Книга Падшие - Лорен Кейт

Дэниел, Арриана и Гэбби разом уставились на нее, словно впервые увидели — как если бы она была им знакома, но столь разительно изменилась, что они перестали узнавать ее.

— На кону? — переспросила, наконец Арриана и потерла шрам на шее — Если они победят — на земле воцарится ад. Конец света, по распространенному представлению.

Темные фигуры скрежетали вокруг Кэма, борясь, и кусая друг друга в тошнотворной зловещей разминке.

— А если победим мы? — с трудом выговорила Люс.

— Пока не знаем, — сглотнув, мрачно сообщила Гэбби.

Внезапно Дэниел отшатнулся от девочки и указал на нее.

— Она н-не была… — запинаясь и прикрывая ладонью рот, пробормотал он. — Поцелуй, — наконец сказал Дэниел, шагнув вперед и взяв ее за руку — Книга. Вот почему ты можешь…

— Переходи к части «Б», Дэниел, — посоветовала Арриана. — Думай быстрее. Терпение суть добродетель, а ты знаешь, как Кэм относится к добродетелям.

Дэниел стиснул руку Люс.

— Ты должна уйти. Ты должна выбраться отсюда.

— Что? Почему?

В поисках поддержки она оглянулась на Арриану с Гэбби и тут же отпрянула, когда множество серебряных искорок хлынуло с крыши мавзолея — словно бесконечный поток светлячков, выпущенных из огромной банки. Они дождем осыпали двух девочек, и их глаза засияли. Это напомнило Люс фейерверк — и День независимости, когда свет был точь-в-точь таким же и она смотрела в глаза матери и видела там, словно в зеркале, отражение салюта.

Вот только сейчас огоньки не улетучивались, как фейерверк. Касаясь кладбищенской травы, они расцветали изящными переливчато-радужными существами. Их очертания не повторяли в точности человеческие фигуры, но казались смутно узнаваемыми. Великолепные сияющие лучи света. Создания настолько восхитительные, что Люс мгновенно угадала в них ангельское войско, равное по мощи и численности могучей черной силе позади Кэма. Так выглядела истинная красота и добродетель — светящееся призрачное собрание существ, настолько чистых, что на них было больно смотреть, словно на сами небеса. Девочку утешало то, что она на их стороне — стороне, которая не может не одержать победу. Однако ей сделалось нехорошо.

Дэниел прижал к ее щеке тыльную сторону ладони.

— Ее лихорадит.

Гэбби потрепала Люс по руке и просияла.

— Все в порядке, лапушка, — сказала она, отводя руку Дэниела.

Ее тягучий выговор почему-то успокоил девочку.

— Теперь этим займемся мы. Но тебе нужно уйти.

Она оглянулась через плечо на темную орду за спиной Кэма.

— Сейчас же.

Дэниел притянул Люс к себе в прощальном объятии.

— Я ее заберу, — громко сообщила мисс София.

Она по-прежнему держала под мышкой книгу.

— Я знаю безопасное место.

— Иди, — попросил Дэниел. — Я найду тебя сразу как смогу. Только пообещай, что побежишь бегом и не станешь оглядываться.

У Люс осталось множество вопросов.

— Я не хочу бросать тебя.

Арриана шагнула между ними и решительно подтолкнула девочку в сторону ворот.

— Оставь эту битву нам. Мы вроде как профессионалы.

Пенн взяла Люс за руку, и они побежали. Они карабкались вверх к выходу с кладбища так же поспешно, как девочка спускалась, торопясь к Дэниелу. Обратно по скользкому, усыпанному палой листвой склону. Сквозь заросли и обломки древних надгробий. Они перепрыгивали через камни и ускоряли бег на ровных участках, стремясь к далекой арке кованых чугунных ворот. Жаркий ветер раздувал волосы Люс, а влажный воздух с трудом пробивался в легкие. Она никак не могла разглядеть луну, чтобы сориентироваться по ней, а свет в центре кладбища уже погас. Девочка не понимала, что происходит. Совсем. И ей совершенно не нравилось, что остальные прекрасно во всем разбирались.

Копье черноты ударило прямо перед Люс, расколов землю и разверзнув зазубренный провал. Они с Пенн едва успели остановиться. Шириной трещина могла сравниться с ростом Люс, а глубиной… что ж, дна в темноте было не различить. Края ее шипели и исходили паром.

— Люс, мне страшно, — задохнулась Пенн.

— За мной, девочки, — позвала мисс София.

Она увела их вправо, огибая темные могилы, а позади гремел один взрыв за другим.

— Просто звуки битвы, — пропыхтела библиотекарь так, словно вела экскурсию. — Боюсь, это продлится еще некоторое время.

Люс вздрагивала с каждым новым ударом, но продолжала двигаться вперед, пока икры не начали гореть, а чуть приотставшая Пенн не застонала. Девочка обернулась и увидела, как та пошатнулась, закатив глаза.

— Пенн! — закричала Люс, едва успев подхватить подругу.

Она бережно опустила Пенн на землю и перекатила на бок. И едва ли не пожалела, что сделала это. Плечо девочки было рассечено чем-то черным и иззубренным. Нечто впилось в нее, оставив обугленную плоть и вонь горелого мяса.

— Все плохо? — хрипло прошептала Пенн.

Она часто моргала, явно испуганная, что не может поднять голову и посмотреть своими глазами.

— Нет, — солгала Люс, покачав головой. — Просто порез.

Она сглотнула, борясь с подкатившей тошнотой, и попыталась стянуть края изорванного рукава.

— Я не делаю тебе больно?

— Не знаю, — прохрипела подруга. — Я ничего не чувствую.

— Девочки, что за задержка? — К ним вернулась мисс София.

Люс подняла на нее взгляд, надеясь, что библиотекарь не выдаст, насколько страшна рана Пенн.

Она и не стала. Только коротко кивнула Люс, просунула руки под плечи и колени Пенн и подняла ее, словно родитель, укладывающий ребенка в постель.

— Я отнесу тебя, — сказала она. — Теперь уже недолго.

Люс последовала за мисс Софией, несущей Пенн так легко, словно та ничего не весила.

— Эй. Как вам…

— Никаких вопросов, пока мы не уберемся подальше, — оборвала библиотекарь.

«Подальше». Меньше всего на свете Люс хотелось уходить от Дэниела. К тому же когда они пересекли границу кладбища и остановились на ровной земле школьного двора, она не удержалась и оглянулась. И сразу же поняла, почему Дэниел просил ее этого не делать.

Серебристо-золотой столб пламени вырывался из глубины чаши. Шириной он не уступал самому кладбищу и походил на сплетенную из света косу, вздымающуюся на сотни футов в небо. Черные тени набрасывались на него, время от времени отрывая отдельные пряди и с визгом уволакивая их в ночь. Пока волокна света переливались, становясь то серебряными, то золотыми, воздух начал заполнять единственный мощный аккорд, совершенный и бесконечный, громкий, словно водопад. Низкие ноты рокотали громом. Высокие звенели, разливаясь в пространстве. Это было самое величественное, самое гармоничное созвучие, когда-либо слышанное на земле. Оно казалось разом прекрасным и ужасающим, и все кругом пахло серой.