Книга Азеф - Валерий Шубинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот в начале XX века — прорыв. 14 августа 1901 года Густав Уайтхед в Коннектикуте пролетел 800 метров на оснащенном двигателем аппарате на пятнадцатиметровой высоте. А спустя два года, 17 декабря 1903-го, в другом штате, Северная Каролина, братья Райт совершили первый управляемый полет.
С каждым месяцем приходили известия о новых успехах, о новых авиаторах. Полеты были все длительнее, аэропланы все грузоподъемнее, все быстрее и поднимались все выше. Тем не менее к началу 1907 года самой дальней дистанцией, которую удалось преодолеть авиаторам, стало расстояние в 40 километров. Не было еще ни одного полета с пассажиром.
А что предлагал Бухало?
Скорость — 140 километров в час. Дальность — сотни километров. Грузоподъемность — 75 пудов (1200 килограммов). Похоже на Жюля Верна!
Азеф-инженер лично просмотрел и обсчитал чертежи. 3 января он пишет Савинкову из Генуи:
«Мне пришлось вспомнить старинку — углубляться в теорию математики, механики и других наук — не без удовольствия просиживал 6–7 часов в библиотеках» [229].
14 января он пишет Вере Гоц, вдове Михаила Рафаиловича:
«…Ко всему относился скептически, принимал во внимание все — и пришел к выводу, что это оружие должно быть в наших руках…»[230]
И в заключение — из все того же письма Чайковскому:
«Считаю изобретение гениальным, не вдаваясь в значение этого для нашего дела. Столь важная для человечества задача решена»[231].
Читая эти восторженные письма, представляешь себе тот энтузиазм Азефа-революционера в 1902–1903 годах, о котором вспоминает его жена. Да, он казался совершенно искренним. Был ли он искренним хоть в малейшей степени тогда? А сейчас? И к чему этот энтузиазм относился — к тому, что человечество обрело крылья? Или…
«Скорость полета давала возможность выбрать отправную точку на много сот километров от Петербурга, в Западной Европе — в Швеции, Норвегии, даже в Англии. Подъемная сила позволяла сделать попытку разрушить весь Царскосельский или Петергофский дворец. Высота подъема гарантировала безопасность нападающих. Наконец, уцелевший аппарат или, в случае его гибели, вторая модель могла обеспечить вторичное нападение. Террор, действительно, подымался на небывалую высоту»[232].
С грузоподъемностью Бухало, правда, ошибся, и сильно. Не 75 пудов, а 12 с половиной — 200 килограммов. Но все равно достаточно. Примерно два Азефа.
По подсчетам, для осуществления плана требовалось 20 тысяч рублей. Азеф не стал делать из этого проекта секрет от Герасимова, представляя его именно как средство для опустошения партийно-террористической кассы.
Но в том-то и дело, что как раз из общепартийной кассы на проект Бухало никаких денег, кажется, истрачено не было. По предложению Савинкова было решено обратиться за специальным финансированием к частным инвесторам — Фондаминскому, его свойственнику Гавронскому и еще к кому-то.
Собственно, в этом первая загадка этого сюжета: чего в данном случае хотел Азеф. Во всяком случае, несомненно одно — к проекту Бухало он отнесся серьезно. Даже после того, как проект лопнул. И после того, как многие технические идеи изобретателя-анархиста утратили актуальность — авиация-то развивалась. В 1909 году во время бегства из Парижа он взял чертежи Бухало с собой. Они были изъяты в 1915 году при аресте Азефа германской полицией.
Вторая загадка — личность Сергея Ивановича Бухало. В истории авиации этот человек, кажется, никак не отметился. Все сведения о нем — только из эсеровских архивов.
В Моссахе около Мюнхена была оборудована мастерская, закуплены станки. Савинков бывал там.
«За токарным станком я нашел еще не старого человека лет 40, в очках, из-под которых блестели серые умные глаза. Бухало был влюблен в свою работу: он затратил на нее уже много лет своей жизни. Он принял меня очень радушно и с любовью стал показывать мне свои чертежи и машины. Подойдя к небольшому мотору завода Антуанетт, он сказал, хлопая рукой по цилиндрам:
— Привезли его. Я обрадовался. Думал, у него душа. А теперь пожил с ним, вижу — просто болван. Придется его переточить у себя…
Точно так же, как к живым существам, он относился к листам стали, к частям машин, к счетной линейке, уже не говоря о его чертежах и сложных математических вычислениях…»[233]
Но к августу стало ясно, что в расчетах Бухало, проверенных Азефом, были все-таки ошибки и что фантастический супераэроплан не выходит.
29 августа Азеф пишет Савинкову:
«Я почти потерял всякую надежду на это предприятие… Всплыло очень много фантастического в его работе, которая пока совсем не двинулась вперед. Для меня теперь стоит вопрос — продолжать ли, то есть истратить ли до конца оставшиеся 7000 рублей, или уже прекратить все и не льстить себя надеждой. Свои сомнения я ему высказал и указал на целый ряд его ошибок. При этом обнаружилось очень много у него мелкого профессионального самолюбия…»[234]
Во всяком случае, обвинения Азефа в присвоении денег, выделенных на мастерскую Бухало, явно облыжны. Сохранилась не только техническая документация, но и черновики финансовых отчетов. Даже после осени 1907 года, несмотря на открытый скепсис Азефа, работы продолжались и средства «осваивались». После разоблачения Азефа мастерская была в целях конспирации перенесена в окрестности Штутгарта. Еще в мае 1910 года имелся «неизрасходованный остаток ассигнованной на дело суммы». Закрыт проект был только в конце 1910 года. После этого Бухало нашел будто бы новых инвесторов, связанных с германским Генштабом, однако до военного применения его изобретений дело тоже не дошло.
Мы совсем забыли о первом лидере Боевой организации ПСР. Что происходило с ним все эти годы? Первоначально его, как всех важных политкаторжан, отправили в Шлиссельбург. К тому времени тюремные условия там были уже далеко не такими, как при Александре III, но все-таки первый год он провел в одиночном заключении. Родные ничего не знали о нем. Только в декабре 1904 года брат Гершуни, живший в Петербурге, обнаружил у себя в почтовом ящике записку: «Ваш брат Г. А. шлет вам низкий привет (sic). Он в Шлиссельбургской крепости. Чувствует себя хорошо и бодро. Будьте покойны». Кто мог передать эту записку — неизвестно. Впоследствии думали на Азефа, который мог узнать местопребывание Гершуни из полицейских источников… и решил сделать доброе дело? Все возможно.
