Книга Набег - Алексей Витаков

— Великолепно! — Филипп Араб захлопал в ладоши. К нему тут же присоединились все присутствующие. — Гладиаторы Гадрумета не только хорошо знают свое дело, но и недурно воспитаны.

— Они все давали клятву и присягали богам нашей империи. Их можно жечь железом, сечь плетьми, распинать, при необходимости посылать на мунеры не соответствующие их статусу и виду вооружения. Что, собственно, мы сейчас и наблюдали. — Авл Магерий буквально захлебывался, стараясь показать, что для самого цезаря он не пожалеет самого дорогого, чем он располагает на сию минуту. А что может быть дороже искусного бойца?.. Только… хм… Авл взмахнул своим полуторапудовым окорочком, и слуги вытолкнули из-за ширмы невысокого, но статного гладиатора.

— Пусть он откроет лицо. Я хочу увидеть того, кто подарит мне сегодня столько удовольствия. — Император едва скрывал нетерпение.

— Эй, гладиатор, обнажи голову! — Авл попытался придать голосу властные краски. Получилось у него это явно не очень хорошо, потому что губы Фаустины скривились в презрительной улыбке. Тем не менее гладиатор повиновался. Закинув руки за голову, он рванул концы ремешков на шлеме. По знаку Фаустины слуга помог гладиатору освободиться от слепого железа.

И я узнал Веяна. Узнал по длинным, слипшимся волосам. Только так. Ведь он находился ко мне спиной. Я бросил взгляд на Фаустину. Патрицианка с издевательской усмешкой смотрела в мою сторону. Нет, она не видела меня, зато мой взгляд провалился в болотную, зеленую влагу ее взора.

— Как тебя зовут, гладиатор? — Араб с интересом разглядывал торс сармата.

— Летучая Мышь, гладиатор родом из сарматских степей.

— Ты готов порадовать нас? Мы выражаем тебе признательность. Известно ли тебе, что по правилам этого вечера ты, если, конечно, мы захотим, должен будешь сразиться с лучшим из лучших. И тогда, я думаю, свадьба действительно будет похожа на праздник. Правильно? — На последнем слове император обвел взглядом гостей. Публика возбужденно зашумела. — Но Летучая Мышь — выдающийся боец и должен получить прощальную трапезу, а также великолепный подарок. Все знают, как я люблю одаривать идущих на смерть ради меня. Итак, твое желание, гладиатор?

В зале повисла тишина. Было слышно, как скрипит кожаный нагрудник Веяна. Он был явно не готов к такому вопросу. Я-то знал привычку своего друга: если он не знает, что ответить, то роняет на грудь подбородок, тогда длинные волосы свешиваются и закрывают лицо, пряча смущение. Я любил его за эту привычку, потому что, приблизившись, видел не раз сквозь поток волос багряную краску на впалых, помеченных шрамами щеках.

— Мне кажется, я знаю, чем помочь бедной Летучей Мышке. — Голос Фаустины плеснул откуда-то из темноты жгучей кислотой. — Смотри-ка, что у меня есть. Я думаю, это порадует смелого гладиатора. Ха! Что нужно настоящему мужчине на краю пропасти? Только настоящая женщина. — Фаустина вышла из полутемного коридора, держа в руке длинную золотую цепочку, конец которой параллельно полу уходил в темноту. — Ну, вот он приз, который я хочу предложить от лица любимейшего цезаря. — Она дернула цепочку, и хрупкая фигура девушки в черном вышла на освещенное место.

Я сразу узнал ее. Алорк! В ту же секунду Фаустина посмотрела в мою сторону. И мне по этому дикому взгляду стало понятно, что весь этот жуткий спектакль патрицианка заварила для того, чтобы воздействовать на меня. Смотри, дескать, это все ради тебя. Хочешь ли ты, милый, идти против своей хозяйки? До моего сознания вдруг ясно дошло, что и поющая под аркой Алорк и ветеран-гладиатор — это все ее рук дело. А обо мне на этой вонючей пирушке даже никто и думать не думал. Я всего лишь зритель. Меня обманули. Обманули кругом. И как тонко! Стоп. Ты и вправду уверен, что ты все понял? Тебе никогда не понять всю партию наперед. Не понять, потому что здоровый человек таких ходов никогда не придумает. Подобное может выносить и воплотить только больная психика. Я поднял голову, и мы с Фаустиной встретились глазами.

— Ну, что скажешь? — прочел я.

— Согласен. На все согласен…

Но как остановить бешеную тварь? Я аккуратно вместе со стулом отодвинулся от стола, при этом совершенно не зная, какое мое движение будет следующим. Первой мыслью было встать и попытаться дать какой-нибудь знак Фаустине, например факелом. Потом едва не захлестнул совсем бесшабашный порыв: броситься к Алорк и убежать с ней. Я даже забыл, что безоружен — спата выдается только перед самым началом боя. Неожиданно на мое плечо опустилась чья-то тяжелая рука.

— Не делай резких движений, Белка. Просто скажи, что хочешь. — Говоривший был высок, абсолютно лыс и невероятно спокоен.

— Я хочу остановить это… — Я указал пальцем на Алорк.

— Я тебя понял. Скажи, ты готов выполнить поручение нашей госпожи?

— Мне все равно. Возможно ли это? — Мой шепот чуть не опрокинулся в вопль.

— Конечно. Ведь твоему другу можно сказать, что значит для тебя эта девушка. А можно и не говорить и тогда…

— Что я должен сделать? Неужели Фаустина и впрямь задумала убить императора?

— Ей бы это ровным счетом ничего не дало. А вот убрать братца и муженька в одном лице…

— Чем же ей помешал бедный Авл? Он ведь абсолютно ни на что не претендует?

— Он богат. К тому же в должности.

— Но ведь и Фаустина не бедна!

— Много — не мало. Ей нужны солидные суммы. Очень большие деньги.

— Послушайте все вы, а чего вы так со мной откровенничаете?

— Потому что тебе все равно никто не поверит. Разве не понятно?

В этот момент на другой стороне бассейна горячо зааплодировали. Раздались голоса: «Вот это подарок! Ай да Фаустина! Бери ее, гладиатор, и не отказывай себе в этот вечер ни в чем, ведь, может статься, это твой последний вечер!»

— Останови их. — Я не узнавал своего голоса.

— Вернись на свое место и жди меня. — С этими словами лысый убрал руку с моего плеча и легким, беззвучным шагом направился по коридору, зиявшему за нашими спинами.

Через минуту он был уже в центре событий, держа перед собой на вытянутых руках золоченое блюдо с пергаментным свитком.

— Ах, император и уважаемые гости, могу ли я удалиться на одну, буквально одну минуту. А вы пока поговорите о достоинствах моей служанки.

— Пусть уж этот раб быстрее воспользуется нашим подарком! — Магерий потер руки и тонко захихикал.

Филипп Араб вскинул брови и вопросительно посмотрел вначале на хозяина, затем на бассейн, где в багровой воде плавали тела двух убитых гладиаторов и белым брюхом вверх плоть переросшего Нигера.

— А-а. Итак, прошу всех в сад, уважаемые гости. Там уже все готово к продолжению празднества. — Авл начал суетливо подниматься с подушек.

— Alea jacta est[38]. — Голубь взял со стола нож для фруктов, подбросил его в руке и, привстав на колено, с силой метнул снаряд в крокодилье брюхо. Лезвие с глухим всхлипом вошло в плоть убитого животного более чем наполовину.