Книга У каждого свой путь в Харад - Анна Р. Хан

– Нет, ваша светлость. Это ее кровь. Она потеряла сознание, когда мы начали отдирать ее нижнюю рубашку от раны. И теперь она лежит в ванной почти без дыхания. – Служанка покосилась на округлившего глаза герцога и с опаской добавила: – И мы не знаем, что делать.

– Лекаря позвали?

Девушка снова покачала головой:

– Он в отъезде. Вы его отпустили два дня назад. Посторонних приглашать опасно во избежание огласки. Сестра герцогини, потловская княжна, и в таком состоянии…

– А во избежание смерти? – зашипел Гир, непроизвольно обернувшись в сторону залы, в которой оставил супругу. Она никак не могла его слышать отсюда, но он все равно боялся. – Во избежание смерти, я вас спрашиваю? Может, пригласим кого-нибудь все же?!

Горничная испуганно втянула голову в плечи и попятилась.

– Стрелой лети за ближайшим лекарем, я сказал! И пусть все лекарства прихватит, какие только могут понадобиться. Вообще все пусть прихватит, что у него имеется, чтобы потом не бегали туда-сюда!

Арьезский развернулся и зашагал в сторону купальни. Подслушивающие слуги бросились врассыпную, заслышав шаги хозяина.

Не обращаясь ни к кому конкретно, Гир рявкнул:

– Завтрак герцогине! Она желает чего-нибудь вкусного, разного и много!

В несколько шагов он пересек отделяющее его от цели расстояние и одним ударом руки распахнул дверь. От сквозняка погасло больше половины свечей, и служанка, пытавшаяся привести в чувство Гали, прибегнув к нюхательным солям, бросилась снова зажигать их.

Гали лежала в большой овальной ванне. Вокруг ее фигурки пузырилась мокрая рубашка. Параллельно линии обеих ключиц ткань прилипла к телу и темнела овальными кровавыми пятнами. Голова была повернута в сторону стены, и Гир не мог видеть лица. Затылок девушки заботливо уложили на шелковую подушечку с пушистыми кистями бахромы на уголках. Руки плавали по поверхности воды ладонями вниз. Одна рука в кружевном рукаве нижней рубашки, обхватившем тонкое запястье. Вторая, рукав которой, вспоротый до плеча, превратился в рваную тряпку, – обнажена.

Горничная не нашлась что сказать и лишь повела рукой, указывая на снятые с княжны драгоценности. Камни поблескивали на мраморной полочке влажным блеском.

– Тут только одна серьга. Я не нашла вторую.

– Бог с ней, с серьгой. – Герцог упал на колени рядом с ванной на мокрый плиточный пол. Он наклонил девушку вперед, чтобы рассмотреть повреждения. – Девочка словно чучело с рыцарского турнира…

До его прихода слуги смогли стянуть рубашку только до половины правого плеча, обнажив первую из череды ран. По краям к коже из-за запекшейся крови прилипли ободранные кусочки ткани. В рану попала вода, вымывая оттуда скопившуюся сукровицу с обрывками ниток зеленого бархата и частички песка.

«Медведи по улицам не ходят», – припомнились герцогу несколько минут назад произнесенные супругой слова. Раны были словно нанесены неудачливым и глупым охотником. Он поморщился. – «Очень похоже, что ходят. Какие-то странные медведи, крепко пожимающие плечи молодым девам».

Гир аккуратно потянул за ткань рубашки. От теплой воды потемневшее кровавое пятно потихоньку отставало от спины, открывая многочисленные огромные синяки. Княжна застонала.

«Значит, это не медведь и не рысь. – Арьезский расшнуровал завязанный на запястье невестки бантик. Он спустил с плеч девушки рубашку. – Порезов мало, а синяков много, но они почему-то только на спине. А вот эти ссадины вроде как идеально прямые, словно от ударов плетью. И две глубокие раны на уровне лопаток. Спереди же только четыре косых полукруга, вспоровших кожу, но не очень глубоко вошедших внутрь с обеих сторон. Не смертельно, конечно, но должно быть очень больно».

Он в задумчивости стер с кожи Гали потеки засохшей крови. Раны продолжали сочиться, но их края стали твердыми и зарозовели воспалившейся плотью.

«Как будто ее били чем-то тяжелым по спине, потом пару раз хлестнули кнутом и воткнули что-то небольшое. Наконечник копья? Потому что это не меч, не кинжал и не стрела… Раны нужно промыть и зашить. Как это все скрыть от Элли? А нужно скрыть. Максимально. По крайней мере, сейчас. Что бы там ни было на самом деле, но она с ума сойдет. – Он осторожно погрузил тело девушки обратно в теплую воду. От ран сразу же разошлось слабо окрашенное кровью марево. Она снова застонала. – Кто его знает, может, ей нельзя в воде находиться. Но пока настоящего врача нет, я тут самый главный врач – а мне пока в голову ничего другого не приходит, кроме как промыть водой, а потом, как обсохнет, залить коньяком и прижечь…»

– Сними с нее до конца одежду, – приказал Гир служанке. – Разрежь по швам, чтобы не тревожить лишний раз, и сожги потом тряпки, ясно?

Он приоткрыл дверь:

– Помогите перенести княжну в гостевые покои!

Бочком вошел дворецкий, старательно отводящий глаза от наготы девушки. За ним следом с большой купальной простыней в руках шествовала одна из горничных. Все остальные шушукались за дверью. Когда Гали подняли из ванной, чтобы завернуть в простыню, она пришла в себя:

– Где я?

– Ну как тебе сказать? – Гир поднял на руки ее миниатюрную фигурку. – Ты находишься где-то… Где-то после твоей личной катастрофы.

Дворецкий предупредительно распахивал перед его светлостью все встречающиеся на пути двери.

В спальне гостьи суетились служанки. В камине потрескивали поленья, пожираемые огнем, отовсюду была стерта пыль, и отдернутые портьеры открывали вид на рассвет. На перине взбитой горой высились подушки и был кокетливо отогнут угол одела.

Герцог опустил девушку на кровать. Пока ее переодевали, он стоял у портьер, глядя в окно, едва слышно барабаня пальцами по дереву подоконника.

Княжна сидела, утопая в подушках. Рубашка с кружевами и рюшками, красивейший чепчик. Ничто не напоминало о ее плачевном состоянии, кроме свернутых в несколько раз полотенец, укрывших израненные плечи в ожидании перевязки.

Чуть слышно скрипнула дверь. Вошла еще одна служанка и осторожно внесла на подносе дымящуюся чашку с бульоном. Она предприняла попытку покормить Гали, но девушка отвернулась от поднесенной ко рту ложки.

– Лучше ешь, – буркнул, нахмурившись, Гир. – А то сам кормить буду.

Никак не отреагировав на слова зятя, Гали произнесла:

– Мне надо с тобой поговорить.

– Кто бы сомневался, – снова буркнул герцог. Он сделал знак горничным покинуть спальню.

Когда дверь за ними закрылась, Гали вздохнула, на секунду прикрыла веки, собираясь с мыслями. Гир повернулся лицом к девушке, скрестив на груди руки. На фоне всех этих подушек и массивного изголовья кровати ее фигурка выглядела еще более тонкой и хрупкой, чем была на самом деле.

«Совершеннейший ребенок, в какую передрягу она могла попасть? Или сейчас так калечат за неправильно завязанные бантики на косичках?»