Книга Демон страсти - Линси Сэндс

В смущении откашлявшись, он вновь заговорил:

— Терри, милая, это вовсе не шутка. Я действительно вампир.

— А… понятно. — Терри кивнула и, презрительно фыркнув, проговорила: — Что ж, если так, если ты и впрямь вампир, — в таком случае укуси меня. — С этими словами она с вызывающим видом протянула ему руку.

Бастьен нахмурился и пробормотал:

— Но я не хочу тебя кусать. — Немного помолчав, он добавил: — Если честно, то я в данный момент действительно проголодался, но мне бы не хотелось…

— Укуси меня! — потребовала Терри. — Если ты вампир, укуси меня.

Бастьен с минуту смотрел на ее протянутую руку. Потом поднес к губам и укусил.

— Ой! — вскрикнула Терри. Отдернув руку, она спрыгнула с дивана, и Бастьену пришлось тут же убрать клыки, чтобы удержаться и не вонзить их в ее очаровательную шейку.

— Ты меня укусил! — закричала Терри. — У тебя действительно есть клыки!

Он со вздохом кивнул:

— Конечно, есть. Теперь ты мне веришь?

Прижимая руку к груди, Терри медленно попятилась.

— Не бойся меня, милая, — сказал Бастьен. — Я люблю тебя, — добавил он с мольбой в голосе, протягивая к ней руку.

Тут Терри наконец остановилась и взглянула на него с любопытством. Бастьен же, с облегчением вздохнув, продолжал:

— Поверь, милая, все не так уж плохо. И тебе никогда не придется опасаться, что я умру от какой-нибудь ужасной болезни. Я просто не смогу умереть.

Терри долго молчала, потом вдруг сказала:

— Но ведь твой отец умер, не так ли? Значит, ему вонзили кол в горло?

Бастьен покачал головой:

— Нет, он сгорел. Потому что сгореть мы все-таки можем. Но эта смерть не будет долгой и мучительной, — добавил он поспешно. — И вообще ни один из тех способов, которыми мы можем умереть, не предполагает долгой мучительной смерти.

— Значит, кровь в твоем холодильнике…

— Предназначалась для питания. Мы больше не кусаем людей, вернее — только в самых крайних случаях.

— Значит, ты… не человек, — в страхе прошептала Терри.

— Нет-нет, конечно же, человек, — возразил Бастьен. — Только я — не совсем обычный человек. Можно сказать, что мы просто представляем собой особую народность. И мы почти бессмертны в отличие от обычных людей. Наверное, можно назвать нас атлантами, обитателями древней Атлантиды. Хотя теперь мы канадцы, по крайней мере моя семья. Теперь ты поняла?

Терри молчала, и Бастьен, нахмурившись, подумал: «Кажется, я говорю что-то не то… Так можно только все испортить».

Взглянув на Терри, он проговорил.

— Милая, присядь, и я все тебе объясню. Видишь ли, наш вампиризм имеет вполне научное объяснение. И это вовсе не проклятие. Более того, нельзя сказать, что у нас нет души. Разгуливающие по ночам чудовища, какими все представляют себе вампиров, — это просто глупое заблуждение.

Но Терри не стала садиться. Прищурившись, она спросила:

— Значит, вампиры могут выходить и в дневное время?

— Да, конечно, ведь я же выхожу. Правда, солнечный свет причиняет нам большой вред. И если мы находимся на солнце, то нам приходится потреблять больше крови, чем обычно. Но все же мы можем выходить в любое время суток.

Терри долго молчала, потом вдруг спросила:

— А сколько тебе лет?

— Четыреста двенадцать.

— Четыреста?.. Черт побери! — воскликнула Терри. Она наконец-то села и пробормотала: — Значит, все, что ты мне рассказывал, когда мы были в музее…

— Да, я жил в те времена, о которых я тебе рассказывал, — подтвердил Бастьен. — Правда, не в Средние века, но начиная с 1600-х.

— Но ведь это… — Терри недоверчиво покачала головой. — Такого просто быть не может. Это просто выдумки, глупости!

— Нет, это наука, — возразил Бастьен. — Понимаешь, наши ученые с древней Атлантиды создали наночастицы, которые могут восстанавливать живые ткани, но для этого требуется кровь в таких больших количествах, что организм не может сам ее вырабатывать. Поэтому нам приходится поглощать большее количество крови, чтобы жить и оставаться здоровыми. Мы пьем кровь, чтобы выжить, понимаешь? Точно так же диабетикам нужны инъекции инсулина, поскольку их организм не может вырабатывать его в достаточном количестве.

— Атланты?.. — пробормотала Терри. — Выходит, я влюбилась в мужчину с Атлантиды? — Она внимательно посмотрела на Бастьена. — Но у вас ведь нет перепончатых пальцев на руках и ногах… или чего-то в этом роде, верно?

Бастьен вздохнул, пытаясь сохранять терпение. Так много мифов и легенд рассказывали об Атлантиде и вампирах. Но слава Богу, что никому никогда не приходило в голову связать одно с другим.

— Милая, ну ты же видела меня обнаженным. Совершенно обнаженным. И ты прекрасно знаешь, что у меня нет жабр и плавников.

— Да-да, конечно, — закивала Терри. Снова помолчав, она тихо сказала: — Знаешь, Бастьен, я думаю, тебе сейчас следует уйти. Мне необходимо некоторое время, чтобы… э-э… переварить все это.

Он кивнул и тут же спросил:

— Сколько тебе потребуется времени?

— Если откровенно, не знаю.

Несколько мгновений Бастьен смотрел на нее, потом встал и направился к двери. Остановившись, обернулся и спросил:

— Ты ведь никому об этом не расскажешь?

— Нет, конечно, нет. Люди подумают, что я рехнулась.

Он кивнул:

— Да, возможно. Но все-таки рассказывать не следует. Иначе все мои близкие столкнутся с серьезными неприятностями. В том числе — и жена моего брата, то есть Кейт.

— И Кейт?! — изумилась Терри.

Бастьен кивнул:

— Да, конечно. Ведь Люцерн «обратил» ее.

— А она этого хотела?

— Разумеется, хотела, — подтвердил Бастьен. — Мы не совершаем «обращение» без согласия человека. Хотя с Рейчел пришлось обойтись без ее согласия. Но это был исключительный случай. Она умирала, и мы должны были спасти ее.

— Значит, Рейчел — вампирша, а раньше ею не была? — спросила Терри.

— Да, не была.

— А Грег?

— Он был самым обычным человеком, но они с Лисианной полюбили друг друга, и она «обратила» его.

Терри кивнула и тут же спросила:

— Значит, ты должен обратить меня, чтобы я стала твоей женой?

— Да. Но только с твоего согласия.

— А если я не соглашусь?

— Тогда мне придется наблюдать, как ты старишься и становишься немощной. А потом я буду смотреть, как ты умираешь, — точно так, как ты наблюдала приближение смерти Йена и твоей матери. Разумеется, мне будет очень тяжело, но я пойду на это ради тебя, Терри. И я буду любить тебя до самого конца. Это будет для меня невыносимо, но… — Бастьен помолчал, потом вдруг сказал: — Знаешь, в нашей семье супругами становятся раз и навсегда, так что я, к сожалению, стану исключением. — Он открыл дверь, потом снова обернулся и добавил: — Я остановлюсь в отеле «Георг» на несколько дней, а потом улечу обратно в Америку.