Книга Последняя любовь Гагарина - Дмитрий Бавильский

Олегу не объектов наблюдения жалко, но напрягает то, что он так и не смог пока сделать выбор. Он так и не решил, кому передать заветный артефакт, напряжённо думает и даже посоветоваться не с кем.

Дело сугубой важности, какие могут быть советчики? Да и не привык Олег советоваться, всю жизнь действует на страх и риск по наитию, пока внутренний голос его не подводил.

Есть ещё и «внешний голос», крайне редко задающий магистральное направление развития, но с ним, Олег убеждён в этом, уже давно научился ладить. Так выходит, что не Гагарин слушает стороннего наблюдателя (кем бы ОН ни был), а этот самый невидимый советчик одобряет то, куда и как Олег движется. Голос судьбы, ха.

А судьбу Гагарин привык держать в ежовых рукавицах.

Если отдать блокнот Дане, то тогда неважно, уедут все остальные или нет. Но если не Дане? А если осчастливить Денисенко, который чуть было не потерял всё, а затем Фениксом вытащил себя из пепла?

Или, например, всё-таки Ирину? Для этой важной и поворотной метаморфозы её следовало бы оставить на Церере, чтобы она входила во владение тайной под неусыпным контролем камер слежения.

Но очень уж не хочется постоянно наблюдать постную физиономию её нынешнего мужа, словно вырубленную топором из куска старого дерева (так и кажется, что дотронешься и можешь занозить руку), противный он.

Нет, это не ревность. Это что-то физиологическое.

42

Самохин тоже вполне достоин. Хотя любовная лихорадка совсем лишила его разума. Как и Королёва. Тогда почему Самохин, а не Королёв? Потому что Мишка сопротивляется своей бабе активнее, чем Королёв, а Сашка выказывает полное разложение и человеческую непригодность. Ну, так себе основание – все одним лыком…

Так что можно поделиться счастьем и с Королёвым, конечно. Не жалко. Но за Самохиным целый оркестр, а за Королёвым только его стервозная актриска Катя, без царя в голове.

Иногда лучше петь, чем говорить… Ну, вбухает Королёв все странички на пару роскошных театральных проектов, а дальше что? Да скорее всего, его стервочка выцепит у него блокнотик в брачную ночь – и поминай как звали…

К тому же «Виртуозам барокко» нужна репетиционная база и финансирование.

Олег начинает выбирать между двумя видами искусств и понимает, что классическая музыка кажется ему важнее теат-ра. Честнее, что ли. И глубже, нежели самый лучший драмкружок.

Театр на низменных страстях держится, на желании демонстрировать себя публике. И на желании публики объедаться этой поверхностной демонстрацией. Впрочем, какая разница, музыка или театр? С точки зрения вечности всё это не столь существенно.

Потому что на самом деле вопрос звучит – Самохин или Королев… А Гагарин, и в самом деле, с некоторых пор рассуждает с точки зрения вечности. Когда в твоих руках могучий механизм преобразования, очень важно и очень сложно принять одно, единственно правильное решение. Не обмануться в человеке. Гм, не обмануться.

Первыми остров покидают Данины подруги. За ними на лёгком серебристом самолётике прилетает Илюша Гуров. Простились без сожаления. Олегу кажется, что без этих никчёмных хабалок даже воздух чище становится.

43

Потом груз с души снимают Ирина со своим футбольным фанатом. У куска неотёсанного дерева случается аппендицит, и его, несмотря на чудовищные накладные расходы, приходится транспортировать на большую землю.

Олег, конечно, мог бы вспомнить первую профессию, врача-реаниматолога, но при аппендиците одной реаниматологии маловато, нужен хороший хирург. Вызывают санитарный вертолёт – и вперёд, заре навстречу. А оттуда, с большой земли, уже на историческую родину.

Ирина размазывает тушь по лицу, благодарит за всё, за всё, за прекрасный отдых и хорошее отношение «несмотря ни на что», только в ногах не валяется – ей с юности присуща некоторая экзальтированность, чего-то похожего Олег и ждал.

Отработала по полной программе. Выдала то, что нужно. Выдала себя с головой, попросив денег на норковую шубу (несколько дней подряд обсуждала со своим благоверным, как получше подъехать с просьбой, так что не удивила, Олег развлекался, ожидая, как же подъедет, найдёт ли силы, смелость и наглость).

Нашла. Несмотря на то, что мужик при смерти. А думает о шубе. О триумфальном возвращении со звёзд. О демонстрации загара. О вздохах подруг. По принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Осуществляя заложенный природой инстинкт «муж и жена – одна сатана».

Когда-то её мужем был Гагарин. Тьфу-тьфу-тьфу, прошли те смутные времена. Тогда они и впрямь казались одной сатаной. Или не казались? Олег так до конца и не понял. Или забыл.

Осталось ощущение одиночества вдвоём, несмотря на то, что спали под одним одеялом. Четыре долгих года. Четыре нескончаемых! Тогда мнилось: может, лучшие годы жизни. Ан нет, после сорока открывается второе дыхание – прав курилка-сценарист!

Так что можно ставить крест. Облобызать на прощание. Договориться о совместной встрече Нового года на Церере.

– Пришлю самолёт, обязательно.

– А визы?

– Ну конечно, помогу и с визами.

Помахать на прощание, когда моторы начинают набирать обороты, и уйти не оборачиваясь. Не дождавшись, пока самолёт оторвётся от взлётно-посадочной.

Никаких виз, хватит баловать. Шубы достаточно.

44

Следующим в очереди на выбывание оказался оркестр «Виртуозы барокко» в полном составе. Новая программа оказалась сверстана и отрепетирована. Впереди маячит большой гастрольный тур – Саратов, Харьков, Челябинск, Кемерово, разумеется, Санкт-Петербург, и далее – Прага, Берлин, Кельн, Франкфурт, Дюссельдорф, Брюссель, Амстердам…

И наконец – Бордо, где всемирно известный импресарио Элина Войцеховская зарезервировала аутентистам репетиционные залы, гостиницу и запись первой зарубежной пластинки…

Мало не покажется. Всё только начинается. Таня – на первых ролях, естественно. На прощание она пафосно обещает посвятить программу памяти Маню.

– Ах, что за чудо был ребенок, какие у него проклёвывались чудо-способности, – говорит Таня, бередит незаживающие раны. Но делает это специально, смачно, с необъяснимым удовольствием. – Ему бы консерваторию закончить… Мы с Мелкиной пророчили ему большое будущее.

Мелкина тут же, кивает чёлкой в знак согласия.

В сад! В сад! Подите прочь, все надоели…

За Таней, естественно, потянулся и Миша Самохин, куда ж он без солистки? На прощание Олег «испытал» его, предложил задержаться для осуществления незапланированного, но предначертанного… Высказался высокопарно, как раньше только по пьяни умел…

Ничего не поделаешь, любит Олег Гагарин высокопарность, выдувает многозначительные фразы, одному ему понятные. Всегда ему казалось, что говорит на каком-то ином, своём языке.

А это у него так не вполне осознанный эксперимент по нахождению родственных душ происходит – если собеседник понял, о чём разговор, если за косноязычием услышал-разглядел суть сообщения, значит, свой. И будет Олег с тобой «навеки вместе», так как «Гагарины своих никогда не бросают».