Книга Гордость и гордыня - Джейн Остин

Оказывается, одно время гувернанткой мисс Дарси была некая дама, миссис Юнг, но ей отказали из неблаговидности некоторых ее поступков — каких, он не объяснил. После этого она сняла большой дом на Эдвард-стрит и с тех пор обеспечивает себя, сдавая комнаты. Как он знал, эта миссис Юнг была близкой знакомой Уикхема, и, поэтому, едва прибыв в столицу, он отправился к ней. Однако прошло два-три дня, прежде чем он выяснил у нее то, что ему было нужно. Полагаю, она ждала посулов и подкупа, так как и правда знала, где скрывался ее друг. Уикхем действительно побывал у нее в первый же день своего приезда в Лондон, и, найдись у нее свободные комнаты, они бы поселились в ее доме. B конце концов наш добрый друг получил необходимые сведения. Они жили на *** улице. Он повидался с Уикхемом и настоял на встрече с Лидией. Вначале, признался он, его целью было уговорить ее покончить с невозможным положением, в которое она себя поставила, и вернуться к своим близким, едва их уговорят принять ее,

причем предложил всю помощь, какая была в его силах. Однако он убедился, что Лидия твердо намерена остаться там. O своих близких она и думать не хотела, в его помощи не нуждалась и не желала слушать о том, чтобы расстаться с Уикхемом. Она не сомневалась, что рано или поздно они поженятся, а когда именно, для нее значения не имело. Раз таковы были ее чувства, он решил, что ему остается лишь одно: устроить и ускорить этот брак, о котором, как он без труда узнал из первого же своего разговора, тот никогда и не помышлял. A только признался, что вынужден был покинуть полк из-за долгов чести, уплату которых больше не мог оттягивать, и не постыдился приписать все тяжкие следствия бегства Лидии ее собственному легкомыслию. Он намеревался немедленно подать в отставку, а о том, что с ним будет дальше, никакого понятия не имел. Придется куда-нибудь уехать, но он не знал куда и понимал, что жить ему будет не на что.

Мистер Дарси спросил, почему он немедленно не женился на твоей сестре. Хотя мистер Беннет не слывет особенно богатым, все же он сможет что-то сделать для него, так что брак облегчит его положение. Из ответа следовало, что Уикхем все еще лелеет надежду поправить свои дела выгодной женитьбой в каком-нибудь другом графстве. Тем не менее в подобных обстоятельствах он вряд ли мог устоять перед соблазном незамедлительно облегчить положение, в которое попал.

Они встречались несколько раз, так как требовалось оговорить очень многое. Уикхем, разумеется, хотел получить гораздо больше, чем мог бы, но в конце концов был вынужден умерить свои притязания. Когда они обо всем уговорились, следующим шагом мистера Дарси было ознакомить твоего дядю с положением вещей, и в первый раз он приехал вечером накануне моего возвращения домой. Но мистер Гардинер никого не принимал, и тут же мистер Дарси узнал, что твой папенька еще у него, но должен уехать утром. Он решил, что разумнее будет обратиться к дяде Лидии, а не к отцу, и потому отложил встречу с мистером Гардинером до отъезда последнего. Он не назвал своего имени, и утром твой дядя знал лишь, что к нему приезжал по делу какой-то джентльмен.

В субботу он приехал снова. Твой папенька уже отбыл, твой дядя был дома, и, как я уже упоминала, им понадобилось многое обсудить.

В воскресенье они встретились снова, и тогда его увидела и я. Окончательно все было решено лишь в понедельник, и тогда в Лонгборн отправили письмо с нарочным. Однако наш посетитель был очень упрям. Мне кажется, Лиззи, упрямство — вот его подлинный недостаток. B разные времена ему ставили в вину самые разные, но подлинный — лишь этот. Все, что надо было сделать, он желал сделать сам. Хотя я уверена (и упоминаю об этом не ради благодарности, так что помалкивай), что твой дядя с готовностью взял бы на себя исполнение обещанного.

Они спорили очень долго, чего ни известный джентльмен, ни известная барышня нисколько не заслуживали. Однако в конце концов твоему дяде пришлось уступить, и, вместо того чтобы оказать помощь своем племяннице, он был вынужден лишь принять возможную благодарность за эту помощь, что ему пришлось совсем не по вкусу. И я уверена, что это твое письмо очень его обрадовало, так как потребовало объяснений, которые избавят его от похвал и благодарностей, которых он не заслужил, и воздадут честь тому, кому она принадлежит по праву. Однако, Лиззи, никто об этом знать не должен, разве что Джейн.

Полагаю, ты знаешь примерно все, что было сделано для этой парочки. Его долги уплачены, и сумма их, насколько я знаю, много больше тысячи фунтов. За ней вдобавок к ее собственной закреплена еще тысяча, а ему куплен офицерский патент. Причину, почему он должен был взять все это на себя, я уже объяснила вначале. Только из-за него, из-за его скрытности и необдуманных действий никто не знал, каков Уикхем на самом деле, так что он был всюду принят и обласкан. Возможно, в этом есть доля истины, хотя не думаю, что винить в случившемся можно его сдержанность, да и чью угодно еще. Однако, вопреки всем этим прекрасным уверениям, милочка Лиззи, не сомневайся, твой дядя никогда бы не уступил, если бы мы не сочли, что им движет и совсем другой интерес.

Когда все это было улажено, он вернулся к своим друзьям, которые все еще гостили в Пемберли, но было уговорено, что он приедет в Лондон к свадьбе и после нее все денежные дела будут улажены окончательно.

Мне кажется, теперь я рассказала тебе все. Из того, что мне написала ты, следует, что мой рассказ явится для тебя большой неожиданностью, однако надеюсь, он не вызовет твоего неудовольствия. Лидия переехала к нам, и Уикхем постоянно бывал у нас. Он казался совершенно таким, каким я знала его в Хартфордшире, но я не стыла бы упоминать, как не понравилось мне ее поведение, если бы не поняла из письма Джейн в среду, что и дома она вела себя точно так же, а потому новой боли мои слова тебе не причинят. Я много раз самым серьезным образом старалась втолковать ей, как дурно она поступила и сколько несчастий навлекла на свою семью. Если она хоть что-то услышала, это было счастливой случайностью, так как я убеждена, что она все пропускала мимо ушей. Иногда я сдерживалась лишь с трудом, но вспоминала моих милых Элизабет и Джейн и была терпелива с ней ради них.

Мистер Дарси вернулся точно как обещал и, как тебе сказала Лидия, присутствовал в церкви. Он отобедал у нас на следующий день, а в среду или в четверг собирался уехать из Лондона. Ты очень на меня рассердишься, голубушка Лиззи, если я воспользуюсь случаем и скажу (на что у меня прежде не хватало духа), как сильно он мне нравится? Его поведение с нами было во всех отношениях столь же любезным, как в Дербишире. Его ум и суждения мне очень по душе. Ему не хватает лишь некоторой веселости, а ей, если он женится разумно, его сможет научить жена. Я сочла его большим лукавцем — он почти ни разу не упомянул твоего имени. Но ведь такое лукавство как будто теперь в моде!

Прошу, прости меня, если я позволила себе сказать что-нибудь лишнее, или хотя бы не карай меня слишком строго, не приглашая в П. Я никогда не обрету полного счастья, пока не осмотрю все уголки этого парка. Колясочка, запряженная парой резвых пони, не оставит желать ничего лучшего.

Но я должна кончить письмо, дети уже полчаса ждут меня не дождутся…