Книга Ретт Батлер. Вычеркнутые годы - Татьяна Осипцова

Скарлетт поймала себя на мысли, что ревность, которую прежде вызывала молодая француженка, ни разу не обеспокоила ее после того, как Ретт нашелся.

Она не испытывает ревности, не испытывает любви к мужу. Что же осталось – жалость?.. А чаще раздражение – из-за того, что все ее потуги, все старания оказались тщетными. А ведь она пыталась…

Когда приехала Розмари, они с ней устроили вечер воспоминаний – до мельчайших подробностей, до слова припоминали разные случаи, которые происходили когда-то на плантации. Но для Ретта эти истории так и остались рассказами о чужой жизни.

– Получив твое письмо, я не поверила, – призналась Розмари, оставшись со Скарлетт наедине. – Мне казалось, я приеду – и он узнает меня. Как можно не узнать собственную сестру!

«А жену, дочь – и всех остальных?» – раздраженно подумала Скарлетт, а вслух высказалась:

– Хорошо, что Росс с Маргарет в Европе. Представляю, с каким злорадством он смотрел бы на Ретта! Он всегда завидовал ему, а теперь – чему завидовать?

– Будем надеяться, память вернется к Ретту до того, как Росс возвратится из своего путешествия.

– Когда они собираются?

– Не скоро. Сейчас они в Баден-Бадене, на водах. И пробудут там до осени. После собирались посетить Испанию и Италию.

– Розмари, я уже не верю, что Ретт станет прежним, – в отчаянии прошептала Скарлетт.

Розмари ласково потрепала ее по плечу.

– Крепись, дорогая. Ты всегда была сильной.

– Я была сильной, когда могла что-то сделать! Когда надо было добиваться чего-то, пусть труднодостижимого, но это было в моих силах! Но теперь… Я не могу повлиять на то, что творится в его голове, я не могу приставить ему голову прежнего Ретта!

Розмари пробыла в Данмор-Лэндинге всего несколько дней, и на этот раз отъезд золовки искренне расстроил Скарлетт. Только Розмари она могла доверить то, что ее мучило. Перед остальными приходилось разыгрывать роль счастливой женщины, которая рада возвращению пропавшего мужа. А она не чувствовала себя счастливой.

Пересиливая себя, Скарлетт встала из-за стола. Она обещала дочери посмотреть, что построил Ретт.

Она прошла в дальний конец сада, где между озером и кладбищем, окруженная зарослями акаций притаилась лужайка. Здесь Ретт построил для Кэт подобие деревни африканских аборигенов. Крааль, футов пятидесяти в диаметре, он огородил плетнем, внутри соорудил две хижины в форме полусфер. Стены их были сплетены из ивовых прутьев, а крыши покрыты камышом.

– Вот, мама, – показывала Кэт, – это мой дом, а это папин. Мы можем закрыть ворота в крааль, и никто нам не страшен.

Скарлетт кинула взгляд на недалекое озеро.

– Да, лучше закрывайтесь. Как бы сюда не пробрался аллигатор.

Девочка помотала головой и уверенно проговорила:

– Они водятся только на болотах, за Сухим ручьем, и ни разу еще ни на кого не нападали. Несколько дней назад мы с папой наблюдали с лодки за двумя аллигаторами, они играли и терлись друг о друга. Папа сказал, что они так целуются.

Скарлетт покосилась на Ретта. Лицо его излучало безмятежное удовольствие.

– Не хотите ли заглянуть в хижину, Скарлетт? – предложил он.

Она подошла к одному из домиков и откинула сплетенный из листьев пальмы полог. За ним оказалось на удивление прохладно. Посередине комнаты без единого угла располагался грубо сколоченный стол с табуретом, а у стены прямо на земле лежал соломенный тюфяк.

– Это папин дом, – объяснила Кэт. – Мой такой же. А еще мы построим навес, и под ним папа сложит каменный очаг. В нем можно будет жарить мясо и даже печь лепешки.

– Очень мило.

Скарлетт постаралась, чтобы улыбка выглядела искренней, хотя в душе у нее кипело: «Ретт не желает отказываться от своих диких привычек! Он – который оценивал отели по удобству кроватей и терпеть не мог пикники! Он, который всегда выглядел элегантнее других мужчин, ходит теперь в полотняных брюках и фланелевой рубашке, и не укажи я на это, мог бы усесться в таком виде за стол! Кэт в восторге от его затей, а мне все это порядком надоело!»

Вслед за Кэт она прошла во вторую хижину и посоветовала украсить ее изнутри ковриками.

– Хорошо, мама, – согласилась Кэт. – А еще я принесу свои краски и мольберт.

– Лучше бы ты занималась в классе с мадемуазель Эжени.

– Я приглашу ее сюда. Думаю, ей понравится.

Кэт понеслась в сторону дома. Скарлетт с Реттом остались в краале. Он огляделся.

– Вот так я жил полтора года.

Скарлетт недовольно передернула плечами. Он заметил это.

– Вы что-то хотите сказать?

– Что ты хочешь от меня услышать?! – взорвалась она. – Восторг оттого, что ты умеешь строить плетеные хижины и каменные очаги?.. Или мне пожалеть, что ты долго жил в ужасающих условиях? Так, похоже, они тебе не надоели!

– Жить в плетеной хижине не самое ужасное… – грустно проговорил он, качая головой.

– А что хуже?

– Непонимание.

Спокойная, невозмутимая интонация его низкого голоса действовала ей на нервы.

– Ты хочешь сказать, что я не понимаю тебя? – спросила она с вызовом.

Он пожал плечами и не ответил.

Внезапно Скарлетт ощутила прилив острой ненависти к мужу.

– Лучше бы ты сам попытался понять меня! – вне себя выкрикнула она и торопливо пошла в сторону дома.

Ретт задумчиво смотрел ей вслед.

Глава 29

Когда Ретт с Кэти отправлялись верхом исследовать окрестности Лэндинга, мадемуазель Леру всегда выражала желание прокатиться вместе с ними.

Они ехали по неширокой дороге, ведущей через магнолиевую рощу. Бутоны на деревьях только-только распускались, но в воздухе стоял пряный, густой аромат.

– Здесь намного красивее, чем в Африке, – заговорила Кэт, оглядываясь. – Там меньше разных растений. Даже в оазисах не встретишь таких зарослей, как здесь. Зато зверей в сто раз больше. Папа, ты помнишь, как я однажды сунулась в кусты и нашла трех львят?

Кэт сделала паузу, вопросительно глядя на отца. Он неуверенно улыбнулся.

– Ты предупреждал, что когда видишь зверей, голоса лучше не подавать, и я махнула тебе рукой. Ты подкрался, осторожно, как кошка…

– А где были львы? – нахмурился Ретт.

– Не знаю. Наверное, ушли на охоту. Мы видели неподалеку стада зебр и гну. Я хотела взять одного львенка – они такие хорошенькие! Но ты запретил. Сказал, что разъяренная львица найдет нас по следам и обязательно отомстит. Ну что, вспомнил?

– Кажется, припоминаю… – солгал Ретт. – А чем все закончилось?

– Ты схватил меня в охапку и потащил к лошадям. Они были неспокойны, и ты тоже забеспокоился, что хищники близко.