Книга Несгибаемый. Не буди лихо… - Константин Калбазов

Покончив с делами в столице, не удержался и поспешил домой. Отчего-то очень захотелось прижать к себе дочь. Так оно часто случается, потеряв или едва не потеряв близкого человека, ты вдруг начинаешь особенно ценить общение с ним и просто его близость.

Именно поэтому, он наплевал на все дела, решив полностью посвятить остаток дня семье. В конце концов, у него хватает вполне компетентных помощников, управятся и без его всевидящего ока. Хм. Да по сути, и управлялись все время. Так что же изменилось?

Ближе к вечеру, Петр поспешил покинуть дом, прихватив с собой Иришу и няню. Находиться дома было просто невыносимо. Кессених и его супруга, бросились к нему с наилучшими заверениями. Ну и для того, чтобы узнать, все ли в порядке с Александрой. Вслед за ними звонки от тестя, его помощника и товарища Дмитрия Ильича, остальных друзей, знакомых и компаньонов.

Нет, по большей части все волновались от чистого сердца. Петр в этом не сомневался. Но как же его раздражало вот это всеобщее внимание. А хотелось побыть одному. Понять, что он сделал не так, коль скоро такое стало возможным. Разобраться, а верное ли он принял решение. Какими могут быть последствия. И, в конце концов, просто побыть с дочерью.

Время, проведенное вместе с годовалой дочкой, пролетело уж больно стремительно. А ведь без малого часа четыре гуляли. Она даже поспать успела, в коляске, которую в кои-то веки катил Петр. Ну не случалось у него как-то вот таких телячьих нежностей. Сам не знал отчего, но на долгое общение с дочерью его не хватало.

Ближе к вечеру они поехали в больницу. Ну не могут же Александру постоянно держать во сне. Видеть дочь ей в любом случае будет приятно, а положительные эмоции они всегда на пользу.

Н-да. Вот уж о чем не подумал, так это о посетителях, которые станут одолевать больную. Что с того, что небезызвестная Алина Аркадьевна никого не допускала к больной? Это вовсе не значит, что подобной защитой наделен и Петр. Вот уж ничуть не бывало. Хорошо, хоть успел отправить в палату няню с Иришкой.

— Ты о чем вообще думал, оболтус, стоеросовый?! — шипя как котел перегретым паром, накинулся на него тесть.

— Виталий Юрьевич…

— Что Виталий Юрьевич!? Я тебе дочь доверил. А ты что творишь!?

— Может хватит уже, — прекратив сдерживаться огрызнулся Петр. — Не я вырастил ее такой упрямой и целеустремленной. В этом ваша, и только ваша заслуга. Одна только ее работа в слесарной мастерской чего стоит. И потом, не мог я не пустить. И вы это отлично знаете, — бросил он в лицо, раздувающему ноздри Игнатьеву.

— Ты знал? — наконец спросил он.

— О ребенке? Нет. Но, сейчас думаю, что даже если бы и знал, не остановил бы ее. И вы не остановили бы. Не посмели бы.

— Н-да. Может ты и прав, — сдулся Игнатьев. — Что-нибудь выяснили?

— Выяснили.

— Клуб?

— А вы до сих пор не можете поверить в то, что эти двигатели не взрываются? Клуб конечно же. Все неймется этим упырям. Подобрали ключик к одному моему механику, тот и заложил мину.

— И что ты собираешься делать? — зная характер зятя, поинтересовался Игнатьев.

— Навестить Александру. Вас, кстати, к ней пустили?

— Нет. Второй раз приезжаю. Но эта докторша встала на пути неприступной скалой.

— Ничего удивительного. Вы вон до сих пор злой, как сто чертей.

— А каким я должен быть?

— Спокойным. Наши упреки ей сейчас меньше всего нужны. Да и не виновата она, по большому счету. Те кто виновен, свое еще получат.

— Значит все-таки…

— Ничего это не значит, — отмахнулся Петр. — Пойду попытаюсь, может у меня получится прорваться.

— Я с тобой, — тут же подхватился Игнатьев.

На этот раз пробиться в палату удалось без лишних усилий. Даже Игнатьев не вызвал сомнений у Алины Аркадьевны. Как видно, по ее мнению, он в достаточной мере спустил пар на своего зятя. Впрочем, заметила это не только она, но и Петр. Что же до него самого, то ему помогло общение с дочерью.

Александре выделили отдельную палату. Ничего в общем-то удивительного. Медицина конечно отчасти становится бесплатной и доступной простым гражданам, не без того. Но платные услуги здесь в куда большей чести. А потому, и отношение к таким больным зависит от полноты их кошелька.

— Петя…

— Будешь каяться?

Перебил вопросом лежавшую в постели супругу Петр, отмечая для себя, что у нее уже вполне нормальный цвет лица. Мало того, так еще и щеки залил стыдливый румянец. А то как же, чует кошка, чье мясо съела.

— Папа… — перевела она взгляд на Игнатьева.

— Да ладно, дочка. Хорошо все то, что хорошо кончается, — оценив внешность дочери, облегченно отмахнулся тот.

— Ну как ты, красавица? — ободряюще улыбнувшись, поинтересовался Петр, и видя смущение жены добавил, — Просто помни – даже если бы я знал о твоем положении, это ничего не изменило бы я все равно разрешил бы тебе участвовать в гонке. Так что, оставим пустые переживания, и поблагодарим Господа, что все обошлось.

— Ты правда не сердишься?

— Сержусь. Но только на себя.

— Ты-то в чем виноват?

— Расслабился. Посчитал, что мы окончательно и бесповоротно утерли нос клубу. А на поверку, они и не думали сдаваться.

— И что ты будешь делать?

— Усилю меры безопасности, обращусь в контрразведку. Коль скоро они нас курируют, и пошли первые заказы, значит в нас заинтересованы. И потом, пока ты каталась по треку, ко мне подходил промышленник Васильчиков.

— Васильчиков? — тут же припомнив историю с покушением, удивилась она.

— Да нет. На этот раз самый настоящий. Причем представил его наш контрразведчик, Ряскин. Так вот, правительство желает, чтобы он начал производить трактора с дизельными двигателями. И коль скоро власти заинтересовались настолько серьезно…

— Понимаю.

— Вот и хорошо, что понимаешь. Не переживай, все будет хорошо.

Они пробыли у Александры еще пару часов, пока их не выставила из палаты старшая медицинская сестра. А и верно. Нечего мешать больным выздоравливать. Оно конечно, положительные эмоции только на пользу, но и отдых совсем даже не помешает.

— Петр.

Пастухов уже подходил к своему «Руссо-Балту», когда его окликнул знакомый голос. Обернулся. Так и есть. Не ошибся. Впрочем, немудрено. Они ведь почти месяц пробыли бок-о-бок, и даже пару-тройку раз вместе рисковали своими жизнями.

— Вера Петровна, вы пока устраивайтесь. А я сейчас, — передавая дочь няне, произнес Петр.

После чего направился к окликнувшему его человеку.

— Ну, здравствуй, Иннокентий Андреевич, — пожимая крепкую руку, поприветствовал он контрразведчика.