Книга Горец. Имперский рыцарь - Дмитрий Старицкий

Те же зодчие доказали нам, что лучше перенести на несколько километров дальше от моста и вокзала отвод от магистрали будущей Горнорецкой дороги, чтобы будущий же фешенебельный квартал в городе не испытывал никаких неудобств.

Места для заводов и фабрик в промышленной зоне планировалось отгородить широкими лесопосадками из самых красивых деревьев и кустарников нашего края.

Заранее размечены будущие парки, соединенные в кольцо цепью пешеходных бульваров с велосипедными дорожками (я настоял опять же). И кольцевой трассой городской конки.

Не только герцог, но и я сам влюбился в будущий город-сад, существующий пока только на бумаге и большом макете, даже зарезервировал для себя достаточно большой участок на первой линии набережной под жилье. И еще один в будущем деловом квартале для центрального офиса «Гочкиза».

Довольный моей работой герцог решил назвать будущий город «Кобчик», но я был против такого дзедунизма. Предложил другое название — «Калуга». Оно и прижилось. Официально Калуга-на-Вартаве.

Архитекторы, окрыленные признанием высших сфер, запросили рецкого подданства, мотивируя тем, что им больше никогда не представится такая счастливая возможность построить разом целый город по одному проекту. Как я помнил по моему миру, то даже там такое счастье выпало только одному — Оскару Нимейеру. И я поддержал их ходатайство перед герцогом.

Герцог поставил условие — учить нашу молодежь их профессии. И, получив согласие, принял от них присягу на верность, назначив их официальными архитекторами Калуги.

А на плане города появился квадратик, озаглавленный «Училище ваяния и зодчества». Обещала неугомонная парочка, что только на само здание училища после войны будут приезжать смотреть со всего мира. Я лишь посоветовал им строить комплекс зданий училища единым кампусом, чтобы не мотаться студентам через весь город на занятия, а иметь казенное жилье и недорогую столовую рядом с учебными корпусами.

И добавил себе в поминальник на будущее пару «бадонских стипендий» и для этого учебного заведения.

Солагерники архитекторов восприняли их такой демарш неоднозначно. Кто-то завидовал, потому как они делали то же, что и раньше, но теперь получали за это неплохое жалованье, а кто-то и проклинал как предателей. Но всех пленных до печенок потрясало, что империя может позволить себе такие масштабные стройки во время войны, в то самое время, как их царство надрывает себе последние жилы.

И совсем издевательски для них выглядела наша наглядная агитация «Все для фронта — все для победы!», когда строят они речной порт для водной системы, проходящей мимо любых фронтов.

Имперские геодезисты, когда в исполнение наказания составили мне халявную топографическую карту местности, сами пришли ко мне с просьбой взять их к себе под крылышко. Я не отказал — специалисты нужны как воздух. Создали товарищество на паях «Калуга-геодезия». Работы впереди непочатый край — каждое здание в Калуге требуется к местности привязать. А еще коммуникации… Дороги…

А еще они в училище ваяния и зодчества будут преподавать геодезию, картографию и землеустройство. С первого же учебного года, как записано в их контрактах.

Переселенцы мои органично влились в транспортную компанию, и к весне мы пустили в имперскую столицу первый фирменный пассажирский поезд «Рецкий экспресс» с красивым скоростным паровозом на колесах в рост человека. Настоящий экспресс, который останавливался только в городах и разъездах, игнорируя промежуточные станции. С услужливыми стюардами в особой, запоминающейся форме бордового сукна с золотыми шнурами, как на земной гусарской венгерке.

С первым в этом мире четырехосным вагоном-рестораном. Очень шикарным. В официантки туда отбирали только красивых девушек. Кастинг был как на участие в телепередаче «Дом-2». Так что ресторан в дороге не пустовал и давал неплохую прибыль, хотя кухня еще оставляла желать лучшего по разнообразию.

Проводы первого рейса «Рецкого экспресса» я превратил на вокзале во Втуце в праздник с оркестром. С митингом, что мы развиваемся наперекор войне. Что врагам нас нипочем не взять, если мы можем себе позволить оторвать от военных перевозок такой шикарный состав.

Товарных же поездов «Кобчик-экспресс» ходило уже четыре штуки. Два паровоза было на ходу и два удалось отремонтировать из трофейного утиля.

Но у любой славы есть всегда и оборотная сторона. Свалилась неожиданно общественная нагрузка. Имперское общество вспомоществования увечным воинам обратилось ко мне с просьбой организовать от Реции санитарный поезд на Западный фронт.

Пришлось идти к Ремидию и объяснять, что я уже фактически банкрот, но отказаться от такого предложения еще хуже для репутации.

Герцог меня понял и объявил формирование и содержание такого поезда по подписке среди всех баронов Реции. Эта тема и стала весной активным обсуждением в Палате баронов рецкого сейма. Ждал худшего, но разверстка санитарной повинности прошла спокойно. Врачей и фельдшериц в боевой персонал набрали по найму. Да и от благородных дам и девиц нашлись добровольцы в сестры милосердия.

Назвал я этот поезд «Красный крест» с соответствующими символами на вагонах — красный крест в белом круге. Все ломаные пассажирские вагоны, которые у меня скопились, отремонтировали вне очереди во втуцком депо, и это мне зачли за взнос. Паровоз пожертвовал сам герцог. Точнее, паровоз был мой — трофейный трехосник, герцог только оплатил его дорогостоящий ремонт, так как пришлось менять обшивку котла и все трубы в нем.

Отправляли рецкий санитарный поезд «Красный крест» на фронт также с большим митингом на вокзале. Как трижды раненный имперский рыцарь, я толкнул речь в лучших традициях советской военной пропаганды о героическом труде медиков на войне, выдавив в толпе слезы умиления. После меня выступал Вальд. Но его слушали уже плохо — не умеет еще, не жил он во времена засилья пиара. Отчет об этом митинге дали не только втуцкие, но и столичные газеты.

Мероприятие даже сподобилось разворота в столичном иллюстрированном журнале «Искры», этаком предшественнике комиксов в фотографиях. Быстро прижилась эта идея будвицкого фотографического художника Шибза. Теперь таким изданием обзавелась каждая электорская столица. И появилась новая профессия — фотокорреспондент. Фотографы и раньше работали на газеты, но как фрилансеры. Сейчас издатели поняли силу воздействия визуального ряда и ввели фотографов в штат редакций.

После того как все мои фирмы были приведены в относительный порядок централизованного управления, я понял, что мне остро требуется свой расчетно-кассовый центр. Он же банк. Потому как логистика перемещения наличных денег меня совсем не устраивала. Жди махновцев с налетами на поезда, как на Диком Западе. Или товарища Камо с «благородным» эксом на дело мировой революции. Телеграфный перевод куда надежней. Или даже простой бумажный аккредитив. Так родился «Бадон-банк».

Напоследок пристал Болинтер с идеей речной верфи, чтобы строить самоходные баржи с его движками. Для торговой навигации от нас до устья Данубия. Пришлось выбивать необходимое финансирование с Ремидия. Хоть это дело и крайне нужное для нас, но сам я уже не тянул, чисто финансово. И жена у меня не дочка Рокфеллера.