Книга Разбудить бога - Дмитрий Янковский

Мне снова вспомнилась сказка о Снежной королеве. Безысходность — вот что в ней было. Безысходность, сквозящая между строк. Да, по законам жанра Герда все же отыскала Кая, но на самом деле она или осталась бы во дворце, или ее убили бы разбойники, или, в крайнем случае, что совершенно невероятно, она бы добралась-таки до тундры и замерзла бы уже там. Но, скорее всего, ее убили бы разбойники. И скорее всего, изнасиловали бы перед тем, как убить. В жизни обычно так. В той реальности, которая снится сейчас Богу.

Меня сковал ледяной холод тундры. Я понял, что дошел до конца, до того предела, который отпущен любому смертному. Даже Северный Олень уже оставил меня, и мне надо топать через ледяную пустыню босыми ногами, как Герде. Но только для меня сказочник не придумал счастливого конца, как для нее. И что мне оставалось?

Я готов был умереть прямо в тот ужасный момент. Мне казалось, что за несколько дней произошедших событий моя воля так окрепла, что я одним ее усилием мог остановить сердце и навсегда исчезнуть из сна Бога, переместившись в воспоминания о нем. Но этой воли было все-таки недостаточно, чтобы победить волю Кирилла. Он, как и раньше, постоянно переигрывал меня.

Я лежал на льду между торосов, сверкающих в лучах холодного низкого солнца. Я был один. Мне было плохо, как не было еще никогда. У меня очень сильно болела рука, но главное — меня пробирала стужа безысходности, я был уверен, что мне уже никуда не надо двигаться. Ни вперед, ни назад. От моего движения уже ничего не зависело. Мы все погибнем — все до единого. И смерть наша будет ужасна, потому что Кирилл только одним способом может вытянуть себе полномочия всемогущего бога. Только одним — сделав мир еще более страшным, чем сейчас. Я вспомнил об огненных чудовищах, пожирающих людей. На этот раз кошмарное видение было куда более реалистичным. Да, Кирилл все рассчитал до мельчайших тонкостей. Он нашел способ до предела ухудшить сон Бога, а также знает, где применить этот способ.

Или это не Кирилл? Мысль, мелькнувшая у меня в голове, показалась мне ужаснее предыдущей. А ведь правда — Кирилл является такой же элементарной частицей, как и я. Он не мог ничего рассчитать!

— Какой же я идиот! — не открывая глаз, прошептал я.

Слезы теплыми струйками катились по моим щекам, заросшим двухдневной щетиной. Я понял, что Кирилл был той элементарной частицей, единственной функцией которой являлось подтолкнуть меня на нужную траекторию, Вывести к тому событию, которое необходимо конечному пользователю. Все частицы, с которыми я соприкасался за свою жизнь, взаимодействовали со мной, сталкивались, а затем разлетались в разных направлениях, спеша выполнить предначертанную программой функцию. Я подталкивал их, они подталкивали меня, а все мы — просто обеспечивали движение электрона в нужном направлении. Все люди на Земле и все существа на других планетах, все камни, все птицы и все кошки. И ветер, и шелест волн — все только для того, чтобы электрон попал в нужное место схемы Мироздания и замкнул нужный транзистор. Звезды зажигались и гасли, равноценные нам, людям. Потому что и у них, и у нас, и у последнего вируса была одна и та же функция — замкнуть нужный транзистор. И все мое преимущество перед другими людьми состояло лишь в том, что я не просто летел в оглушающей пустоте, а знал, какой именно транзистор замкнется от моего движения. Тот, что осуществляет функцию перезагрузки процессора.

Наверное, Олень не просто так появился передо мной в оцифрованном виде. Это была подсказка на доступном мне уровне. Подсказка, что все мы попросту обеспечиваем работу Сервера Мироздания. Вход — выход, единица — ноль, да — нет. Жизнь — смерть. Состояния битов. А эмблемой на корпусе этого сервера, скорее всего, является китайский черно-белый значок, символизирующий взаимодействие, Инь и Ян.

Вот почему я не мог противостоять Кириллу! До чего же все просто. Ни моя, ни его воля здесь ни при чем. Просто его функция — направить меня на нужный путь, заставить разбудить Спящего Бога. И ничего я с этим сделать не смогу. Потому что чем больше я сопротивляюсь, тем больше на меня будет давление электрических полей обстоятельств. А в то же время я мог сразу согласиться разбудить Бога, и не было бы никакого давления. Может быть, я бы даже не узнал о том, что Кирилл находится в сфере взаимодействия. Скорее всего. И как бы я ни выкручивался, Кирилл всегда меня переиграет, поскольку это функция, предписанная ему программой. А я-то, дурак, искал какие-то мотивации! Думал, зачем ему становиться всемогущим богом? Да ни зачем. Точнее, только затем, чтобы вынудить меня двинуться к транзистору, осуществляющему перезагрузку.

Даже если бы я застрелился в тот самый момент, это ничего бы не изменило. Другая частица начала бы выполнять мою функцию. Так уж лучше пусть я. Хотя бы с точки зрения уменьшения энтропии Вселенной. И все же какая-то мелочь, какая-то шероховатость в этой теории не давала мне покоя. Почему, спрашивается, Кирилл, уже находясь возле Спящего Бога, не может выполнить мою функцию? Не потому ли, что функция, возложенная на частицу, не может быть спонтанно изменена? Возможно, есть некий закон, вроде закона сохранения импульса, который запрещает резко изменять направление мотиваций? И Кирилл, согласно этому закону, будет мешать мне, а Катька и Дьякон будут помогать. Они не могут поменяться местами. И я не могу. Тогда получается, что все, что говорил мне Олень, — только поле, толкающее меня к нужным шагам. Поле более высокого порядка управления, чем те поля, которыми взаимодействуем мы, элементарные частицы.

Я усмехнулся, вытащил из коммуникатора SIM-карту, швырнул ее на земляной пол лаза и с наслаждением раздавил ногой.

— Уши и глаза, — прошептал я, проползая глубже. — Обоняние, осязание, вкус. Интуиция, внутренний голос... К чертям собачьим! Я закрываю порты. Я теряю ориентацию в пространстве. Я выхожу из-под контроля полей. Пусть я буду той самой частицей, которая создает шум и помехи в работе компьютера.

Я хотел изменить траекторию, прекрасно понимая, что без внешнего управления она станет непредсказуемой. Я сознательно отдавался Хаосу. Я плевал на Порядок, установленный запредельным программистом. Я знал, что у меня не получится убить Кирилла, поскольку это не входило в число моих функций, а резко изменить функцию мне не даст закон стабильности. Пусть так. Но я собирался внести такой хаос в систему, который приведет к непредсказуемым результатам. Пусть этот результат будет непредсказуем для меня, но главное, что он будет непредсказуем для Программиста. Этот результат с вероятностью пятьдесят на пятьдесят может сыграть на руку как мне, так и Программисту, Но ловушка, в которой я неожиданно себя осознал, оказалась настолько безвыходной, что и пятидесятипроцентная вероятность могла оказаться щедрым подарком.

Забравшись в беспросветное пространство «пузыря», я почти сразу нащупал винтовку. Под тяжестью шестнадцати килограммов она вросла сошкой в рыхлый грунт, но я вытянул ее без труда. Я провел ладонью по ее гладкому, чуть влажному боку, я готов был расцеловать ее, ведь в настоящий момент она была единственной частицей в пространстве Вселенной, чья траектория в точности совпадала с моей. Когда-то давно я дал ей имя — Хитрый Обманщик, поскольку война, по утверждению восточных мудрецов, является путем обмана.