворчал, что у Морроу «не хватает опыта в таких деликатных делах», и с готовностью выложил мне все доказательства, в первую очередь отчет экспертов с места аварии. Там было много чего: черные следы шин на асфальте, вытекшие технические жидкости, состояние обломков автомобиля, дорожные условия и компьютерный чип, доказывающий, что «Фиат» ехал со скоростью свыше восьмидесяти миль в час. «Машину вовсе не припарковали у дерева, а затем поднесли спичку», – заверил меня Периваль Также он помог мне связаться с Полом Джонсом, ведущим поиск пропавших без вести в Девоне и Корнуолле. Пол сказал, что поиски исчезнувшего Джолиона Харрисона никогда не были делом первостепенной важности. Джолион не относился ни к категории социально не защищенных, ни к категории опасных для общества людей. Пара свидетелей из ночного клуба в Бьюде заявила, что он собирался заняться каким-то бизнесом в Камбодже. К тому же выяснилось, что он много кому задолжал в Труро. Из этого инспектор Пол Джонс заключил, что Джолион «попал в переплет и дал деру».

Периваль сказал, что дневник – моя страховка.

– Теперь мистер Хопкинс не вернется, даже если сильно захочет. Его мигом арестуют, не успеет он и в дверь войти.

– Подыгрываете мне? – спросила я, глядя ему в глаза.

Он лишь улыбнулся в ответ.

Большую часть моих страхов удалось развеять. Я уже знала, что одежда и картина из Галлза хранились у Онни, она же разгромила студию Зака на следующий день после его гибели. Выяснилось, что Пегги разозлилась на мою прижимистость по отношению к Алфи и, решив, что я все равно не замечу, самовольно забрала капиллярные ручки Зака. Она же принесла ко мне в дом и красную помаду, которую обнаружила у себя за диваном. Просто сказать забыла. Про мертвую птицу разузнала Джейн. Оказывается, это совсем не исключительный случай. Окна домов, автомобили и кошки – три основные причины гибели птиц в Великобритании. Как заявил Британский фонд орнитологии, ежегодно в окна врезаются сто миллионов птиц, и треть из них погибает.

Нападение на Сэма – одно из нескольких, произошедших той зимой. После шторма Говард нашел в саду отравленную мозговую косточку, которую Зак спрятал на стене сарая. Под воздействием влаги ксанакс утратил часть своих свойств, поэтому пес заболел, но не умер. Мужчина в ванной, о котором говорила мама, тоже, скорее всего, Зак – так ее мозг реагировал на шок от их первой встречи. Два пропавших фарфоровых домика обнаружились у Пегги. «Ей-же-ей! Ты их искала? Прости. Можешь забрать, если они тебе так нравятся». Думаю, мамино кольцо украла медсестра в больнице.

Когда я решила, что видела его на парковке рядом со стадионом, у меня просто разыгралось воображение, я пошла на поводу у своей навязчивой идеи. Все это время я жила лишь ею. Джейн и Пегги не сговариваясь заявили, что я стала «жертвой» одержимости Зака. Да только я и сама была им одержима. Некоторые записи в его дневнике меня шокируют. И все же стоит мне вспомнить Зака, и мое сердце бьется быстрее, глубоко внутри все сжимается. Пегги говорит, что он «пускал мне пыль в глаза», но это неправда. Точнее, не вся правда. Думаю, я всегда знала: что-то с ним совсем не так. В худшие моменты я задаюсь вопросом: а не любила ли я его за то, каким он был? Возможно, его возбудимость и вспышки ревности заставляли меня чувствовать себя живой. Если я полюбила убийцу, то что же собой представляю я сама? Ошибся он лишь в одном: я простила бы его за то, что он спал с Онни. Он не ведал, что творил. В конечном итоге я, вероятно, простила бы его, даже если бы это было не так.