Книга Застывший огонь - Алекс Орлов

Девушка повернулась к лейтенанту спиной и медленно пошла к берегу. Сам не зная почему, он вспомнил об одиноко плывущем предмете и перевел бинокль вверх по реке.

Это было что-то похожее на бревно, но до него было все еще слишком далеко.

Хаммер вновь посмотрел на Элеонору. Она продолжала идти по пояс в воде, и лейтенант видел, как струи воды скользят и кружатся водоворотами возле красиво очерченных ягодиц.

«Значит, и здесь Тоже. — подумалось Хаммеру — И по отношению к ней я тоже изменил свое восприятие. Элеонора стала для меня самкой… Но нет, так нельзя. Самка — это Ирэн и тысячи ей подобных. Это они шлюхи, самки, продажные девки, а Элеонора…»

Увлеченный составлением личных мыслеформ, Хаммер не сразу заметил, что Элеонора вопреки сложившемуся обычаю не поднялась на берег, а села на песок и совершенно определенно обратила свой взор в сторону лейтенанта.

«О!.. — Мозг Хаммера попытался родить подходящую драматическую фразу, но только повторил еще раз. — О!..»

Девушка улыбнулась. Да, совершенно точно — она улыбнулась и сделала знак рукой. Это было приглашение.

«Но почему вдруг? Почему?.. — попыталась пробиться трезвая мысль, но она была тут же сметена потоком дымящегося бреда. — Потому, что она услышала и почувствовала мою великую любовь…»

Руки Хаммера разжались, и драгоценный оптический прибор выпал на песок, но лейтенант не обратил на это внимания. Он смело вышел из своего тайного убежища и начал спускаться к воде, полный решимости броситься в реку. Предчувствуя поживу, совсем рядом всплыл лиматокус. Чуть в стороне плеснулся речной тигр, но это не пугало Хаммера. Он остановился у водной кромки и посмотрел на реку.

И тут вдруг выяснилось, что плывший издалека предмет оказался лодкой. Течение несло самую настоящую лодку — довольно большую, скорее всего годную для путешествий двух или даже трех человек. Должно быть, ее случайно упустили рыбаки-аборигены, и теперь, послушная повороту реки, она стремилась прибиться к берегу.

«Как все кстати в этот счастливый для меня день…» — улыбнулся Хаммер и посмотрел в сторону острова, где на берегу ждала Элеонора — долгая и мучительная любовь, принявшая наконец телесную оболочку.

Лодка была уже в нескольких метрах. Она устойчиво етояла на воде, и в ней лежало забытое весло.

Днище зашуршало по песку, и лодка остановилась почти у самых ног лейтенанта. Не сомневаясь ни секунды, он шагнул через борт и удобно разместился на широкой скамье. Руки привычно взялись за весло, будто хорошо знали эту работу, и, оттолкнувшись от берега, лейтенант сильными взмахами погнал свое судно навстречу полному счастью.

Лодка все дальше удалялась от берега, а за ней следили еще две пары глаз. Это были Патрик Пшепански и капрал Хельмут Зингер.

— Ну вот, Хельмут, наш лейтенант наконец крезанулся. Полностью крезанулся.

— Я думал, это произойдет раньше, — задумчиво произнес Зингер.

— Раньше или позже, но лейтенант был обречен, — тоном знающего человека заключил Пшепански. — Ну ладно, пошли делить его вещички.

— Да ты что? — испугался капрал. — А вдруг он вернется?

— Какое там вернется! — усмехнулся Пшепански и, поднявшись с песка, начал отряхивать колени. — Ты думаешь, лиматокусы сделают для него исключение?

Капрал Зингер замялся. Делить имущество живого было как-то не очень, но, с другой стороны, на реке в утлой лодочке лейтенант был практически трупом.

— А ведь тебе давно нравился его золотой портсигар с голой бабой… — напомнил Пшепански.

— Это не «голая баба», а купающаяся Аладея. Настоящая эмаль — чистое искусство.

— Ну а я чего говорю? Чистое искусство, а может достаться какому-нибудь рыжему Томми Локкарду. И он твое искусство будет называть «голой бабой».

— Но учти, Патрик, — будто бы нехотя поднялся на ноги Зингер, — я иду на это только для спасения этой эмали. Только ради искусства.

— Да ясен хрен — ради искусства, — развел руками Патрик.

73

Едва Мэнсон подошел к костру, как сразу увидел незнакомого человека.

Человек сидел на песке рядом с Лалой и не сводил с нее глаз. Его губы были растянуты в полуулыбке, а во взгляде светился бесконечный восторг.

Увидев подошедшего Мэнсона, Акта поднялся со своего места и, подойдя к Джефу, дотронулся до его плеча рукой.

— Жефа, мы нашли «злого человека», который поможет тебе…

— Он с военной базы? — спросил Джеф.

— Какая разница, откуда он? Для нас он просто еще один «злой человек», который нам поможет. Нам и тебе… — Аюпа повернулся к костру и с минуту наблюдал за пленником.

— Он как будто неживой… — сказал Мэнсон.

— Да, это так, — кивнул Аюпа. — Лада уже давно плела свою паутину, и теперь этот мужчина в ее власти.

— Для чего он вам?

— Я же сказал, — удивился Аюпа непонятливости Мэнсона, — он поможет нам и тебе. Прежде у нас были на него другие планы, но потом сам Котти направил к нам тебя, Жефа.

Оставив Мэнсона, старик отошел к костру и пошептался со своими ближайшими помощниками, среди которых были Тамил и Сирил. Тем временем к ним присоединились еще два молодых человека. Они принесли несколько мотков суровой веревки, скрученной из лесных лиан.

Сидевшие вокруг костра мужчины поднялись, и вместе с ними поднялась Лала. Словно приклеенный, ее примеру последовал пленник. Он по-прежнему не смотрел по сторонам, сосредоточив все свое внимание только на лице девушки.

К Джефу снова подошел Аюпа. Он еще раз дотронулся до плеча Мэнсона и сказал:

— Раздевайся, Жефа. Не бойся, тебе никто не причинит вреда, потому что ты для нашего народа как отец…

Видя недоумение Мэнсона, Аюпа таинственно улыбнулся и вернулся к костру.

Делать было нечего, и Джеф начал раздеваться. Он аккуратно сложил одежду на охапку пальмовых листьев и остался совершенно нагим. В костер подбросили сухой травы, и жаркое пламя начало припекать Мэнсона. Он невольно попятился.

— Не уходи, Жефа, — попросил Сирил. Он взял Мэнсона за руку и повел вокруг костра.

Аюпа и все остальные расступились, молча наблюдая за тем, как круг за кругом Мэнсон обходил все ярче разгоравшийся костер. В какой-то момент Джеф перестал ощущать жар пламени, поскольку, как ему показалось, пламя стало холодным. Теперь костер полыхал желтым пламенем, которое будто пронизывало все существо Мэнсона, делая его посторонним наблюдателем.

Вот его поставили рядом с Лалой и неизвестным пленником, который тоже, как и Мэнсон, был абсолютно голым

Справа от Джефа появился Акта и задал незнакомцу вопрос:

— Как тебя зовут, «злой человек»?

— Лейтенант Хаммер… — проговорил тот голосом синтетической куклы.